Методические указания по организации семейного поселения

Вот в семье были — папа, мама и ребенок. С того дня, как они приехали на поселение, в семье стали: папа, мама, ребенок и помощник рода.

Мы, устроители поселения, обычно считаем, что когда к нам приезжают люди, то они входят в нашу жизнь. Но и помощник рода, и воспитатель тоже входят в жизнь семьи, в которой есть свой порядок, может быть, не совсем правильный, но он есть. Устроители поселения говорят: «Так делайте. А так — нет» Порядок в семье меняется — сюда входят новые правила, старые уходят. Мы вносим в семью церковный уклад жизни. Но вместе с тем вносим еще и себя, свой взгляд на семью, на ее порядки.

Помощник рода — это человек, вокруг которого собирается род. Он не старший, не руководит родом, но помогает каждому человеку войти в поселение: в его уклад, порядок, преодолеть в себе те качества, которые мешают ему жить в ладных отношениях с ближними.

Что необходимо уметь делать помощнику, чтобы ввести людей в поселение?

На поселение приезжают семьи разные: полные или только мама с ребенком. У кого-то сложная ситуация в отношениях с детьми, дома с родителями (бабушками, дедушками), у кого-то между супругами. Каждому помощнику Господь дает род по его силам, не более — как и обещал, но всегда необходимо быть готовым, что будет семья, которая потребует выложиться на все сто.

Поэтому, надо быть готовыми трудиться «в поте лица». Это не только время, но и напряжение сил, преодоление себя.

Отложить себя, свои взгляды, установки, какие кто имеет по отношению к ближним — вот важная задача. Равно принять симпатичных и нет, молодых и старых, добродушных и черствых и т. д. С каждым человеком необходимо в первые же дни обрести доброжелательные отношения. Отсутствие их будет все время ставить помощника в тупик, т. к. ему не будет доверия, его слова надолго будут «повисать в воздухе».

Если такие отношения будут обретены, то после этого у помощника вряд ли будет свободное время. Всегда будет какая-нибудь нужда: родовой совет, а ребенок раскапризничался, кто-то поссорился, кто-то из родителей пришел посоветоваться… При этом живем в плотном порядке событий: лекции, праздники, богослужения, труды… Да еще нужно и на педсовет сходить, и со старшим поселения посоветоваться.

Вторая задача:

По отношению и к каждому члену рода наблюдать перспективные линии, т. е. кто над чем трудится, какие успехи; в событиях начинает проглядываться Промысел Божий о человеке. Например, сестра жалуется:

— Меня машина сегодня вечером грязью обрызгала! Какая наглость! Он видел яму и специально в нее въехал!

Разобрались — оказывается, она не довела до конца данное ей послушание, ушла раньше, и…

Другой пример:

— Коля, где твой крестик?

— А… потерял.

— И что ты теперь будешь делать?

— Да ничего.

Вечером Коля разбивает коленку.

— Осторожней будь, ведь ты без крестика.

На следующий день он чуть не утонул во время купания не речке. Ему теперь ничего не хочется — только надеть крестик, и лекцию не надо читать — без Бога Коле жить больше не хочется.

Третья задача — уметь помочь человеку в трудной ситуации, помочь разобраться в себе.

Четвертая — иметь попечение о каждом человеке.

Пятая — уметь выстроить жизнь рода согласно чаяниям людей.

Какие же качества необходимы помощнику рода?

Первое — сила души, жизнелюбие. В нем должна быть полнота жизни, и эту полноту он несет людям. Видя, как он живет, все в роду хотят так жить. Если он унывает, исчерпался и ему самому неинтересно, не хочется жить тем, чем живет поселение, то все пропало.

«Нет, она не похожа на чеховского Беликова, на человека в футляре. Она ни за что летом не возьмет с собой зонт, не наденет калоши. Летом должно быть тепло и сухо.

Если погода хмурится, это — ошибка, исключение из правила.

Такое бывает, но с этим нельзя считаться. Осенью зато, даже в солнечный день, она обязательно берет с собой зонт. Осенью должны выпадать осадки. Должны!

Когда во время прогулки одна девочка в восторге закричала: «Мария Емельяновна, смотрите, как много солнца!..« — учительница ей сделала замечание:

— Во-первых, так не говорят, а во-вторых- солнца самое обыкновенное количество… Ровно столько, сколько должно быть в это время года!..

В другой раз, в учительской, она говорила, глубоко убежденная в своей правоте:

— Меня нисколько не интересует то, что невозможно проверить, например — чувства детей. Меня интересуют их знания… Знает или не знает? А всё остальное — лирика… Она против лирики» (стр. 474).

Второе — правда отношений с Богом, ближними, с окружающим миром. Быть искренним, правдивым и честным перед устроителями поселения и перед Богом.

Уметь быть у жизни учеником тоже очень нужное качество помощника. Каждый день приносит какие-то вразумления, новые взгляды на старые вещи. Надо уметь быть открытым к этому. Не закоснеть в своих взглядах на жизнь. «Исполняя дело, смотри, как делает его более опытный и умелый. Научись делать так, как он. Когда учишься, не только смотри, но и спрашивай. Будь у жизни учеником и не стыдись этого» (правило общения).

Предмет работы помощника — человек, его душа. Это не просветительная работа. Чаще всего на поселение приезжают люди, знающие очень-очень много, но ничего не делающие, не умеющие так поступать, не сопоставляющие свою каждодневную жизнь со своими знаниями, но умеющие точно наставлять других, учить их, требовать от них исполнения. Для работы с такими людьми много знаний не нужно, необходим опыт помощи ближнему найти выход из своего затруднения. Деятельное желание работать с такими людьми — залог успеха.

Помощнику придется помогать поселянам и в душевном плане, т. е. найти свое место в жизни, обрести себя, помочь ответить на вопрос: К чему же я действительно стремлюсь? И в духовном. Цель духовная — движение к Богу. И здесь необходима не передача знаний, а прежде всего помощь в определении человека по отношению к самому себе (личные проблемы), к ближним и к Богу. Куда я двигаюсь? И двигаюсь ли вообще?

Полезно будет и самому помощнику определиться в своей личной позиции к самому себе, ближнему и к Богу.

Если вы ответили на вопросы, обратили внимание на выделенные фразы и вам ясно, над чем здесь необходимо трудиться, то вы можете попробовать свои силы на этом поприще. Бог в помощь.

Уклад поселения

Из доклада Р. К. Рахматуллиной «Семейное поселение, как помощь семье в воцерковлении»

В русском языке есть слово «лад». Это такое устроение жизни, где присутствуют ладные, т. е. мирные отношения. В духовном — это мирные отношения с Богом, с самим собой, т. е. со своей совестью; в нравственном — мирные отношения с ближними, в бытовом — хранение совести по отношению к вещам и всем земным благам, их бережное пользование и умножение как достояния Божьего.

Уклад имеет свое внешнее выражение в уставе поселения. Устав — это письменно изложенный порядок жизни, который включает в себя распорядок дня, правила, обязанности и христианские расположения сердца. Распорядок дня состоит в основном из совместных действий, в которых участвуют все поселенцы: общее утреннее и вечернее правило, богослужения, трапезы, труды по послушаниям, праздники, песенно-поэтические вечера, беседы.

Строгое следование распорядку научает жителя поселения быть собранным, организованным. При соблюдении в точности распорядка дня начинают обретаться навыки послушания.

Соблюдение определенных правил помогает человеку в обретении навыка добронравия и позволяет почувствовать начальный вкус к церковному образу и характеру жизни. Какие же из них были заложены в поселении? Они были двух порядков; одни относились к внешнему благочестию, другие — к внутреннему. Так, правила внешнего благочестия одни определяли поведение на территории, запрещали курить, слушать рок-музыку и т. д.; другие руководили поведением в храме, трапезной, в комнатах; третьи касались одежды. Трудиться во внутреннем благочестии помогали такие правила, как апостольское «Кто не трудится, да не ест» (помогало избавиться от лени, саможаления, полагало начало трудолюбию) или «Взялся за дело, будь в нем до конца» (научало терпению) и др. Некоторые из правил поначалу бывают непонятны и воспринимаются порой с сопротивлением, с нежеланием им подчиниться. Например, девушки-подростки недовольно восприняли запрещение сестрам ходить в поселении в брюках. К сожалению, современная эмансипировавшая женщина утеряла подлинный идеал женственности и красоты, который заключается прежде всего в красоте нравственной и духовной.

Есть случаи в поселении, когда так называемая «штанная» сестра из числа взрослых в конечном итоге соглашалась подчиниться этому правилу, пусть поначалу с некоторым недовольством. К концу поселения через ношение длинной юбки и послу-шание она начала внутренне чувствовать женский образ. Такую сестру уже, наоборот, нельзя было заставить снова надеть брюки, и она сама с ужасом смотрела на приехав-ших новых «штанных» сестер.

Таким образом, правила нужны для того, чтобы исполняя их внешним образом, человеку можно было обрести благочестие внутреннее.

Как уже было сказано, в устав, помимо распорядка дня и правил, входят обязанности, которые несут ответственные за определенные трудовые участки в поселении. Ими являются студенты старших курсов. Так, в поселения есть старшая по трапезной, которая полностью отвечает за кухню, т. е. за приготовление пищи и все питание участников поселения. Для этого она настраивает дежурных на предстоящее двух-дневное служение на кухне и в трапезной, распределяет и объясняет обязанности повара, его помощников, накрывающих столы, мойщиков посуды, контролирует их работу, а в конце дежурства помогает проанализировать, насколько были исполнены требования по всему объему работы.

Следующий — старший по труду. Он обеспечивает послушания для остальных участников поселения, не занятых на кухне. В основном это сбор ягод, заготовки на зиму, полив огорода, благоустройство территории.

Старшая по быту отвечает за благолепие, чистоту и уют в корпусах, назначая для этого дежурных. Она же обеспечивает бытовое обслуживание (стирку, глажку белья), привлекая на послушание сестер.

Наконец, за все поселение в целом отвечают старший и хозяйка. Старший хранит уклад, а именно: держит распорядок дня, обеспечивает выполнение правил и контролирует исполнение старшими своих обязанностей. В этом ему помогает хозяйка, хотя главная ее обязанность — хранение мира, а вместе с ним сердечных расположений.

Задачи поселения

Из доклада Р. К. РАХМАТУЛЛИНОЙ «Семейное поселение, как помощь семье в воцерковлении»

Как вы видите, все труды выполняются силами самих поселенцев, которым помогают студенты, как старшие участков.

В городских условиях мы при всем желании не сможем создать условия для физического труда «в поте лица», как это было заповедано еще Адаму. Это такой труд, когда не только получаешь от него радость и удовлетворение, но когда приходится понуждать себя, отлагаясь от самоугодия, чтобы исполнить нужду ближнего — труд до самозабвения.

В летнем поселении бытовые условия задают такой труд. Естественно возникают нужд, которые необходимо исполнить. Проживающие не замыкаются лишь на обслуживании себя и своей семьи. Им приходится готовить пищу, мыть, стирать, убирать, и т. д. для всего поселения. Таким образом, жизнь на поселении — это, прежде всего, жизнь трудовая, и ошибаются те, кто приезжает сюда, как в лагерь отдыха, в котором можно было бы хорошо провести отпуск.

Семейное поселение устраивается, прежде всего, для помощи семье в практическом усвоении церковного порядка жизни. И в этом большое значение имеет уклад. Устав поселения становится укладом лишь в том случае, когда он начинает исполняться в жизни. Это первые шаги к тому, чтобы в дальнейшем научиться совершению Евангелия в жизни.

В выступлении священника А. Гармаева на Августовском педсовете в 1999 г. звучали такие слова: «Мы сейчас не имеем уклада. Вот в чем трагедия. Почему раньше Церковь не нуждалась в сугубой педагогике, т. е. в педагогике как в специальном действии? Потому что воспитательное действие имел в себе церковный уклад жизни, т. е. отношения людей друг с другом в желании исполнить заповеди Божии. Если этих отношений реально нет, т. е. отношений от силы души к силе души другого, тогда нет уклада. А все то, что мы по своему сознанию воспринимаем как некоторый уклад, на самом деле является образом жизни, лишь внешне подобным церковному. Так, мы все ходим на молитву, на службы, участвуем в Таинствах, держим посты, читаем книги и как-то стараемся явно не грешить».

