Из опыта летних детских поселений

С. П. Попов, заведующий педагогической практикой училища

Немало родителей и педагогов серьезно озабочено организацией летних школьных каникул для детей. К сожалению, многие родители не могут самостоятельно организовать для ребенка летнее время так, чтобы он получил пользу для души. У души нет каникул, она растет и изменяется ежедневно. Бывает, отправить ребенка в деревню не к кому, а дома весь день все на работе, и ребенок вынужден расти сам по себе, как полынь в степи. Сегодня жизнь такого ребенка протекает между телевизором, компьютером и дворовыми интересами. Кто из нас не наблюдал такую картину: дети бродят по двору в поисках, как убить время. Не знают, куда себя деть, дети как из верующих, так и из неверующих семей. Если педагоги, воспитатели не придут им на помощь, то многие из ребят окажутся во власти курения, спиртного, наркотиков, преступного мира.

В чем может быть эта помощь? В устроении летних православных лагерей-поселений для детей. Мысль не новая, но, к сожалению, мало исполняемая на деле. Одна из причин видится в том, что дело это не совсем простое. Прежние пионерские лагеря были направлены на организацию деятельного отдыха детей. Цели преследовались вполне земные. В современных лагерях цель и того проще, как в пословице: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало», — и живут дети в безпечности, праздности, увеселительных мероприятиях, танцах.

В православном детском лагере цель задается жизнью Церкви, где личная цель христианина — жить для Царства Небесного и его правды. В лагере эта цель совершается и лично, и с помощью воспитателя, и с помощью духовника, и сообща. При этом задача для воспитателя состоит в оказании конкретной помощи каждому ребенку в исправлении своего нрава. Именно помогать исправиться, а не пытаться исправить его самому.

Для нас, епархиального училища православной катехизации и церковной педагогики преп. Сергия Радонежского, — устроителей детских поселений, — стояла еще и сверхзадача. Она исходила из целей самого училища — подготовить за 4 года обучения будущих воспитателей и пастырей. Поэтому требовалось не только организовать само детское православное поселение, но и устроить обучение студентов как воспитательскому делу, так и способности самим организовать такое поселение.

С благословения архиепископа Волгоградского и Камышинского Германа с 1993 года на Волгоградской земле начали устраиваться такие поселения. Духовник и организатор их — священник Анатолий Гармаев, ныне директор епархиального училища. Вначале это были семейные поселения на 60–80 человек — студенты, родители и 15–20 детей. Затем выделилось детское поселение с простой программой на 30–50 детей и, наконец, детское поселение с развернутой программой на 100 человек в смену. Смен — три.

Вот о таком небольшом опыте проведения детского летнего православного поселения с развернутой программой под названием «Страна Детства», где духовником был священник Анатолий Гармаев, а я нес послушание начальника лагеря, я и поделюсь с вами.

Приехали в лагерь дети в возрасте от 7 до 12 лет из четырех общеобразовательных школ, где наши студенты проходили поурочную практику и проводили детские праздники, а также дети из воскресных школ и приходов г. Волгограда и области. Были дети из Москвы, Астрахани, Екатеринбурга, Калмыкии. Почти все ребята из общеобразовательных школ — из неверующих семей. В поселении они составляли половину всех приехавших. Некоторые из них — 3–5 человек в разные смены — были некрещеные.

За все лето устраивалось три смены по 21 дню. Каждая смена принимала 100 детей. Отсев детей в первую неделю и восстановление их числа новыми составлял около 20%. Причины следующие:

  1. «скучно, нет телевизора»;
  2. «очень хочу домой, у меня там компьютер остался»;
  3. «здесь нет дискотек».

Двадцать детей приехали на 2-ю и 3-ю смены повторно, и четыре ребенка приезжали на все три смены.

Расскажу, на какие средства жил лагерь. Надежда на финансовую помощь со стороны администрации города рухнула за две недели до открытия первой смены. Родительский вклад за ребенка составлял 40 тысяч рублей. Но Господь не дал на поругание Свое дело. Бывший пионерский лагерь, на территории которого размещалось наше поселение, был безвозмездно арендован нам заводом «Электромонтаж», его директором Егоровым Петром Ивановичем. Для собирания недостающего питания нашлись добровольные помощники. Они ходили по предприятиям и просили помощи. Одно из предприятий — мы не называем его — особенно помогло нам. Часть продуктов пожертвовали родители. Зелень и овощи на детский стол поставляло подсобное хозяйство нашего училища. Приготовлением пищи занимались квалифицированные повара. Постельными принадлежностями обеспечивали детей сами родители. Вот так, «с миру по нитке — голому на рубашку», и провели все три смены.