Можно к сказанному добавить, что все эти церковные действия мы делаем с годами все больше по сознанию, фарисейски, по мере того, как мы привыкаем к Церкви, все меньше остается жизни по совести. В поселении как раз важно, чтобы при исполнении устава отношения между старшими и подопечными происходили во исполнение заповедей Божиих. Это значит, чтобы со стороны участников поселения на требования жить в распорядке дня, соблюдать правила, исполнять послушания не возникали недовольство, ропот, возмущение и осуждение тех, от кого исходят эти правила и послушания. А со стороны старших, в свою очередь, требуется проявление любви и заботы о людях, попечение об усвоении ими доброго нрава, об их воцерковлении, а в итоге — спасении души.

Здесь и начинает раскрываться человеку реальная картина о нем самом, он начинает узнавать себя. Сам характер «тесной» жизни в постоянном общении друг с другом в условиях трудного быта вскрывает вольно или невольно внутреннего падшего человека.

Так, например, обнаруживается и открывается человеку, где он складывает неправильное представление о другом. Открыть в себе предвзятый взгляд на другого позволяет специальная работа, которая происходят на поселении. Сделать это сам человек зачастую не может.

Работа эта проходит в три этапа. На первом человек принимает «в штыки» малейший разговор о том, что он делает что-то не так или поступает неправильно. Воспитанный человек эти «штыки» спрячет внутри себя, но миновать их почти никому не удается, они все равно в нем возникают. Если человек безкультурный, то это тут же выйдет наружу. Из-за этого 1-й этап — этап «притирки» — протекает очень остро.

Скажу здесь, какая может быть трудность с людьми «воспитанными», — воспитанными в кавычках. Те, о ком я буду говорить, делают одно действие — молчат и не делают другого — не трудятся. Не трудятся ни физически, ни над собой, всегда хранят приличие: они не выйдут из себя, не раскричатся, но пойдут, стиснув зубы и будут улыбаться — у них все хорошо. Старший им сделает выговор — поклонятся и пойдут, а перемены нет. Что они переживают внутри, никто не знает. Кем они себя считают — неизвестно. На родовых советах обычно сдержанны, глубоко не говорят, трудностей не имеют. Нечасто такие люди приезжают на поселение, не всегда имеют все, как я их описала, бывает всего одно-два проявления, но, если человек не высвободится, то чаще всего он больше не приезжает.

Работа с ними затрудняется закрытостью и тем, что у них «все хорошо». Задача помощника — вымолить его, выстроить с ним отношения. В этом нужна будет помощь рода.

«Воспитанному» человеку невозможно пройти этапы поселения — этому противится его внутреннее. Ему тяжело сознаться в своей слабости на первом этапе. Всматриваться в себя на втором этапе он тоже не может — не умеет, и у него о себе есть мнение.

Поэтому, если в роду будут доверительные и искренние отношения, если слабость это не падение в глазах других, а шаг к тому, чтобы стать сильнее, то такой человек может открыться и высвободиться. Следует отметить, что это высвобождение, которое человек переживает на родовом совете, не окончательное. Здесь человеку дается шанс освободиться. И, если человек начнет трудиться над собой, то сможет высвободиться полностью. Об этом труде и будет говориться на первом родовом совете, как об условии обретения плодов. Нельзя ведь человека переменить без его желания и личного труда.

Воспитанный — это человек хранящий себя приличным. Поэтому на этапе «притирки», когда «штыки» избежать невозможно, он их прячет внутрь, потому что боится упасть в глазах других, хочет остаться человеком приличным, воспитанными.

В лекции «Жизнь рода» священник А. Гармаев так говорит о первом периоде пребывания людей на поселении: «Существует динамика пребывания человека в поселении. Эти этапы неизбежны для каждого. Неизбежность была показана еще в Евангелии. Не говорил ли Господь апостолу Петру, что он Его предаст? Говорил. Что на это ответил апостол Петр? „Да никогда“. Тем не менее, его душе необходимо было прожить болезненное обстоятельство, обнаружившееся в поступке падшего человека. И он его прожил.

Падшего человека все равно познать надо. Но познать не самосознанием, а познать в реальном совершении жизненных поступков. И от этого никуда не деться. С пакостью, которая есть в наших душах, придется встретиться на том или ином этапе своей жизни. И, встретившись, преодолеть.

Преодоление есть болезненный процесс, потому как падшая натура будет стремиться осуществиться в своем. Человеку же надо стремиться духом своим не удовлетворить ее желание. Это борьба между желанием осуществиться со стороны падшего в человеке и его несогласием с этим и будет создавать ту трагедию боли, болезненности настроений, в котором человек совершенно безсилен что-либо сделать. Все силы уйдут на то, чтобы сопротивляться этому падшему желанию.

Человек внутренне удерживается от греха, хотя грех все время влечет его. Не осуществить влекущий тебя грех и есть адовы муки и муки Креста Господня. Господь сумел это претерпеть по причине Своего Божества. Человек может это преодолеть только по причине Божеского участия в себе. Преодолеть эти внутренние крестные муки, т. е. преодолеть свою страсть без помощи Божией невозможно.

Первые три дня он обычно еще как-то себя хранит, но спустя пять суток все выйдет наружу во всей своей красе. Тогда узнает каждый, что он „самодур, ни к чему не способный, лентяй, тряпка, халатный“. Мало того, что человек это скажет, он еще приведет помощника рода к старшему поселения. Потом, не удовлетворенный старшим, пойдет к батюшке с требованием: „Непременно удалите от нас эту фурию или этого подонка!“ — „Но, к сожалению, — ответит батюшка, — возможности такой нет. Это единственная „фурия“, больше такой не найти. И заменить ее некем. А этот „подонок“ тоже никем не заменим, — остальные и того хуже“…

Воцерковляться — значит обретать церковный характер отношений со всеми. Здесь надо просто потерпеть.

Да, поселение, конечно, приготовлено, чтобы попытаться во многом помочь прибывшим. Здесь будут и лекции батюшки, и проповеди, и исповедь, и покаяние, здесь может быть и беседа с братьями, с сестрами, сотрудниками училища, в том числе взаимные встречи. Все это будет помогать в решении проблем. Но даже столь богатая помощь может оказаться всего лишь одной третью, ибо две трети все равно зависят от самого человека. Если эти две трети человек выполнит, то будет ему полнота помощи, если же нет, то только одна треть и будет. Насколько человек будет искренен, насколько он сможет раскрыть свое сердце в беседе с духовником, насколько он может быть откровенен на родовом совете, насколько у него хватит ревности посещать все действия, которые будут задаваться, насколько он будет в них активно участвовать, настолько он и получит ответы на свои ожидания. Таким образом, задача устроителей — обращать человека к необходимости реального труда, со своей стороны полагаемого».

На 2-ом этапе постепенно появляется взгляд на самого себя, на свои поступки, действия, на свой характер, появляется согласие с ему сказанным, признание своих ошибок, неправоты, вины, неподобающего поведения. Заканчивается эта внутренняя работа признанием вслух своего недоброго поведения — очень важный момент восстания над собою.

И только тогда на 3-ем этапе становится возможно обратиться к Богу, вспомнить заповеди, увидеть себя в их свете, обретаясь в покаянии, начать плакать о своих грехах. Это время горестное внешне (какая может быть радость в плачущем или серьезно переживающем человеке?), а внутренне это время светлого пробуждения души, очищения ее, возвращения к жизни — к Богу и ближним.

Эти три этапа как один минимальный круг проходят родители за 20 дней жизни на поселении. Конечно, все по-разному, с разной глубиной осмысления, с разной степенью познания себя, встречи с собою, с Богом, ближними, встречи всегда новой, часто неожиданной и всегда врачующей. Задача устроителей при этом — обезпечить этапы.

Что значит обезпечить? Прежде всего, не потерять из поля своего попечения и заботы ни одного человека, зная, что сам человек порой не только не будет выказывать нужду в этом попечении, но всячески будет от него отказываться, более того, действия попечения и заботы будет воспринимать как враждебные себе, будет обижаться, возмещаться и даже нападать.

Почти неизбежность конфликта на 1-ом этапе, явного или скрытого, составляет одно из самых трудных испытаний для устроителей. Причем, если этого конфликта нет, и одновременно нет в родителе деятельного участия в людях, в устроении самого поселения, налаживании в нем мира и хороших отношений, то может оказаться, что человек «закрыт». Он отгорожен от событий равнодушием, либо, что еще хуже, примиренчеством, либо боязнью потерять отношения, либо навыком ходить в жизни, избегая острых углов (авось пронесет), и тем оставляя углы заостряться и напрягать ситуацию до прорыва. Это значит, устроители не доходят до него, не тормошат, не делают важных действий, без которых человек может безпечно и, увы, привычно отсидеться, пока ситуация сама его не догонит. Но время поселения всего 20 дней. В этом сроке нет возможности выжидать естественного хода событий, тем более что естественный ход чаще ведет к напряжению до скрытого накала и разрядки с большими и болезненными потерями.

Дело любви как раз в том и заключается, чтобы упредить, предотвратить назревающее нестроение и при этом совершить это так, чтобы не столько удовлетворение получил человек (это непременно должно произойти), но более того, чтобы он пережил пользу в открывшемся ему взгляде на себя в реальном опыте иного способа решения ситуации, и, наконец, что самое важное — в живом исполнении слов и заповедей Божиих.

К сожалению, не всегда удается человека упредить. Для нас это всегда беда. Беда — если человек, войдя на 1-ом этапе в конфликт, убежит из поселения. Тогда он уезжает с криком, руганью и очень жестким мнением обо всем, с чем здесь встретился. Это мнение жесткое по отношению к поселению, к устроителям, к условиям поселения, его задачам. Отсюда обычно выходит разная молва, суды и пересуды, всегда противоречивые и часто смущающие. В то же время мы имеем очень высокую оценку поселений, их большой пользы и глубины жизни в них от тех, кто до конца прошел все три этапа. На сегодняшний день это практически 95% приезжавших людей. Правда, бывают один-два человека (в первых поселениях их число было несколько больше), которые еще в начале смены уезжают с большим самомнением и недовольством. Бывает, что 1–2 таких крикливых наделают потом шуму на весь мир.

Таким образом, задача устроителей в том, чтобы человек прожил все три этапа. Это есть, если можно так сказать, технология поселения, которая рождается из сердечного попечения о человеке и из постоянного призывания помощи Божией, без которой в поселении к воцерковлению можно не подойти. Одним из важных плодов жизни в поселении является встреча человека со своею немощью. Немощь в исполнении заповедей Божиих, в хождении по правилом Церкви. Происходит это при столкновении с укладом жизни поселения. Человеку, казалось бы, живо устремленному к Богу, к Церкви, оказывается непосильным выполнять распорядок поселения, добрый характер отношений в нем; исполнять благословения. Он привык воспринимать себя сильным, уверенным, достаточно знающим жизнь и умеющим с нею обращаться.

Здесь важно устроителям достучаться, дойти до человека, чтобы у него был не ропот на уклад, не борьба с ним, а начало труда над собой, начало смирения и через то вхождение в уклад, т. е. в заповеданные Богом порядок и характер отношений с Ним и друг с другом. Отсюда противление укладу становится невольным богоборчеством при том, что человек будет искренне искать Бога и радеть о внешнем церковном порядке жизни.

Духовник поселения отец Анатолий вспоминает, как несколько лет назад на семейное поселение приехала женщина, которая, имея 20-летний опыт церковной жизни, уверенно считала себя крепкой христианкой. Но из-за очень крутого ее характера первую неделю на поселении вокруг нее стояли бури «до неба». Трудно далась ей кухня, трудно давались отношения с людьми и совсем тяжело складывались отношения со старшей по кухне. Во взаимных столкновениях досталось всем — и ей, и другим. Пройдя все три этапа личного преображения, она уехала домой с чувством удовлетворения от исполненного труда над собой.

Через год о. Анатолий приехал в командировку в ее город. Встреча была очень теплой именно с этой сестрой. С большой благодарностью она отзывалась о поселении, рассказала, что весь год после него продолжала взращивать плоды, которые были ей обретены тем летом.

В человеке произошла глубокая внутренняя перемена. Ради этой внутренней перемены и необходимо поселение со всеми его событиями, которые выводят из самостийного и себе привычного характера жизни. В эти 20 дней совершается в человеке частичная встреча с собственным самомнением и самообольщением. После этого воцерковление начинает приобретать реальный и чуть более трезвенный характер.

Что такое православное семейное поселение

Что необходимо нам о нем знать, дабы не путать его с другими действиями, к которым мы привыкли?

Во-первых, поселение — это не курорт, куда выезжают отдыхающие для праздного времяпрепровождения. Но каждый год находятся люди, которые, приезжая к нам, ожидают найти здесь «злачное место».

Поселение — не деревня, хотя и у нас в Отраде есть хозяйство и живность. Только при сердобольных бабушках, которые, вскочив с первыми петухами, до изнурения работают на огороде и чуть ли не в постельку подают нам, изволившим проснуться к полудню, горячие пирожки на блюдечке, деревня становится курортом.

Поселение — это не семинар, ибо на семинаре происходит труд над изменением только мировоззрения, а поселение охватывает все стороны жизни человека.

Поселение — это и не санаторий, где можно поправить здоровье.

Что же такое православное поселение?

Православное поселение — это собрание людей, как устроителей, так и всех, кто приехал, чтобы пожить в православном укладе, помогающем выровнять или для кого-то — выстроить отношения в семье.

Уклад поселения

Уклад есть церковные отношения жизни, воплощающие устав.

Устав — это писаные правила или правила, передаваемые из уст в уста, по которым живут православные общины.

На поселении есть также правила. Чтобы жить по этим правилам, человеку надо отложиться от себялюбия. Со своими самостями жить в укладе нельзя.

Уклад — это устав, исполняемый самой жизнью, потому самости тесно в укладе. Уклад помогает выровнять отношения в семье. Хотя правильней будет сказать, помогает увидеть неровность семейных отношений, ибо за столь краткий срок (три недели) исправить что-либо не так просто. Потом уже, дома, надо будет продолжать трудиться дальше.

Уклад охватывает не одну, а все сферы жизни человека. Живя в укладе, человек высвобождается не только в силах души, но и постепенно становится человеком Божиим. В этом преимущество наших предков: они вели здоровый образ жизни не только относительно тела, но и души и духа.

Еще об укладе. Святые искали монастыри со строгим укладом жизни. Поэтому уклад — это не только устроение жизни, но еще и порядок ее. Правильнее будет сказать, уклад — это порядок, при котором начинают быть ладные отношения. Так, в семье, если ребенок хранит порядок в комнате, то у него с родителями ладные отношения. Но ребенка прежде надо научить наводить порядок в комнате. Внешний порядок будет состоять в чистоте комнаты, где каждая вещь имеет свое место. А внутренний порядок заключается в хранении самого порядка, где ребенок обретает уже мужество. Этот пример известен еще с древней Спарты: от мальчиков требовалась аккуратность, дабы через нее они обрели мужество.

Уклад охватывает все стороны жизни человека: отношение к Богу, ближнему, самому себе, к вещам. Есть определенные правила, научающие и определяющие порядок жизни. Через исполнение этих правил начинают быть ладные отношения с Богом, ближними, совестью, порядок в вещах. На поселении все эти правила живут. Задача устроителей — донести смысл этих правил так, чтобы они не легли тяжким бременем на поселян, но были бы желанны, и люди взяли бы их и исполняли в своей жизни после поселения.

В укладе одно из ведущих мест занимает труд. Основная цель труда — обрести церковный образ исполнения послушания. Здесь есть два момента:

  1. Исполнить дело в срок, качественно и до конца.
  2. Исполнить дело угодно Богу. Это уже труд над заповедями. Их апостол Павел дает две: трудиться, чтобы иметь пропитание себе и своей семье (нравственная основа труда) и трудиться, чтобы уделять нуждающемуся (духовно-нравственная основа).

На поселении мы полагаем труд только над первой, вернее сказать, пытаемся увидеть, как ее должно исполнять.

Содержание жизни поселения

Необходимо пройти три ступени познания, дабы начать исправляться.

Первая ступень состоит в том, чтобы узнать, как правильно поступать. Вторая — согласиться с этим. И третья ступень начинает быть только тогда, когда человек обрел решимость исполнять это в жизни.

Содержание жизни поселения как раз и есть то действие, усвоение которого помогает сделать первый шаг. Оно имеет свою направленность благодаря проводимым на поселении лекциям по церковной педагогике и духовным беседам со священником.

Сама по себе педагогика не дает никаких рецептов. Если ребенок ворует или непослушен, то какие-либо шаблонные действия, при помощи которых он вдруг не только перестал бы красть, но и стал бы милостивым, применять к нему нельзя. Педагогика не дает такого рецепта, хотя и имеет приемы, методы и способы воспитания. Здесь следует сместить акцент: педагогика не воспитывает, а помогает родителю вырасти в педагога, дабы вести ребенка к ценностям душевным и духовным, а не читать ему мораль, каким он должен быть.

«Моя личная ценность в том, что ценно в Церкви. И к этой ценности я веду своего ребенка. То же, что не ценно Церкви Божией, и для меня не ценно». Только с такой позиции можно говорить о церковной педагогике, слушая лекции о. Анатолия. Чтобы спасти ребенка от разгула страстей, надо уклонить его от них, а, может быть, и прямо отсечь последние. И так как нельзя насильно дать ему веру, то дать ребенку хотя бы то, что не противно духу Церкви, например, классическую музыку и благочестивые народные песни. Другой подход к знаниям церковной педагогики может обратиться против ребенка, и родителям придется вскоре пожинать горькие плоды своего воспитания.

На поселении могут звучать лекции не по всем разделам педагогики. Но их содержание будет присутствовать и в классе, и на родовом совете, и в обычной беседе со старшими.

Какие же разделы педагогики есть на поселении? Во-первых, семейная педагогика.

Она рассматривает особенности воспитания ребенка в семье. Здесь педагог — сам родитель. Разлад в семье может происходить по причине нераскаянных родовых грехов.

Во-вторых, практическая. Она вводит ребенка в освящающие средства Церкви: богослужение и молитву, а также научает, как воспитывать в детях такие добродетели, как мужество, терпение, послушание, доброволие.

В-третьих, общая церковная педагогика.

Еще несколько слов об учении о семье, как малой Церкви. Учение раскрывает, что такое семья вообще, какие периоды и этапы она проходит в ходе своего развития, с какими трудностями может встретиться и как их преодолеть в семейной жизни.

Нравственные беседы по книге «Тихий разговор с совестью» священника А. Гармаева обычно проходят после утреннего правила.

Цели и задачи поселения

Семейное поселение устраивается, прежде всего, для помощи семье в практическом усвоении церковного порядка жизни.

В этом большое значение имеет уклад. Пребывание человека в укладе создает некоторое напряжение в отношениях, чего не бывает при жизни человека в обычных (привычных) условиях дома, в семье, на работе.

Причина проста — на многие проявления самости налагаются запреты: это нельзя, а это можно только с разрешения, да и то лишь в определенное время. Начинает казаться, что нет никакой жизни. Для кого? — Для самости. Оказывается, вся наша жизнь протекает в самости, а тут ее запрещают. Что же теперь делать? — Терпеть. Но нет никаких сил. И вот здесь первая задача для всех поселенцев — выдержать до конца, выстоять, не сбежать, быть во всех предлагаемых действиях безропотно.

Основное на поселении — это жизнь в укладе. Ропща, человек теряет все обретенные плоды. Некоторые люди допускают ошибку: не отличив уклад от педагогики, они едут на поселение, чтобы послушать лекции о. Анатолия, забывая при этом, что эти лекции ничего не дадут тому, кто бегает от церковного порядка жизни и не собирается менять свой нрав. Как бы ни хотел человек перевоспитать другого, в первую очередь ему надо изменить свой порядок жизни.

«Цель жизни православного христианина, — учит прп. Серафим Саровский, — стяжание Духа Святаго Божия. Пост же и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое дело — суть средства для стяжания Святаго Духа Божьего. Заметьте, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святаго Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: всяк иже не собирает со Мною, тот расточает» («Святый преподобный Серафим Саровский, его жизнь, подвиги, с приложением наставлений для монашествующих». Русский св.-Андреевский скит на Афоне. Одесса, 1903 г., стр. 51. Московская Патриархия, репринтное издание 1990 г. Изд. «Р. S.».).

Одна из целей поселения — обратить внимание человека на то, идет ли он по пути спасения или нет. Преподобный Авва Дорофей говорит: «Господь хочет, чтобы мы желали воли Его благой, бывающей по благословению, т. е. всего того, что делается по его заповеди: чтобы любить друг друга, быть сострадательными, творить милостыню и тому подобное. Вот воля Божия благая. Что же значит благоугодная? Не всякий, делающий что-либо благое, делает это благоугодно Богу. Случается, что кто-нибудь находит сироту убогую и красивую собою; она нравится ему по красоте своей, и он берет ее и воспитывает, как сироту убогую, но вместе, как и красивую собою. Вот это воля Божия благая, но не благоугодная. А благоугодная та, когда кто делает милостыню не по какому-нибудь побуждению человеческому, но ради самого добра, из одного сострадания: сие благоугодно Богу» («Преподобного отца нашего аввы Дорофея душеполезные поучения и послания», Изд. Оптиной Пустыни, Тула, 1991 г. Репринтное воспроизведение издания 1900 г., с. 165).

И нам в помощь для размышления над этим вопросом даны заповеди Божии и вытекающие из них правила Церкви и правила нашего поселения, дабы совершать их в жизни самого поселения, а затем дома и на работе.

Плоды поселения

Из целей и задач непосредственно вытекают и плоды поселения.

Что же мы подразумеваем под словом «плод»?

Плод есть нечто обретенное или пережитое в виде навыка, опыта, вкуса, то есть то, что обретается в самом человеке. Над целями и задачами мы будем трудиться вместе. Над плодами же каждый трудится самостоятельно, решая поставленные задачи и достигая целей. И то, что при этом нами обретается (внутреннее), — есть плоды.

Например, дежурство по кухне. Плод — единодушие. Цель — приготовить трапезу в срок, качественно и до конца, закончить дежурство в полном составе, никого не потеряв. Задачи — своевременное разведение огня, обеспечение водой, собирание продуктов, молитва во время приготовления пищи, накрывание столов, организованное обслуживание, назначение чтеца во время обеда, послушание старшему, исполнение возложенных обязанностей, недопущение никакого зла или ссоры. По окончании дежурства, убрав кухню и трапезную, — сдать старшей, провести анализ дежурства, во время которого тоже есть задачи: всякое нестроение и зло обличать с незлобием.

Какие же плоды возможно обрести во время поселения?

Первый — единодушие друг с другом. Авва Дорофей называет единодушие «матерью всех добродетелей». Мы на сегодня в своем большинстве не только не знаем силы этой добродетели, как она совершается в жизни, но и зачем она нужна.

Далее — внутреннее внимание к себе, различение полезных и неполезных действий, навыков, привычек.

Важнее этого третий плод — удержание себя от зла. Можно пережить опыт общения друг с другом, соревнования. Кто-то спросит: «Неужели мы не умеем общаться?» — Умеем. Но как умеем? Многие на опыте знают, что «язык мой — враг мой». Из Святого Писания известно, что не может из одного источника течь сладкая и горькая вода. И прп. Амвросий Оптинский замечал: «Многих видел спасающихся молчанием, многоглаголанием же — ни единого». Если мы посмотрим на наше общение с позиций Церкви, то увидим подтверждение этому. В лучшем случае, это разговор ни о чем или о своей работе, покупке одежды, каких-то вещах. К сожалению, о них мы говорим как о чем-то важном, существенном в нашей жизни, забывая, что все эти богатства тленные. В худшем случае, это зависть или осуждение другого: «Вон как разбогател: дом построил, машину купил. А ведь на одну зарплату этого не сделаешь…»

«Когда кто видит, что хочет что-нибудь сказать по страсти, то если промолчит, хорошо сделает, ибо он умолчит Бога ради. Если же хочешь говорить по Богу, не заботься о том, что сказать, иначе ты не исполнишь заповеди, но предоставь это дело Богу, и Он вложит во уста твои, что сказать для пользы». Помним ли мы об этом? А ведь первую часть этого слова нам непременно надо исполнять, ко второй же стремиться. Кто-то может возразить: «Я работаю катехизатором при храме, и все мои слова — сплошная проповедь Евангелия». А так ли это? Не из тщеславия ли говорятся эти слова, о чем также упреждает старец?

Кто-то может встретиться со своими немощами, и здесь как раз время обратиться к Богу с покаянием. Для кого-то это будет самая искренняя молитва.

Похвала, по словам блаженного Григория, рождает соревнование, соревнование же — добродетель, а добродетель — блаженство.