Детские группы в поселении были двух видов: подвижные и неизменяемые. Подвижные — это уделы: ремесленный, морской, хозяюшек и другие. Каждую неделю наступал «Юрьев день», в который дети самостоятельно выбирали себе удел на следующие семь дней. Подвижными являлись и молитвенные «горницы с малым», средним и большим молитвенными правилами. Неизменяемыми в жизни поселения были семейки. Это — состав комнаты, в которой жило до10 детей всю смену со своим воспитателем. Поясню, что такое семейка, и что за жизнь проходила в ней.

Семейка — это разновозрастная группа мальчиков или девочек, живущих отдельно. Формировалась она по жеребьевке, так что составлялась обязательно из разновозрастных детей от 7 до 12 лет. Жизнь происходила, как в хорошей многодетной семье, где взаимоотношения строятся в попечении друг о друге. При нынешних малодетных семьях такое устроение семейки позволяет компенсировать недостатки домашнего воспитания. В семейке всегда есть старшие и младшие. Задача старших — заботиться о младших, а задача младших — слушаться старших и служить им. Например, в семейке из семи девочек шесть человек — старшие, кроме седьмой, самой маленькой, потому что ей не о ком заботиться. А младшими в ней являются все семеро, потому что над каждым есть старший по возрасту, а для самого старшего старшим является воспитатель. Самый старший из детей в семейке звался «старшой» или «старшая». И не всегда старшой или старшая были старше всех по возрасту: многие двенадцатилетние подростки оказались не в состоянии даже о себе заботиться, куда уж там о других! Над формированием качеств старшего и младшего в семейке трудился воспитатель.

Основная задача, которая ставилась перед воспитателем семейки, состояла в том, чтобы научить детей хранить свою совесть по отношению к вещам, ближним, к Богу и к себе. Раскрою это подробнее.

  • По отношению к вещам в семейке требовалось:
    1. учить детей наводить и сохранять чистоту, порядок и уют в комнате, трапезной, на территории и рабочем месте;
    2. по отношению к одежде — быть чистым и опрятным;
    3. инструмент всегда класть на место в рабочем состоянии.
  • По отношению к ближним в семейке учились заботе друг о друге:
    1. о телесном здоровье ближнего: закаляется ли он (она), бегает ли утром со всеми на речку, всегда ли ест, не болеет ли, если мальчик — развивает ли силу, выносливость;
    2. о душевном здоровье: выполняет ли правила благочестия, умеет ли обращаться со старшими и младшими, как обращается со сверстниками;
    3. о духовном здоровье ближнего: молится ли он, постится ли, ходит ли в храм, исповедуется, причащается, верует ли?
  • По отношению к Богу семейка развивает в детях желание иметь благословение Божие: благословляться у батюшки, любить заповеди Божии, правила Церкви, выполнять их и тем хранить в себе благословение Божие.
  • По отношению к себе в семейке учат иметь заботу о себе самом, своем телесном здоровье, душевном и духовном.

Чтобы учить детей, нужно и воспитателю уметь заботиться о себе самом. Если не имеешь этого сам, то будут ли заботливыми дети твоей семейки? Вспоминается случай такого нерадения. Прибежали ребята семейкой утром на речку, и стоят с ноги на ногу переваливаются. В других семейках жизнь идет: искупались, и давай в догонялки по берегу бегать — разогреваются! А эти — мрачнее тучи. Оказалось, что их воспитатель сам боится утром искупаться в речке: два раза не искупался, а на третий — уже вся семейка в воду не пошла. Так все вместе стояли и боялись. В конце концов, пришлось воспитателю преодолевать себя, а потом убеждать ребят, что купаться по утрам на самом деле — здорово.

Еще приведу пример духовного попечения друг о друге в семейке. Две девочки поссорились между собою перед сном. А воспитатель Ольга Геннадьевна объявила им, чтобы в комнату с обидой и враждой не входили: «Вначале примиритесь, а затем пойдете спать», — и девочек в комнату не пустила. Остальным девочкам, собравшимся в комнате, она сказала: «Молитесь про себя, чтобы Господь дал им силы простить друг друга», — и, затихнув, сама встала перед иконами. Вдруг подошла, и встала рядом одна девочка, за ней — другая, и так вся семейка. Все положили вслед за воспитателем земные поклоны, прося Господа о примирении враждующих. Потом одна вызвалась пойти и помочь им примириться… Вскоре все трое с миром вернулись в комнату.

Время, которое дети проводили в семейках, занимало утро и вечер до и после линейки, а также дни церковных праздников и воскресений.

Теперь расскажу об уделах «Страны Детства». Удел — это время и место, куда ребята приходят по своим способностям для обретения какого-либо умения. Удел — это не кружок, где занятия ограничивают тем или иным мастерством. В уделе жизнь идет шире — здесь и походы, и купание, и беседы, и чаепития. Количество уделов в каждой смене зависело от студентов, желающих повести с детьми дело, им знакомое и для них самого любимое. Такой студент и заявлял свой удел. Уделы были следующие: ремесленный, рукодельный, художественный, духовный, хозяюшек, «Скорой помощи», «Свеча». Наряду с общей программой для всех уделов, куда входили игры, хороводы, пение, походы однодневные и с ночевкой, у каждого удела была своя, сугубо развивающая программа, в которую входили занятия, беседы, дела, испытания, тренировки, свои ступени восхождения в дело. К примеру, ремесленный удел имел свое направление — вырезание из коры деревьев. Для этого шли в поход на поиски материала. Затем выбирали, что вырезать. И останавливались перед вопросом: для кого вырезать? В большинстве дети отвечали: для себя. Немногие могли сказать: потому что ближний попросил. И совсем единицы могли делать, потому что сами увидели нужду ближнего. Такие трудились безо всякой его просьбы, и трудились с полным качеством. В итоге к концу смены на обеденных столах стояли солонки, вырезанные из коры. В ремесленном уделе занимались также плетением из камыша и лепкой из глины.

Каждый удел знал, над какой способностью души он трудится и какие качества души развивает.

Дружинный удел состоял только из мальчиков. Его задача — научить элементам воинского дела, дисциплине, обычаям дружины. Для этого специально ходили на конюшню и обучались верховой езде; изготовляли луки и упражнялись в меткости. Развивались качества: дружинность, храбрость и справедливость. У детей формировалась способность владения своим телом.

  • В морском уделе изучали морское дело, работая над тем, чтобы воспитать надежность, любовь к флоту, к морю и отчизне. Так же учились завязывать морские узлы, делать яхты из бумаги.
  • В уделе хозяюшек занимались ведением домашнего хозяйства, накрытием и сервировкой столов, выпечкой пирогов, чтобы затем всех угостить.
  • В духовном уделе поддерживалась и развивалась ревность молитвы, служение Богу. Однажды ребята позвали все поселение на полунощницу. При этом заранее не знали, сколько детей пробудится ото сна и придет в храм. В одну из смен пришло все поселение… Мальчики духовного удела служили алтарниками. Девочки стояли за свечным ящиком.
  • В уделе «Свеча» главным было научиться жить для других, жить, как свеча, которая, сгорая, светит для всех. И если в начале смены в удел пришли всего лишь два ребенка, то через две недели в нем было уже 15 детей.
  • Удел «Скорая помощь» пребывал в заботе обо всех нуждающихся. Шли туда, где особенно требовалась помощь. В начале смены в него пожелал войти один ребенок, но он оказался верным своему выбору до конца смены. На втором «Юрьевом дне» к нему присоединилось еще двое мальчиков.
  • Художественный удел ставил задачу научить ребенка рисовать, но, к сожалению, во второй смене жизнь в нем не удалась, и дети после первой седмицы этот удел покинули. Он перестал жить. В третью смену дело выправилось, и дети в уделе оставались постоянно. Переходить им никуда не хотелось. Ребят учили хохломской росписи по дереву. Развивали чувство цвета, композиции.
  • Рукодельный удел обучал детей шитью, работе с иглой и крючком, вырабатывая при этом терпение, усидчивость, аккуратность. На празднике уделов ребята показывали целые кукольные спектакли. Все игрушки были сшиты самими детьми.

Три удела («Свеча», духовный и «Скорая помощь») имели духовно-нравственное содержание. За них переживали все воспитатели-студенты. Будут ли в них дети, пойдут ли… Жизнь показала, что из ста детей есть 5–7, естественно этого ищущих, а когда начинает происходить реальная жизнь в уделе, за ними тянутся и другие.