Что это за соревнование, которое рождает добродетель? Конечно, христианский дух соревнования далек от современных соревнований. В Церкви я соревную ближнему своему. Он ревнует об угождении Богу, и я стремлюсь так же ревновать, но не ищу быть первым, а ищу быть ревнующим. Мне не надо лавров и рукоплесканий.

Действия поселения

Центральное действие поселения — родовой совет, т. к. на нем происходит сплочение людей, собранных в род. Во время совета мы смотрим, как прожили день: стремились ли угодить Богу, помочь ближнему; какие наши греховные навыки запрещали нам это сделать; как можно исправиться и начать жить, угождая Богу и служа ближним.

На совете воспоминаем проповедь и лекцию, которые слышали утром. Ведь после них все уходят вдохновленные, а к вечеру некоторые уже не помнят, что утром была вообще какая-то лекция. Другие помнят и начинают делать так, как услышали, но встречаются с тем, что ради исполнения слова должны изменить отношения с ближними, со своими детьми, с теми, кого совсем не могут выносить, или, наоборот, в ком души не чают. И вдруг открывается, что эти «отношения» представляют для человека такую ценность, что ради них он оставляет позвавшее его слово. Третьи видят необходимость в изменении своего образа жизни, но часто, даже не отдавая себе ясного в этом отчета, чувствуют неудобство от одной мысли о предстоящих изменениях.

Помочь человеку преодолеть все это — наша задача. Ведь люди и приезжают к нам, чтобы посмотреть, насколько они на самом деле живут евангельским словом. И потому вечером на родовом совете воспоминаем услышанные утром лекцию и проповедь. Воспоминаем подробно потому, что слова их подобны семени, что сеет Господь в наших сердцах, побуждая к действию и исправлению.

Устроительное слово — одно из действий, помогающее людям правильно войти в поселение, раскрывает его цели и задачи, указывает направления жизни и трудности, с которыми человек встретится во время своего проживания. Поселение поможет правильно их преодолеть, подскажет, как в течение трех недель обрести полезные плоды. Правильно составленное и ясно прочитанное устроительное слово позволяет прибывшим, верно войдя в поселение, прожить его с большей пользой.

На поселении есть и другие действия, которые помогают высвободить душу из вредных устремлений.

Дежурство на кухне помогает собраться, обрести единодушие, пройти через узкие условия жизни, отложиться от самоугодия. Кухня — одно из центральных событий в плане обнаружения родовых затруднений, личных немощей, недостатков характера. Кухня это очень сильно проявляет. Если человек, неся послушание на кухне, преодолевает себя, то это всегда бывает серьезным преодолением.

Или хороводы в духе русских народных традиций. Да, они не несут в себе той полноты и глубины, которая была у крестьян прежних веков. Но своим содержанием они помогают отойти от современной эстрадной поп- и рок музыки. Хороводы бывают не всегда, а по праздникам. Так, издревле они заводились на праздники Троицы, апостолов Петра и Павла. В пост же — никогда.

В песнях времен Великой Отечественной войны столько нежности, верности, любви. Но для большинства молодежи они неведомы. Здесь же, на многоголосье, посвященном какому-либо празднику или событию, люди их заново открывают для себя.

В семейный день нет никаких трудовых событий. Мы советуем проводить его не в праздности. Подъем, утреннее правило согласно распорядку, а дальше можно поехать в город или остаться на поселении, занимаясь семейными делами.

Правильно организованные действия вскроют самые больные точки, ибо правильно организованная цель, к которой надо стремиться и которую должно достигнуть, достигается часто преодолением самости.

Ожидания и установки

Какими могут быть ожидания у поселян?

Ожидания современного человека — это самое тяжелое испытание на поселении. Неправильные чаяния вызывают недовольство и могут разразиться скандалом. Некоторые приехавшие даже могут собраться и уехать в середине смены.

Нередко бывает, что кто то, поговорив с человеком, уже знакомым с поселением, узнавшим или обретшим на нем что-то ценное для себя, своей жизни, тоже решается приехать в Отраду, дабы и с ним там произошло подобное. Приехав на поселение, он живет в ожидании этого. Проходит день, два, неделя, но ничего не происходит. В одном случае человек уезжает, затаив обиду, и больше никогда не возвращается. В другом случае он ругается на все, что несогласно с его ожиданием: с ранним подъемом, трудами, со старшими, которые требуют исполнения всех действий. Кто-то ожидает, что на поселении у него изменятся отношения с детьми; кто-то надеется стать любящим Бога и ближних; кто-то уповает на лекции; кто-то — на личную беседу; кто-то едет со своей нуждой, ожидая, что «мне там дадут нужный рецепт» или «мне там помогут».

Жизнь на поселении действительно может повлиять на человека и как-то его изменить. Человек непременно возьмет для себя что-то полезное. Но одно ожидание этого очень мешает правильно войти в поселение. Эти установки запрещают труд над собой.

Верная установка, когда человек самому себе задает вопрос: «Что я собираюсь делать на поселении? С правильным ли настроением сердца я намерен трудиться? Желаю ли я изменить свое расположение сердца или хотя бы увидеть, есть ли разница между тем, чего я хочу достичь, и моим действительным положением?» Наверняка кто-то об этом даже слышит впервые. Надо не плыть по течению, а ответственно входить в жизнь поселения.

Часто приходится встречаться с человеком, который говорит: «Все, так дальше нельзя!» Но выясняется, что сам делать-то он ничего и не хочет. Он может даже, зная, что делать, спрашивать у всех совет и получать один и тот же ответ, ибо ему это не надо, т. к. ему хочется чего-то другого. Да, это крайний случай, хотя без преувеличения скажу, что все, приезжающие на поселение, приезжают с явными и подсознательными установками и ожиданиями. И если человек не расстанется с ними в первые дни, то он уедет либо ничего не обретя, либо бранясь на всех устроителей.

Также возможно ожидать, что все друг с другом будут обходиться ласково, бережно, с кротостью, с чуткостью относиться к «немощам». Подобно и устроители могут ожидать, что поселяне будут отзывчивыми, безпрекословно послушными, ищущими стать смиренными и т. д. Но надо готовиться не к этому, а к обратному. Хотя старшему, конечно же, надо быть чутким.

Трудности

Конечно, описать все трудности, которые могут возникнуть в ходе поселения, невозможно. Отмечу лишь самые распространенные из них.

Во-первых, это телесные трудности. Велика привычка жить в благоустроенной квартире или в доме со всеми удобствами. Здесь же — туалет не близко, озеро вместо ванной, студеная вода из колодца, кухня на дровах, которые надо нарубить в лесу. А если еще и в палатках ютиться?! Многие люди очень болезненно переживают такую смену обстановки. Конечно, надо потерпеть. Господь хочет, чтобы мы обрели терпение, и поэтому переместил нас в эти жалкие условия.

При всем старании нам не удалось на данный момент создать больших удобств. Стоял вопрос — открывать поселение или нет. Ради жаждущих воцерковления решили открывать, а условия потерпеть.

Мы исповедуем, что Господь — Вседержитель, т. е. все содержит в Своей власти. Видит Господь и нашу нужду, но оставляет ее так, как есть. Ради нашего терпения. Если в это не верить, то, значит, Господь не Вседержитель, а в создавшихся условиях виноваты устроители поселения.

Во-вторых, трудности душевные. Апостол Павел говорит: «Друг друга тяготы носите, и тако исполните Закон Христов» (Гал. 6, 2). Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Так как, будучи человеком, невозможно быть безгрешным, то он (ап. Павел) убеждает не относиться строго к грехам, но переносить их, чтобы потом и его грехи мог переносить другой» («Толкования на послания св. апостола Павла блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского». Москва, Профиздат, 1993 г., стр. 315). Таким образом, там, где мы можем соприкоснуться с недостатками своих ближних, нам предстоит понести душевные трудности.

Кто-то не сошелся характерами, или, наоборот, так сошлись, что «водой не разлить». Кто-то замкнут или медлителен, а кто-то очень раздражителен. Помощь нужна всем. Невоспитанность или безнравие может проявиться даже в тех, от кого и не ожидаешь, причем в самый неожиданный момент.

Еще тяжелее бывает, когда тот, кто учит, как надо поступать и жить, вдруг сам согрешает и не исполняет того, к чему призывает других. Как больно это может быть для кого-то!

Да, у наших ближних могут быть немощи. Они, так же как и мы, небезгрешны. Поэтому не нужно относиться к их грехам строго, но переносить их терпеливо, чтобы потом и наши грехи смог кто-либо понести. И так исполним закон Христов, сообща исполним, взаимно помогая друг другу. Например, проворный пусть помогает медлительному, а медлительный пусть сдерживает его горячие стремления. Таким образом и первый не согрешит при содействии второго, и второй — при содействии первого.

Подавая друг другу руки при такой взаимной помощи, каждый своим содействием ближнему восполняя то, чего недостает ему, будет исполнять закон Христов. И долг любви требует носить тяготы друг друга, потому что в любви заключается исполнение заповедей Христовых.

Недостатки особенно будут проявляться в трудах, в служении на кухне, на огороде, при уборке помещения. Кто-то не может делать быстро то или иное действие, а кто-то просто ленится. Это надо различать и уметь помочь и тому, и другому. Если видишь, что твой брат в лени погибает, то не оставь его.

Конечно, кому-то легче самому сделать дело самому, без посторонней помощи, чем послужить ближнему. Да, именно послужить. Господь сказал: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди, обличи его между тобою и им одним. Если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собой еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи Церкви. А если и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь» (Мф. 18, 15 — 17). Послужим мы брату тогда, когда делать это будем ради обретения его Господу и Его заповедям. Не для того, чтобы себе брата обрести, но обрести Богу. Если брат примиряется с нами, то он обретается Христу. И тогда мы служители брату ради Христа

В-третьих, трудности духовные. Это пребывание в различных духах: самоугодия, саможаления, уныния, праздности, превосходства, себялюбия. Проявляются они, чаще всего, в труде и в общении. Надо что-то сделать, а брат или сестра вдруг «заболели» саможалением, да так, что и подняться с постели не могут. Сегодня этим недугом страдает почти вся молодежь, подростки и дети. Воспитанные под лозунгом «Детям — счастливое детство», они в большинстве своем неспособны к труду, но очень способны к праздности. Ради нее они готовы мгновенно управиться с любым делом, а потом сбежать. Или, наоборот, тянут-тянут время, а потом, сделав кое-как, стремятся исчезнуть.

Недуг надо врачевать, во-первых, давая труд и требуя его исполнения в срок, качественно и до конца, а во-вторых, исправляющихся поощрять. С тем же, кто не хочет трудиться над собой, поговорить на родовом совете и посмотреть, что можно применить к нему, возможно и наказание. Может быть, дать дополнительный участок работы.

Дух самоугодия ищет хорошо устроиться в жизни. В лучшую комнату, удобное место за трапезой, лучший кусок хлеба, удобных себе людей, выгодное место в группе. По духу превосходства человек обо всем и на все имеет свое суждение. С людьми может вести себя свысока, всегда или часто наставляет, легко приходит в осуждение и долго его держится. Всегда ищет справедливости по отношению к себе и не очень старается сам быть справедливым. Не знает самоукорения. Ему трудно сказать другим «прости».

Хочу предложить одно правило, в котором нам всем будет полезно поупражняться. Это правило звучит так: «Ныне и присно».

Т. е. ныне пребыть на поселении во всей своей полноте, отложив всякое попечение о незавершенных домашних делах или важных встречах с кем-то. Пусть это будет там, далеко. А здесь идет та жизнь, в которой вы сейчас живете. И чтобы полнее прожить ее, необходимо оставить все. что осталось дома, на работе, и отдать себя в жизнь ныне. Это просто, потому что это реальность, а не мечта.

Митрополит Антоний Сурожский говорит: «Чтобы молиться, надо жить сейчас». Т. е. ныне, а не в будущем или прошлом. Для современного человека это непривычно, ибо мы, к сожалению, больше живем воспоминаниями, мечтами, а не реальной жизнью.

Жизнь рода

Из лекции иер. А. ГАРМАЕВА

Начало смены

Как мы видим — на поселении предлагается два вида действий: общепоселенческие и родовые. К первым относятся церковные праздники, молитвы, богослужения, трапезы, лекции, многоголосья, труды. Ко вторым — родовые советы, родовой день, родовое время, дежурство на кухне. Есть еще кроме этого личное и семейное время.