Из удела в удел дети переходили в «Юрьев день». Он был один раз в неделю. Если ребенок чувствовал, что выбрал не свой удел, то переходил в другой. Вне «Юрьева дня» менять удел не разрешалось. Пребывать вообще вне удела ребенок тоже не мог. Утром после линейки семейки прекращали свое действие, начиналось время уделов. Так же и вечером после линейки уделы прекращали свое действие, и начиналось время семеек.

Общелагерные события

Хочу сказать еще о целом направлении в жизни поселения -общелагерных событиях. Роль и значимость их для общей жизни детей велика. После организации двух-трех таких событий (заметьте, не мероприятий: меры принимать, но — совместного бытия, согласного друг с другом) жизнь, настрой, дух всего поселения преображаются, и из маленьких циников и показных зазнаек дети переходят в атмосферу взаимного доверия и простоты общения.

События каждой смены следующие.

Игра «Письмо Мономаха», в которой дети в составе семеек собирали части разорванного злыми силами письма от Мономаха к сыну. Кусочки его находились спрятанными в двенадцати местах, а путь к местам лежал через стихотворные указания-загадки: разгадаешь, о каком месте говорится в стихотворении, — найдешь там часть письма. И все это — на скорость, кто быстрее. Письма предназначались для всех семеек, и никто с игры без письма не уходил. После того, как все части оказывались собранными, письмо читали в семейке. Первым и дружным вручался сладкий пирог, которым, как часто бывало, победители угощали всех.

Игра «Эстафета». От детей самостоятельно, без воспитателя, требовалось пройти десять этапов. Каждый этап состоял из трех заданий:

  1. на знания;
  2. на умение;
  3. на разрешение нравственной ситуации.

Содержание заданий зависело от направлений эстафеты (были эстафеты удельные и семейные). В руках у старшего в семейке путевой лист указывал место этапа, имя и отчество воспитателя, ведущего этап, и имел три колонки для оценки по десятибалльной системе. За решение нравственной ситуации ставился зачет или незачет. Побеждала та семейка, которая получала высокие баллы и имела большее количество зачетов. Игра продолжалась около двух часов. Первыми в ней уставали воспитатели, а дети готовы были пройти с удовольствием еще с десяток этапов.

Однажды во время такой игры в лагере гостили школьные учителя. Они удивились:

— Где вы нашли таких спокойных и сосредоточенных детей?

— Так ведь это же ваши дети, из ваших школ!

— Не может быть!

Надо сказать, что за все три смены ни одна семейка не победила по всем трем заданиям одновременно. На всех этапах по знаниям набирала большее количество баллов одна семейка (или удел), по умениям — другая, по решению нравственных ситуаций больше зачетов оказывалось у третьей. Всякий раз это были разные семейки. Выяснилось, что наши дети очень много знают. Они прекрасно владеют знаниями, что есть благочестие. Поверьте, это так. Но в жизни исполнять благочестивые правила сил и навыка нет. Поэтому, показывая знания, дети с удовольствием рассказывали о том, как надо входить в комнату, где есть иконы: как нужно перекреститься, где снять обувь, куда садиться, что брать можно, а что нельзя и т. д. В то же время лишь пять минут назад не выполнили и половины того, что назвали. Живой анализ вместе с семейкой только что происшедшего с ребятами и был для них разбором той нравственной ситуации, которую надо было разрешить в самой жизни.

Игра «Зарница». Если игра «Письмо» сплачивала семейки, а «Эстафета» раскрывала нравственное состояние, то есть здоровье души, то «Зарница» была необходима для выхода всего худого в ребенке и для высвобождения его деятельной энергии.

На первый взгляд, кажется невозможным для православного поселения предлагать такую игру. Уже во время подготовки к ней напряжение в лагере сильно возрастало. Сама игра могла принять очень жесткий характер, если бы не ее правила. Они позволяли сохранить игровую остроту, но деятельную силу души направить в нравственное русло. В результате игра создавала множество ситуаций, в которых каждому играющему нужно было остаться верным ее нравственным правилам.

Весь состав лагеря жеребьевкой собирается в две команды. Одна команда — «синих», другая — «зеленых». В каждой есть главнокомандующий, разведка, медсестры и бойцы. Главное достояние команд — флаги, спрятанные на своих территориях. Задача состоит в том, чтобы отыскать флаг другой команды и соединить со своим. Вторая задача состояла в том, чтобы собрать возможно больше чужих погон. Если у бойца сорваны оба погона, он выбывает из игры; если один, то медсестра восстанавливает оторванный и собирает сорванные боевые погоны. За ходом игры наблюдают 4–6 судий из воспитателей. За нарушение правил игры они назначают штрафные погоны. Игра длится два с половиной часа (30 минут — время разведки, 2 часа — боевые действия) и завершается по окончании отведенного времени или при соединении двух флагов одной из команд. Количество боевых и штрафных погон учитывается при подведении итогов.

Были установлены три группы играющих: младшая группа до 9 лет, дети от 9 лет и старше и группа воспитателей. Старшие у младших срывать погоны не имели права. Был составлен перечень запрещений с указанием штрафных погон за нарушение правил. Вот пример одного из запрещений под № 12: штрафные погоны назначаются, если ты употребляешь слова «страны раздора», такие, как «ты — мертвец», «я тебя убил» вместо слов «ты не играешь» или «я вывел тебя из игры», за употребление слова «враг» или «противник» вместо — «другая команда» или «команда зеленых», «команда синих» (так как враг и противник у «Страны Детства» один — дух злобы).

Перед всем педагогическим составом в «Зарнице» стояла задача — провести ее так, чтобы на почве игры лагерь не разделился на две враждебные группы. С этой целью и создавались запрещения.

Общелагерные нравственные беседы

Большую пользу для правды отношений дети получали в общелагерных нравственных беседах. Беседы собирали всех детей через день (кроме воскресений и дней богослужений) утром после линейки. Беседы проводил старший воспитатель. Их темы бесед частью предварительно планировались, а часть задавала сама жизнь. Задача бесед состояла в том, чтобы подать яркий образ правды поступка, правды жизни, а пороки, общехарактерные в жизни поселения, обличить и лишить права задавать норму отношений, так чтобы у детей высвободились силы для творения добра.

Приведу пример. Каждое воскресение к детям приезжают родители и оставляют ребенку много вкусного. Как можно этим распорядиться по-доброму? — угостить всю семейку, принести на трапезу, попросить молитв за своих родных, родителей, принести в удел и там, например, в походе, выложить на общий стол или угостить кого-то загрустившего: глядишь, ему станет полегче — утешится. Но вот диво: в лагере почти ничего подобного не происходит. В трапезной на столах — все также. И в семейках особых угощений друг другу нет. Что случилось? Может быть, родители ничего не привезли: ведь время тяжелое и не у всех есть возможность? Но нет, конфетных бумажек на территории не уменьшается, а на очередном педсовете выясняется характерное почти для всех семеек: ночью ребята под одеялами жуют свои конфеты и печенье. Что делать? Обличать зло, ругать, что плохо поступают?

Нет. У детей — беда, и их надо спасать. Тема предстоящей по плану беседы о драке меняется на беседу о щедрости. Для ясности приведу ее начало — как она строилась.

«Каждый человек в своей душе очень щедр, но постоянно находится в опасности, т. к. духи зла хотят взять его в рабство, овладеть им и заставить жить и делать так, как хотят они. Если человек слаб, он легко становится жителем страны жадин, упрямцев и нехочух. Конечно, теперь он уже — не житель православной „Страны Детства“ и живет, работая злу. Беден и несчастен такой человек! В нашей „Стране Детства“ недавно произошли два случая. Ночью под одеялами трое мальчишек ели печенье и конфеты. А вчера две девочки чуть не поссорились между собой из-за пряника. Выходит, что и у нас эта борьба за человека, жителя нашей „Страны“, уже происходит…» Дальше в беседе рассказывалось о положительных случаях; зачитывался небольшой отрывок на эту же тему из жизни юных лет преп. Сергия Радонежского (по книге Балашова «Похвала Сергию» — рассказы большой нравственной силы)…

После беседы дети собирались в семейках, чтобы разобрать действия, которыми человеческая щедрость улавливается злом. Результаты этой беседы не заставили себя ждать. Ночное жевание прекратилось, а через два дня вечером один из воспитателей застал такую картину: мальчик раскладывает по яблоку на все кровати. Воспитатель спрашивает: «Ты что делаешь?» — А он в ответ: «Вот, ребята обрадуются». Ребенок в этот день был причастником, и батюшка благословил делиться со всеми своей радостью, всех чем-нибудь угощая от себя. Обычно таким угощением бывали конфеты, которые батюшка отдавал со своего стола причастникам, а они раздавали их всем. Конфеты раздавались и сегодня, но для ребенка этого оказалось недостаточно. Поддерживаемая всеми взрослыми ситуация стала выправляться.