С какими из этих событий человек связывает ожидаемую помощь? Поскольку акцент был сделан на родовой совет, для некоторых он становится в центре внимания, но, как увидим в дальнейшем не для всех.

Члены рода в первой половине смены мало что знают и мало на что ориентированы и настроены в плане поселенческих событий. Все чаяния, которые они имеют, не связаны с поселенческими событиями. О том, что именно в поселенческих событиях они получат значительную часть удовлетворения своих чаяний, они еще не знают, ибо у них нет такого опыта.

Чаяния, которые у них есть, в основном имеют характер индивидуальный. Это видно прямо по людям. Они будут стремиться осуществить их личным образом: в личных отношениях с батюшкой, в личных отношениях с кем-либо из знающих старших, в лично избранных участках жизни поселения. Таких людей тяжело собрать в род. У них есть цель, ради нее они приехали и слышать о роде, родовом совете, многоголосии и т. д. они даже не хотят. Они приехали сюда ради чего-то и теперь носятся, чтобы им это достать. Обойдут всех помощников, всех старших участков, подойдут к батюшке. И найдя то, что желают, останутся там и уже оттуда их ничем не выманишь. Так мужья, привезенные своими женами, находят себе компанию, где можно покурить, закусить и посмотреть телевизор. Кто-то найдет компанию, где можно с утра до вечера посидеть за чашечкой чая, «пообщаться культурно». Другие найдут сердобольных бабушек, которым можно рассказывать о своих болезнях, о том, как их не любят, или о проблемах с детьми. Но кто-то приехал с определенной целью — пообщаться со священником, автором книги, которую он прочитал. Теперь, оставив все свои дела, сбежав или обманув помощника, он сидит под дверью часами и не думает, что в том действии, с которого он сбежал, он мог получить ответ на волнующий его вопрос

В составе рода могут быть всякие раздирающие движения. При этом у приезжих людей возможны различные нестроения по отношению к помощнику рода при виде его слабости, в чем-то неспособности, незнания, отсутствия опыта и рядом с этим, в других родах помощника опытного, попечительного, знающего. И, несколько раз споткнувшись о холодность помощника своего рода, приходят к выводу: «С таким мы ничего не обретем. Нам нужен другой». Хотя его потенциала никто не знает, а на первый взгляд он действительно такой. И после разговора со старшими некоторые смиряются и с надеждой продолжают жить на поселении. Но если взрослые еще как-то следуют тем правилам, которые им предлагаются, то подростки, особенно первые 5–7 дней, идут «вразнос». У них всегда есть возможность испытать нового педагога, и они тщательным образом это делают. Одновременно они смотрят, что будет делать педагог.

Если он в чем-то растеряется, они сразу же «сядут ему на голову» и, игнорируя его, будут жить так, как хотят. Чтобы этого не произошло, должна быть совершенно отчетливая ориентированность на строгое послушание старшим поселения и непременное введение всех членов своего рода в нужные события поселения, начиная от утренних и вечерних правил и заканчивая различными участками трудовых послушаний. Это центральная задача помощника рода. И если он только ее исполнит — каждый человек немало обретет для себя.

С первых дней старшие поселения дают множество правил, упреждений, советов. Помощнику необходимо ориентировать людей на старших, чтобы не делать двойную работу. Чаще всего, когда говорят старшие поселения, то ни у кого вопросов не возникает, только несколько человек могут пороптать. И только с последними необходимо поработать дополнительно: разъяснить, убедить. Если же помощник, не соотносясь со словами старших, начнет говорить в роду, призывая к тому же, то возмущений будет намного больше. А чем больше в роду возмущения и если помощник по немощи своей начнет еще спорить, то очень долго будет он выстраивать мирные отношения в роду.

У подростков отношений с правилами обычно нет, а с помощником есть. Поднять подростка в 6 часов только потому, что такое правило, просто невозможно, да еще с учетом, что надо идти умываться холодной водой, а потом на правило, куда его и в другое время не заманишь. Как быть? Можно другим правилом, которое сказали вчера старшие: «Кто не был на утреннем правиле — не завтракает». Но он не сильно пожалеет, т. к. у него в сумке все необходимое есть. Но возможен и другой подход: если отношения между подростком и помощником складываются доброжелательно, помощник как бы случайно потом говорит, как ему досталось от старшего из-за того, что во время проверки в комнате несколько человек спало, или случайно, а может и специально подросток становится свидетелем, как старший ругает за него помощника.

Другой помощник сделает переход от девятичасового подъема к шестичасовому плавным: договорится, что завтра он встанет в восемь, а через несколько дней — в семь. Кому-то разрешит вечером после отбоя, почитать книгу, но завтра встать вовремя и не «стонать».

Но только для этого необходимо иметь помощнику живое попечение о душах детей. Ведь нельзя измерить глубину отношений между взрослым и подростком, так и нельзя сказать, сколько времени необходимо трудиться над ребенком, прежде чем совершится вышесказанное. Только имеющий любовь к детям, попечение о них слышит, что полезно, когда полезно и в какой мере.

А ввести людей во все действия поселения необходимо, т. к. каждое действие имеет врачующее влияние на душу или дух человека. И особая помощь будет от того действия, на которое не хочется идти.

Устроение жизни рода. Родовые советы

Это устроение исходит из чаяний событий. Если идти не от чаяний, то события окажутся натянутыми, лишь бы чем-то занять род. Основные чаяния людей:

  • чаяния воцерковления:
    1. отношений с Богом — обретение и умножение веры;
    2. отношений с ближними по Богу, т. е. согласно богодарованной природе и благодати.
  • семейные чаяния:
    1. восстановления супружеских отношений (или улучшения);
    2. восстановления правильных отношений с детьми;
    3. выправления детей;
  • чаяние утешения среди единодушных людей (может быть, найти свою половину);
  • чаяние отдохнуть от суеты, потрудиться;
  • необычно провести отпуск;
  • познакомиться с людьми.

Первые три являются ведущими чаяния. Именно с ними приезжает большая часть людей. Часто человек имеет не одно-два, а гораздо больше чаяний, да еще и в каждом чаянии несколько подпунктов. Этим усложняется работа помощника рода.

Поэтому как на поселении в целом, так и в каждом отдельном роду, планируя события и их содержание, необходимо идти от чаяний людей. Люди с их чаяниями должны быть в центре сердечной заботы всех устроителей поселения.

В первую очередь делом, где надо положить особенный труд, является родовой совет, о котором уже упоминалось выше. У подростков, помимо того, что они участвуют в родовых советах, может быть еще подростковый совет внутри подростковой группы.

Что такое родовой совет? Это выявление затруднений дня, частичное их разрешение и определение ближайших шагов, которыми можно разрешить выявленное затруднение.

Что такое ближайшие шаги, которыми можно это разрешить — беседа с батюшкой или исповедь, специально устроенное занятие, разрешающее эту ситуацию (с батюшкой или с кем-нибудь из членов рода).

Сферы затруднений, в которые попадают люди, очень различны. Так, по трем чаяниям будет, как минимум, три сферы затруднений. В любом из этих трех чаяний обязательно будут различные затруднения.

Первый родовой совет обычно носит характер знакомства. Люди рассказывают о себе, своей семье и для чего они приехали на поселение. Выявляются и разного рода трудности, какие пришлось преодолеть, чтобы приехать. И здесь видится удивительная россыпь неожиданных Промыслов Божиих, вспомоществований Господних, даже в некоторых случаях совершившихся чудес. Когда такие откровения становятся достоянием всех, это сильно укрепляет всех в вере.

Обычно на совете присутствуют и дети, и взрослые. С самого начала задаются правила.

  1. Родовой совет никем и ни при каких обстоятельствах не пропускается. В это время нет никаких общепоселенческих послушаний или каких-либо личных дел. Ничто не должно мешать родовому совету. Старшие поселения очень жестко хранят это правило. Во время родовых советов даже трудовику запрещается взять себе в помощь кого-либо. Кухня сначала трудится всем родом, а потом также идет на родовой совет. Единственное, что может быть причиной отсутствия, это болезнь, тяжелое состояние. В остальных случаях в родовом совете непременно участвуют все.
    Первую неделю родовые советы идут каждый день, потом — через день.
  2. На вопросы родового совета первыми отвечают дети. По кругу (обязательно движение по кругу) надо ответить каждому (полным ответом или неполным — это уже личное дело). Таково правило родового совета.
    С одной стороны, люди стесняются, с другой стороны, просто не знают, как и что говорить, им мешают разные внутренние зажимы. Потому им надо помочь. На родовом совете помощники родов говорят обязательно. Более того, полезно бывает, когда они начинают первыми, давая пример. А уже с совета третьего-четвертого все могут начинать говорить в свободном порядке.
    Чтобы люди не восприняли помощника рода как следящего за ними «инспектора» или «подсадную утку», последние должны быть искренними и начинать первыми, говоря так, как оно есть, нисколько не скрывая своих затруднений.
    Дети, ответив на все вопросы родового совета, отпускаются. Обычно им уделяется от 20 до 40 минут в зависимости от их числа в роду.
  3. Когда говорят дети, родители обращаются к ним пятыми по счету. Т. е. до родителей ребенку задают вопросы четыре других члена рода. И только пятым может задать вопрос сам родитель.
    Причина очень простая. Кто более всего заинтересован в определенных ответах ребенка? Родитель. Кто более всего пристает к ребенку, начиная его «тормошить», порой не в настроении, не в духе? Родитель. Чтобы этого не произошло, существует такое строгое правило.
    Но дитя иногда умеет «вставить» маме: «Мама, ты правило не соблюдаешь, ты должна быть пятая». Дети есть дети.
  4. Непозволительны укорения, обвинения, обличения, претензии. Все обсуждения совершаются в мирном настроении, расположении и участии друг в друге.
  5. Объем и глубина ответа на вопрос: определяются самим человеком. При этом задаваться вопросы могут в любом объеме и глубине. Но задающий вопрос не может настаивать на этом.

Цели родового совета

  1. Прийти в мирное расположение духа.
  2. Найти решение своих жизненных дел для исполнения завтрашнего и последующих дней. Второй, третий и четвертый родовые советы проводить, исходя из чаяний.

Первый родовой совет — это знакомство и одновременно снятие ожиданий. Процедура снятия ожиданий очень сложная и требует большого радения. Оставшиеся ожидания — это причина различных скандалов, которые случатся потом в роду.

Что такое ожидание?

1. Человек, наслушавшись восторженных рассказов о поселении, приехал, чтобы пережить тот же самый восторг. Но кто же может это ему гарантировать? У того, кто это рассказал, может быть, была особенная, совершенно личная ситуация, разрешение которой он получил на прошлом поселении. Но ее вовсе не пережили остальные присутствующие. Иногда жизненные затруднения бывают очень велики. Для их разрешения требуется порою либо глубокая исповедь, либо хороший опытный духовник, либо продолжительное время, либо сугубый Промысел, сложившиеся обстоятельства, через которые все вскроется. Где гарантия того, что это произойдет здесь, в этот период? Человек неожиданно озадачивается: «Как? Я же очень хочу!». Но это вовсе не гарантировано на поселении.

2. Другая причина ожиданий — личные чаяния. Ожидание привело человека на поселение. Он имеет какую-то очень глубокую потребность. Мера и глубина этой потребности есть серьезное ожидание. Если оно не будет удовлетворено, то человек уедет из поселения, в лучшем случае, с досадой, а в худшем — с озлоблением, раздражением или негодованием, как это уже было. Личное ожидание — это ожидание, сформированное чьими-то рассказами, понаслышке. Их надо сразу усечь под самый корень, и чем жестче, тем лучше.

Первый родовой совет. Снятие ожиданий

Тема родового совета: знакомство.

Цель: познакомиться, снять ожидания.

Плод: осознать свои основания, положить начало обретению доброжелательных отношений друг ко другу.

Задачи к цели:

  • познакомиться друг с другом;
  • выявить ожидания;
  • поставить человека в правильное основание: поддержать и закрепить позитивные, снять негативные чаяния;
  • настроить человека на внутренний труд.

Задачи к плоду:

  • студенту иметь доброжелательное отношение к людям;
  • быть искренним, иметь желание трудиться и помогать людям.

Ход родового совета:

1. Молитва.

2. Правила родового совета (см. выше).

3. Знакомство:

  • Как зовут?
  • Откуда приехали?
  • Как доехали, какие были трудности и искушения перед поездкой на поселение?

Помощнику рода: наблюдать Промысел Божий о человеке. Студенту: рассказать о себе, как попал в училище, какие искушения были в ходе учебы.

4. Снятие ожиданий.

Помощник рода обращается к людям и предлагает выяснить, что каждый из нас ожидает, ради чего каждый приехал на поселение. Он первый рассказывает свои ожидания от поселения и ради чего он учится в училище, что он хочет обрести. Когда студент закончит свой рассказ, передает слово следующему человеку.

Во-первых, необходимо спрашивать у человека: «Откуда вы узнали о поселении?» Кто-то узнал из объявления, а кто-то от человека, который был на поселении. Необходимо спросить: «Что вам рассказывали о поселении?» Надо помнить и донести человеку, что рассказавший прошел 20 дней поселения и получил впечатление, и у него был личный труд, который составил ¾ этого впечатления, в то же время в каждой смене есть один-два человека, которые такого личного труда не положили, и их впечатление — это ¼ от хорошего, а то и вообще отрицательное. «Где гарантия, что вы не тот второй человек?»

Может быть ожидание воцерковления, и человек приехал ради этого. Необходимо задать вопросы: «Что такое воцерковление? Что вы вкладываете в это слово? Где вы были, с кем общались? Что знаете об этом? Чего вы конкретно хотите?» Объяснить человеку, что воцерковление — это длительный процесс и за три недели можно лишь что-то узнать об этом, положить начало труда над каким-то одним качеством, да и то не над всяким. Научиться совершать добродетели за это время нельзя.

Кто-то приехал второй раз и с первых дней ожидает восторга, который был у него в конце прошлого поселения год назад (!). Часто человек не воспринимает время как какое-то препятствие к продолжению начавшейся жизни.

«Чтобы пережить восторг, понадобилось двадцать дней пребывать вам на поселении, да еще и трудиться над собой (иначе бы не было этого восторга), а сейчас прошел год, за это время вы наверняка все растеряли, и необходимо начать все заново с первого дня. Заново прожить поселение (пройти все задаваемые действия) и трудиться над собой. При этом внутри вас будет много такого, что казалось преодоленным еще в прошлом году, что-то будет казаться лишним и т. д. Пожить в церковном укладе и общении с церковными людьми. А вы дома стремитесь хранить распорядок и отношения подобно увиденным здесь?»

Если нет, то:

Почему? Какие к этому препятствия?

Если кто-то приехал в первый раз, то ему можно задать вопрос:

А что для вас церковный уклад и зачем он вам нужен?»

Подвести человека к тому, что хранение уклада — это внутреннее делание каждого отдельного христианина т. к. дело спасения — личное дело каждого.

Другое ожидание: найти решение своих внутренних проблем (т. е. исправить характер).

А как вы уже трудились над своим нравом? Вы брали уже какие-нибудь правила?

Если да, то:

Как долго вы их исполняли? Какие трудности встретили? Что теперь хотите предпринять? Что ожидаете от поселения? А вы уверены, что получите то, что ожидаете? Откуда гарантия, что это возможно здесь, в эти сроки, в этих условиях?

Для разрешения этой трудности требуется продолжительное время, какие-то сугубые обстоятельства, длительное участие опытного духовника, либо еще что то, но всего этого у нас на поселении нет. Решение ваших трудностей не гарантировано условиями поселения. Если вы будете участвовать во всех действиях поселения, и не просто прохладно переходить из действия в действие, а активно участвовать, и к этому добавить свою молитву к Богу и работу над правильным расположением сердца, как сказал старец Паисий: «Господь не подает нам просимого и не умножает в нас веру, потому что в сердце есть гордость», — в таком случае возможна какая-то подвижка в решении вашего затруднения. Поселение устроено так, чтобы вам помочь: будут лекции, проповеди, труды, богослужения, но наша помощь — это закваска — 1/5 часть дела, а 4/5 дела вам придется совершить самому. Нужен реальный труд над собою. Каждое действие имеет врачебный характер для тела, души или духа. Подобно тому, как, положив закваску, можно поставить тесто в морозильник, где оно замерзнет, а можно в теплое место, где оно вскиснет, так и вы можете поступить со знаниями и навыками, полученными на поселении: дать им возможность воплотиться в жизнь или запретить.

Может быть, он не знает об этом, тогда:

— Зачем вы приехали, что ожидаете от поселения?

Может быть, человек ожидает, что мы будем над ним трудиться, хотя труд должен совершить он сам.

Следующее возможное ожидание: встретиться со старыми друзьями.

— Что вы ожидаете от этой встречи?

Это чаяние положительное, если человек хочет чему-то полезному, церковному научиться.

— Вырваться из привычной обстановки, пожить в другой среде.

— А скажите, из чего вы хотите вырваться и в чем пожить?

Может быть две позиции:

— Вырваться из мирской суеты, набраться сил для предстоящих трудов.

— Меня дома все достали, а здесь все любят.

— А что в вас достали?

Или:

— Хочу найти решение своих семейных проблем.

Попросить назвать проблему и подвести к тому, что решение семейных проблем — это решение личных внутренних затруднений.

— Для обмена опытом.

— Чем вы занимаетесь? Вы хотите узнать, чтобы рассказать другим или применить в своем служении?

— Послушать лекции, встретиться с батюшкой.

— Зачем вам нужны эти знания?

Каждый наверняка ответит правильно, что он хочет узнать, чтобы так жить или чтобы служить людям.

— Какие знания вы уже начали воплощать в жизнь? — Повернуть человека к тому, что трудиться необходимо уже сегодня.

— Что мешает вам сегодня трудиться над собой? — Необходимо помочь человеку найти внутренние причины, мешающие трудиться, чтобы знания не были в надмение.

— Что значит служить?

Под служением человек может подразумевать передачу знания другим. Необходимо привести человека к тому, что знание необходимы, чтобы самому так жить и чтобы помогать другому найтись в жизни, преодолеть внутренние трудности, обрести спасение.

Знания нам нужны, чтобы изменить свое мировоззрение, т. к. оно есть основание нашей жизни. У всех нас с вами мировоззрение языческое, и оно не дает нам жить и поступать по-христиански. Спросить:

— Как вы обычно поступаете, когда вас просят помочь в трудной ситуации или просят деньги в долг, но сразу говорят, что не смогут вернуть?

Дождаться ответа каждого.

— А как учит Господь?

Дождаться ответа.

— Часто ли свои вещи отдаете другим? А как учит Господь? — Нагого одеть, если у тебя две рубахи — одну отдай.

— А почему мы не отдаем? Ведь первый порыв отдать, помочь, а потом «благоразумие» подсказывает: «Что ты сам будешь носить? А вдруг будет холодно? А как ты, если отдашь хорошую одежду, покажешься на людях?» — Как вы думаете: истинного христианина посещают такие мысли?

Дождаться ответа каждого.

— Истинному христианину сказал Господь: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело — одежды? (…) И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: „что нам есть?“ или: „что пить?“ или: „во что одеться?“ Потому что… Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6, 25, 28 — 34).

Чтобы изменить наше мировоззрение, те знания, что мы сейчас получаем, необходимо начинать внедрять в жизнь. Господь здесь говорит о монашеском пути, нам, людям семейным, возложить все свое упование на Господа невозможно. Поэтому мы трудимся, зарабатываем деньги, чтобы обеспечить семью. Но эти слова нас научают еще не привязываться душой к вещам, к деньгам и т. д. Вот пример: украли какую-то вещь дорогую. Что с сердцем происходит, а часто пропажа дешевой вещи, даже почти ненужной, вызывает боль в сердце. Сломалась машина… завтра на работу пешком… А идти-то не хочется. Вся жизнь, оказывается, в машине. Сделали ремонт, заплатили деньги. Мастера ушли, и потолок обвалился. О чем скорбь? О потолке? Нет — о деньгах. Заходит сосед: «Одолжи денег. В аварию попал, надо заплатить, а то голову открутят». Деньги есть, дать можно, а что с сердцем? Надо, конечно, помнить, что первый шаг, как учат святые — это отдать то, что тебе не нужно.

Соотносим ли мы жизненные ситуации со словами Господа? Может ли что-то случиться без Его ведома, если пророк Давид сказал: «И все (творения) от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в свое время. Даешь им — принимают, отверзаешь руку Твою — насыщаются благом; сокроешь лицо Твое — мятутся, отнимаешь дух их — умирают и в персть свою возвращаются; пошлешь дух Твой — созидаются, и Ты обновляешь лице земли» (Пс. 103, 27 — 30).

Может быть такой вопрос:

— Господь сказал: «не пецытись», зачем же тогда трудиться?

— Потому что есть заповедь: «Трудящийся достоин пропитания», — с одной стороны, а с другой — «не пецытесь», значит, не ставьте это во главу угла, куда необходимо поставить Царствие Божие и правду Его.

Бывают еще ожидания, связанные с желанием комфорта. Два года назад приехала к нам на поселение группа из Сургута. Им много раз говорили, что условия на поселении ужасные: «Бани нет, трапезная без окон, кроватей мало». Но чем больше их отговаривали, тем сильнее они хотели поехать. И вот они приехали. Был уже поздний вечер. Перед ними извинились, что условия на поселении плохие: «Кроватей нет, может быть, завтра что-то изменится, а сегодня можно на пол положить листы ДСП, на них матрацы и спать». На это ответили: «Мы все знаем, нам все рассказали, будем здесь жить». Предложили поужинать и снова попросили прощения — за трапезную без окон и дверей. Сургутцы от ужина отказались, а о трапезной сказали, что знают. После этого, взяв свои вещи, с оптимизмом пошли отдыхать.

Подходят к комнате, открывают дверь… а там ничего нет… Им говорят: «Подождите, уже несут ДСП». Занесли, положили на кирпичи. «Вот, можете располагаться». В глазах некоторых сургутцев видно неудовольствие, разочарование.

На следующий день они поднимаются, после молитвы идут в трапезную на завтрак и… видят здание без окон и дверей, висят умывальники, сделанные из пластмассовых бутылок. В глазах некоторых было написано: «Неужели это правда?» Некоторые схватились за вещи и уже собрались уехать — но как, если на обратную дорогу билеты уже куплены? Никто не уехал, все остались до конца поселения, хотя некоторые, прежде чем остаться, уже добрались до аэропорта.

Для многих перемена обстановки очень болезненна, и хоть по рассудку сознаются, что это необходимо, полезно, но все равно переносят очень болезненно. Некоторые не могут смириться с туалетами без слива, что они находятся не в помещении и т. д. И хотя эти трудности больше относятся к теме второго родового совета, но могут возникнуть уже в первый день. Конечно, человека необходимо утешить и предложить потерпеть.

Что сказать, как объяснить человеку необходимость потерпеть эти трудности, поможет книга «Помощник и покровитель» прот. Григория Дьяченко, где собраны христианские утешения несчастным и скорбящим (Москва, 1898 г., репринтное издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, г. Чехов Моск. области). Вот какие советы находили мы в этой книге, обращенные к тем, кто, утесняемый внешними обстоятельствами, начал роптать:

Скорби полезны человеку:

«Господь кого любит, того и наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами как с сынами; ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец?» (Евр. 18, 6, 7).

«Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4, 16).

Подражай в перенесении скорбей Иисусу Христу:

«Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли следом по следам Его» (1 Пет. 2, 21).

Прот. Григорий Дьяченко также пишет в размышлениях «о причинах малодушия в дни скорбей и страданий», что «временные несчастья суть благодеяния Божии», представляет для утешения рассказы, «выясняющие ту мысль, что пути Промысла Божия неисповедимы».

Если жизнь тебя измучит,
И ум и сердце возмутит,
И на судьбу роптать научит,
Любовь и веру погасит, —

Приникни с жаркими слезами,
Креста подножье обойди;
Ты примиришься с небесами,
Самим собою и людьми.

И вновь тогда из райской сени
Хранитель Ангел твой сойдет,
И за тебя, склонив колени,
Молитву к Богу вознесет.

Еще с первых же дней могут возникнуть различные вопросы, которые относятся к содержанию жизни на поселении:

— Вот у меня такая ситуация в семье… Как мне быть?

— Скажите, что значит трудовое воспитание, как его можно организовать в городских условиях?

— Как правильно воспитывать ребенка?

На первых советах на эти вопросы отвечать не надо. Необходимо направлять человека в содержание поселения, в общепоселенческие события:

— На этот вопрос вы получите ответ на одной из лекций.

— На этот, возможно, в проповедях.

— В первые семь-десять дней вы получите ответ на эти вопросы, если будете участвовать во всех событиях поселения.

5. Помощник рода говорит:

— А теперь давайте посидим несколько минут в тишине, и каждый примет решение, над чем он будет трудиться во время поселения. И посмотрим, какими правилами и упражнениями он сможет начать труд над обретением желанного качества или свойства. И потом каждый скажет, над чем он будет трудиться.

Помощнику рода следует посмотреть, насколько избранное качество достижимо, помочь определиться.

6. Молитва.

На одном родовом совете снять все ожидания невозможно. Только большой опыт работы с людьми, умение взяв цель, идти к ней не спотыкаясь о нрав собеседников и личные с ним отношения может стать условием полного или почти полного снятия ожиданий. В большинстве же случаев вскрываются только самые поверхностные, а глубокие, те, ради чего человек приехал, остаются и могут «всплыть» в последующие дни, а самые сокровенные — в конце поселения, хотя некоторые люди в них не сознаются, а уезжают из поселения затаив глубокую обиду.

Приведу два примера из практики нашего поселения.

Два года назад приехали к нам на поселение люди, были распределены по родам. Первый родовой совет прошел; в четырех родах люди увидели в себе ожидания, помощники как-то с ними поработали, и, хотя то, что ожидания их вряд ли осуществятся, большой радости им не принесло, смирились, и жизнь у них пошла своим чередом.

А в двух родах ситуация была другая: каждый говорил, что ничего от поселения не ожидает, что приехали просто посмотреть, познакомиться. Помощница одного из этих родов Анастасия Тайфуровна начала им говорить: «Ожидания мешают нам войти в поселение. Человек, живущий ими, несвободен и ищет своего, из-за этого поселение для него может пройти без пользы, т. к. он наверняка откажется от помощи, которая будет ему предложена, потому что она не связана с его ожиданием. И если вы не отложитесь от ожиданий, то можете уехать с досадой: «Я думала, что вы… а вы вот какие!»

Но все стояли на своем: «Мы только посмотреть приехали».

Анастасия Тайфуровна начала рассказывать, какие могут быть ожидания: «Кто-то надеется получить здесь квалифицированную помощь, думает, что здесь опытные педагоги. Но здесь таких нет. Поселение устраивается силами студентов, которые только учатся и хоть что-то знают, но помощь в воспитании оказать, конечно, не могут.

Кто-то надеется, что свои трудности сможет решить с помощью о. Анатолия, но он будет приезжать к нам всего на три дня в неделю, и у каждого из вас очень мало шансов попасть к нему на личную беседу».

Но сколько она ни говорила, все только повторяли: «Мы только посмотреть».

В конце поселения одна из мам начала высказывать Анастасии: «Ты совсем не занималась моим ребенком, и я поговорила уже с другими мамами и пришла к выводу, что здесь никаких специалистов нет». — «Но я ведь вам об этом уже говорила — это и есть ожидание».

Вот другой пример.

В роду у Ольги Павловны начало было таким же. Но ожидания проявились раньше: еще в начале смены, когда был избран старший рода, Ольгу Павловну начали постепенно «задвигать», говорить: «Мы сами разберемся», «Мы сами проведем родовой совет», «Мы и без вас знаем, как поступить», «Вы здесь много чего говорите, а мы ждали, что здесь будет специалисты, что здесь с нами будут работать опытные психологи, что здесь будет Кунин!» Это ожидание целого рода закончилось тем, что Ольгу Павловну не захотели больше видеть в качестве помощницы рода. Решили, что обойдутся без ее помощи.

Вот в такие казусы могут вылиться неснятые, оставшиеся в глубине души ожидания. Поэтому цель первого родового совета — высвободить человека навстречу жизни, направить его на внутренний труд, разрушить защитные механизмы, мешающие жить «ныне», а не уповать на психотренинг. И задача помощника — помочь людям.

Поэтому помощник рода и называется помощником. Он помогает людям войти в уклад, т. е. в правильные отношения друг с другом, со старшими, с событиями поселения, условиями, помогает подготовиться правильно к предстоящим событиям. Но он не старший. Старший будет выбран на шестой-седьмой день, потом будет готовиться вступить в обязанности старшего и последнюю неделю будет руководить родом. Задача помощника — помочь старшему войти в свои обязанности и помогать ему правильно руководить родом из смыслов, задаваемых на поселении.

О том, что в роду будет старший и хозяйка, необходимо сказать уже на первом родовом совете. На третьем необходимо сказать, какие качества должны быть у старшего и хозяйки.

Результатом первого родового совета может быть потеря смысла пребывания на поселении, желание уехать домой, разочарование в поселении и его устроителях, высказывание им, что о них думают. Конечно, такие крайности могут быть в случае, если ожидания снимались, и никакой надежды не давалось на то, что обретение ожидаемого возможно, но при условии внутреннего труда. Т. е. ожидания просто «срезались». Но может быть, что кто-то и слышать не хочет ни о каком труде, ему сразу подавай желаемое, а если вы не можете, то выходит, что вы самозванцы. С таким надо сразу запастись терпением на все время поселения.

Как видно — не все ожидания возможно снять за один родовой совет. Поэтому в остальные дни необходимо продолжить эту работу: у кого-то ожидание само «всплывет», а кому-то необходимо помочь. На помощь придут супружеские правила: «В плохом настроении или при плохом отношении к другому откройся сразу и попроси прощения» и «Запрети в душе досаду, а на языке — ворчание и оговаривание».

Необходимо разъяснить эти правила, для чего они. Свт. Василий Великий учил, что хранящий в душе своей ропот на старшего или на порядки — греет змею на груди своей. Когда-то все тайное все равно станет явным, но вначале это недовольство маленькое, и с ним легко справиться, но когда оно прорастет, достигнет корнями сердца, опутает его, пустит побеги, зацветет, то его будет уже тяжело вырвать (вспомните учеников одного старца в книге а. Дорофея!). Но дерево всегда видно издалека, и когда грех так укореняется в сердце человека, то его уже не скрыть — его видно. Как с ним тогда справиться человеку?

Поэтому работа, начатая на первом родовом совете, должна продолжаться еще несколько дней — может быть, даже до середины смены. Некоторые наверняка захотят все-таки расстаться с поселением.

Но необходимо помнить, что если человеку нечем жить, значит, основание поколебалось, и завтра устроительное слово будет услышано правильно. Человек услышит смыслы поселения, чем оно живет, и сам заживет ими. Каждый тоже услышит разное, но опираясь на устроительное слово, можно помочь человеку определиться в поселении.

На родовом совете необходимо также посмотреть, какие нам предстоят завтра события. Завтра устроительное слово и знакомство — на них необходимо быть всем; на остальных действиях необходимо также быть всем. Утром все вместе встаем, умываемся, молимся, потом идем на завтрак.

Первые три дня утреннее и вечернее правило хорошо бы проводить по родам — это собирает род.

У кого-то могут быть проблемы с подъемом. Особенно у подростков. Если кто-то из них дома встает в 9 часов, то сразу на подъем в шесть-семь часов перестроиться сложно. Но хорошо бы поговорить о смыслах, ради чего подросток решился бы подниматься; посмотреть ступени: во сколько ему встать завтра и в какой срок войти в распорядок.

Конечно, и самому помощнику рода необходимо строго хранить распорядок, не позволять себе ни проспать, ни опоздать, ни заняться какими-нибудь своими делами, бросив род.

На втором родовом совете обсуждаются трудности воцерковления. Здесь много различных вопросов. Среди них — бытовые трудности и их перенесение. Казалось бы, трудности воцерковления — это вопрос о молитве или о богослужении.

Родовые советы касаются только вопросов поселения. Почему же тогда трудности быта возникли в воцерковлении? Задача помощника рода заключается в том, чтобы объяснить, что все обстоятельства нашей жизни, и особенно бытовые, являются в Промысле Божием важнейшими условиями воцерковления. В них надо найтись, быть в правильных расположениях сердца, воли и ума. Правильных расположениях — значит, по вере исполненных.

Здесь очень много поможет святитель Феофан Затворник. В «Начертаниях христианской нравственности» расписаны расположения сердца по отношению к имуществу ближнего или по отношению к обстоятельствам, в которые он попадает. Эту книгу надо сделать своей настольной книгой, дабы учиться быть в правильных расположениях ума, сердца и воли в разных бытовых ситуациях.

Трудности воцерковления — это затруднения в построении отношений по вере, согласно вере.

Все личные затруднения связаны, оказывается, у многих с семейными нестроениями. Человек ищет личного утешения. Возникает нужда в этом личном утешении из-за семейных неурядиц. И когда он начинает по вере устраивать свое сердце, оказывается, решаются все его семейные и личные чаяния. У детей тоже обнаружится масса всяких трудностей. Один ребенок боится в туалет ходить ночью, другой вообще к такому туалету не привык, третий бегает грязнулей.

Второй родовой совет

Тема: «Трудности воцерковления».

Цель: помочь человеку увидеть, что его проблемы в быту — это его трудности в отношениях с Богом.

Плод: сознание своих отношений с Богом при разных жизненных обстоятельствах.

Задачи:

  • обретение доверительных отношений с родом;
  • выявить трудности у людей;
  • обратить человека к его трудностям в отношении с Богом;
  • найти выход из сложившейся ситуации,

Как исполнить поставленные задачи?

Начнем о первых двух:

I. Доверительные отношения с родом можно обрести в повседневной жизни. Помощнику необходимо для этого быть всегда с родом, не выпадать из него для решения своих личных нужд. Быть отзывчивым на нужды ближних, искренним, не стремиться любыми средствами достичь цели. Цель не оправдает средства, если через ее достижение будут потеряны отношения. Первый родовой совет может быть очень тяжел для людей, но если помощник стремится помочь человеку, а не исполнить план — доверительные отношения не будут потеряны. Помощник начинает родовой совет и в первую очередь говорит о себе и говорит не для того, что такое сейчас действие, а он хочет высвободиться из этого — это его трудность, это его ожидание. Часто он сам может не сознавать, ради чего он это говорит. И тогда необходимо ему самому вначале определиться в смыслах, ответить для себя на вопросы: что такое поселение? Зачем оно мне? Что такое спасение? Зачем я иду к людям? Зачем говорю про свои трудности? Ответы должны бать не поверхностные, а глубокие, достигающие смыслов. Тогда будет правда между помощником и людьми. Тогда возможно доверие друг другу. Конечно, за словами должны непременно последовать дела.

II. Выявить трудности — это помочь увидеть в своей жизни то, что затрудняет жизнь. Для кого-то это бытовые условия, у кого-то трудности с молитвенным правилом (дома молился сам, а здесь общее правило) и т. д. Может быть такая трудность — человек скажет: «Мне здесь очень нравится, все хорошо, нет никаких трудностей, проблем». То, что у него нет трудностей, уже говорит о трудностях очень глубоких, которые сейчас, возможно, и не достать. Человек может быть закрыт, может бояться упасть в чьих-то глазах со своими трудностями и т. д. Как ему помочь? Личным примером и искренним участием в нем. Примером во время самого совета, т. е. идти на совет, не «дрожа за свою репутацию», и в повседневной жизни стремиться обрести доверительные отношения с человеком, помочь ему высвободиться из этой трудности.

Внутренние трудности, какие бы они ни были, мешают нашему воцерковлению, т. е. вхождению в Церковь как в организм Христа. Я не говорю ничего о внешней церковности, а только о внутренней жизни Церкви. Ведь при внешне активной церковной жизни (регентство, воскресная детская школа, занятия с родителями, при этом уборка храма или непременное хождение на все богослужения не пропуская ни вечернего, ни Литургии) человек может оставаться закомплексованным, своенравным в семье («О храме же ходит яко ангел»), может даже не ведать о внутренней жизни Церкви и научить людей тому, что сам и не собирается исполнять и к жизни своей никак не относят. Это и есть трудность, над которой необходимо человеку трудиться на поселении, чтобы высвободиться из нее, хотя вначале он может и не осознавать ее и даже защищаться. Как же помочь ему осознать?

Ход родового совета:

  1. Молитва.
  2. Тема совета и правила (см. выше).
  3. Помощник спрашивает у людей: «Как вы обустроились, как вам здешнее питание, обстановка, порядок на поселении?»

И сам начинает говорить, какие трудности он сам испытывает, какая их причина и в каких он пребывает отношениях с Богом, столкнувшись с этой трудностью. Если будут вопросы, то отвечает на них.

Когда говорит следующий человек, его необходимо вести к цели, и если будут вопросы, уводящие от цели, то их необходимо отсекать.

Что уводит от цели?

Во-первых, это советы. В течение первых же минут найдется несколько человек, которые начнут «направо и налево» раздавать советы и удержать их от этого будет нелегко.

Чему мешают советы и как от них избавиться?

Советы лишают человека возможности внутренне потрудиться, разобраться в себе. Совет направлен на решение проблемы, но не находит причины этой проблемы. Он вообще ее не ищет. Человек говорит:

— Я человек взрослый, но со мной здесь никто из молодежи не здоровается.

Какой можно дать ему совет?

— Потерпите.

— Пойдите к старшим поселения, пусть они скажут об этом на всех советах, пусть проведут лекцию и накажут всех не здоровающихся.

— Ах, они такие-сякие, вот я им покажу!

— Здесь нет ванной комнаты, нет душа!

— Ну, потерпите, ведь не на всю жизнь приехали — всего на три недельки. Они быстро пробегут — вы и не заметите.

— Устроители заманили нас сюда, а теперь издеваются! Я думаю завтра поехать в город в какую-нибудь баню. Давайте поедем вместе.

Решена ли трудность? Помогли человеку? Можно сказать, да, но каким способом? Ведет ли этот способ в отношения с Богом? Здесь решается ситуация, в которую попал человек, или его внутренняя трудность?

— Я не могу умываться в холодной воде утром!

— У меня есть кипятильник, так что если необходим — можете взять.

— Тоже мне трудности! Я двадцать лет в армии прослужил и не в таком жил!

Совет решает проблему, а так как тема известна и кто-то действительно скажет о какой-нибудь трудности как трудности воцерковления, наверняка все или почти все кинутся советовать. Когда я сам участвовал в таком совете и несколько вопросов прозвучало именно о причине трудностей, то, когда я ответил, то начался такой шквал советов, что я забыл даже, какую причину, найденную мной в этой работе, я обрел. Советы были обрушены на меня в таком количестве, что я их даже не смог запомнить. К тому же причина была такой «скользкой», и я так хотел ее удержать, что не слушал их. Тишина и, может быть, какой-то еще вопрос могли бы помочь удержаться, но эти советы…

Когда говорил кто-то другой, то такой же шквал обрушивался и на него. И я тоже не всегда удерживал цель и что-то советовал:

— Сделайте так…

— Лучше так…

— Попробуйте это…

А готов ли человек принять этот совет? Соответствует ли его душевное и духовное состояние даваемому совету? В обычной жизни поступаем ли мы иначе? Чему мы научаемся и научаем, когда советуем?

Игумен Евгений в своей книге «Духовность, как ответственность» (Издательство «Родник», г. Иванов, 2000 г.) пишет, что и «прежде произнесения слов совета благодатные старцы прозревали готовность человека принять его» (с. 72). При этом «только благодатный и духоносный священник сможет правильно понять глубинный смысл вопрошения, во-вторых, предположить, какова воля Божия относительно конкретной ситуации» (там же). Делаем ли мы это перед тем, как дать совет человеку?

«Советы нередко даются от человеческого рассуждения, от житейского опыта… и этому нередко оказывают „медвежью услугу“, освобождая человека… от ответственности за решение собственных… проблем» (с. 73). Даже те, кто спрашивает, почти никогда не исполняют совет, а исполнит ли его тот, на кого «навешали» советов?

Поэтому добавим еще одно правило родового совета: никто никому не может давать готовых советов.

Задача помощника не дать совет, а развернуть человека в отношения с Богом.

Как вы думаете? Что заделось внутри человека, с которым не здоровается молодежь? Подумайте…

А вы уверены в этом? Как можно проверить? Какой вопрос поможет человеку увидеть причину его трудности?

Я бы спросил:

— А что в вас задевается таким их поведением?

— А в вас что задевается отсутствием ванной и душа? Ведь есть где помыться. Там и вода теплая есть, и помещение закрыто — не дует. Что в Вас задевается?

— А что в вас боится холодной воды?

Моя цель не уязвить, не уколоть человека, я иду к нему навстречу со своей помощью, с этим вопросом.

Человек даже открытый, но не имеющий навыков осознания себя, не умеющий это делать, не знающий, как это делать, может стать в тупик, а кто-то может закрыться, сказав: «Не знаю». Здесь нужна помощь — нужен совет, но как его дать?

— Ты как думаешь, как чувствуешь?

— Что в вас боится воды? Это, может быть, страх от испуга или у вас привычка умываться теплой водой, а через нее выросло теплолюбие, или это стремление к комфорту и из внешнего переросло в то, что некомфортные условия воспринимаются как отсутствие чувства жизни? Или, может быть, что-то еще?

Первым из этих вопросов мы помогаем самому внутренне найтись, разобраться в себе. Человек может уйти в сторону, основание может поколебаться, поэтому помощнику наверняка придется вернуть его к этому вопросу, задать дополнительные: уточняющие, возвращающие. Можно в это время показать, как основание «уводит» человека от труда над вопросом. Это основание есть призма, или «кривые очки», через которые он смотрит на мир, входит в отношения с людьми, имеет свое суждение, но все это держит его вдали от Бога, от Церкви, от труда над собой — это его трудность воцерковления.

Вторым вопросом человеку в помощь приводятся варианты, чтобы он выбрал. Не всякий человек достаточно знает о внутренней жизни, о «жизни» его установок и подсознания, которые вершат за него дела. Он никогда не задумывался об этом, не читал, не знает. В помощь ему помощник предлагает то, что может быть приемлемо на его взгляд. Кто-то из рода скажет что-то из своего опыта, а выбирает сам человек. Он, разобравшись в себе, примет решение, поставит диагноз. Здесь не только помощнику, но и любому члену рода нельзя вешать свое мнение на человека словами:

— На мой взгляд, дело вот в чем…

— Я за вами смотрю и вижу, что у вас…

Или говорить прямо:

— Вы трус!

Эти слова и выражения недопустимы. Человеку, который хоть один раз нарушает это правило, полезно будет запретить задавать вопросы кому-либо на несколько родовых советов.

Есть ситуации, когда человек выбирает неправильное решение (чаще это происходит с детьми) — как здесь поступить?

В «Родительских правилах» священник Анатолий Гармаев предлагает дать человеку возможность ошибиться. Применять это правило можно и к детям, и ко взрослым.

«Педагогическая пауза дает ребенку право… а паузы-то на самом деле никакой не было» («Психопатический круг», с. 337).

Можно также предложить человеку поразмышлять над библейскими утешениями, собранными в книге «Помощник и Покровитель»:

Скорбящим:

«Мы для того и трудимся, и поношения терпим, что уповаем на Бога живого, Который есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных» (1 Тим. 4, 8 — 10).

Ропщущим на свой крест:

«Будете ненавидимы всеми за имя Мое» (Мар. 13, 13). Это поистине тяжелый крест: быть ненавидимому всеми; но так как ненависть бывает за Христа, то это весьма утешительно.

«Если терпим, то с Ним и царствовать будем» (2 Тим. 3, 12).

«Радуйтесь, поскорбев теперь немного (если нужно) от различных искушений, чтобы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота» (1 Пет. 1, 6, 7).

«Поелику ты сохранил слово терпения Моего, то Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную» (Отк. 3, 10).

«Будь верен до смерти; и дам тебе венец жизни» (Отк. 2, 10).

Ропщущим на Промысел Божий, пославший им несчастья:

«Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказание Вседержителева не отвергай» (Иов. 5, 17).

«Утешайся Господом, предай Господу путь твой» (Пс. 36, 4, 5).

Изнемогающим в духе терпения:

«(Ибо вы к тому призваны, потому что и) Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии праведному» (1 Пет. 2, 21, 23).

«Долготерпите и вы, укрепите сердца ваши, потому что пришествие Господне приближается» (Иак. 5, 8).

«(Ибо) что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу» (1 Пет. 2, 20).

«Утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны» (Рим. 12, 12).

«Твердо уповал я на Господа, и Он преклонился ко мне, и услышал вопль мой» (Пс. 39.2).

«Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города» (Прит. 16, 32).

«В рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие» (2 Пет. 1, 6).

Конечно, я не могу поместить в свою методичку все утешения, собранные в книге прот. Григорием Дьяченко, там на всякий случай найдется слово утешения, побуждающее к размышлению. Помощнику необходимо подобрать их на разные темы, выписать и желательно выучить. Стихи из Св. Писания должны быть близки сердцу самого помощника, тогда они смогут тронуть и сердце другого.

— К кому Господь и апостолы обращали эти слова?

— Как нам сегодня можно исполнить заповеданное Господом и св. апостолами?

Помощник рода обязан во время родового совета отложиться от своего мнения, которое он имеет о том или другом человеке. Это необходимо сделать всем в роду. Только это высвободит его и поможет идти к душе человека, а не подтверждать свое мнение о нем. Помощнику необходимо печься о живой душе. Это и есть душепопечение.

В этой части родового совета основная цель: помочь увидеть человеку, что внутри его задевается на внешне стесняющие обстоятельства; как он на это реагирует.

Возможно, в этой части родового совета кому-то будет неясно, почему тема у нас «Трудности воцерковления», а мы говорим сейчас о трудностях бытовых, какая связь одного с другим? В этом случае можно задать вопрос: «Что для вас воцерковление?» — и пусть каждый ответит на него, в том числе и сам помощник (желательно в последнюю очередь).

Может оказаться, что для кого-то воцерковление — это посещение богослужений, молитвенное правило утром, вечером, перед едой, после и еще какие-нибудь молитвы по нуждам в течение дня и пост. И церковный человек — это человек молящийся и постящийся, и воцерковление у него никак не связано с изменением своего нрава.

И вот «корешок» найден, как с ним быть, какое принять решение?

4. Следующий шаг можно делать сразу, а можно родовой совет сделать в два круга — в первом выявить трудности, во втором — искать, какой может быть выход; как необходимо поступать, над чем предстоит работать.

Вот какие вопросы задает игумен Евгений людям, ищущим решения ситуации: «А как ты сам чувствуешь? А как ты думаешь, как лучше поступить по воле Божией? А что ты читал о подобных ситуациях?» (если идет беседа с книжным человеком), «Как бы в подобной ситуации благословил поступить преп. Сергий?» Таким образом, человек получает шанс стать крепче и сделать правильный выбор между греховной вынужденностью и ответственной свободой. Если он научается выбирать ответственную свободу первый, второй, третий раз, то тем самым он пробивает брешь в собственной греховной паутине. Здесь, безусловно, очень важно, чтобы человек сам сформулировал наиболее подходящий ему по внутреннему устроению ответ и, сформулировав, сам в себе обрел решимость его исполнить» (с. 84)

«Задача… (помощника) — побыть рядом с человеком, который ищет правильное решение, помочь ему сформировать ответ на свой вопрос. Ведь каждый верующий человек несомненно читал Евангелие, читал святоотеческие книги, в каждом есть голос совести. И только тот ответ, который человек признает как наиболее созвучный его внутреннему устроению, будет самым верным для него в ситуации. Важно при этом удержаться от желания подсказать, намекнуть… Пусть человек потрудиться сам» (с. 84–85).

После этого нужно посмотреть вместе с человеком, над чем ему теперь трудиться во время поселения, т. е. взять правило, исполняя которое, он будет преодолевать свою трудность, и которое направляло бы его в отношения с Богом.

Помощнику рода будет необходимо запомнить, какое правило человек берет себе в жизнь. Чтобы дольше помогать и поддерживать человека в этом, работать с ним, опираясь на правило и его решимось трудиться над ним. Через правила, которые будут взяты на этом и других родовых советах, выстраивать перспективные линии.

5. Можно предложить в роду потрудиться над самоукорением (наверняка многим этого не хватает). Это можно сделать не обязательно на этом родовом совете, а когда будет более подходящий случай. Труд над самоукорением приходит через исполнение шести правил повиновения. Если старший тебя в чем-то укоряет, то:

  1. Услышь обличение, т. е. не оправдывайся, согласись с тем, что со стороны виднее, старший лучше знает. Если ты хочешь услышать, то внешне ты будешь молчать, а внутренне слушать и внимать, что тебе говорят. Человек может внутренне противостоять обличению: кто-то может не понимать, что ему говорят (быть в прострации), слыша обличение, сразу оправдываться: «Это не я, я это не делал, это неправда» и т. д. или быть недовольным: «Достали», «Вот прицепился». Этими внутренними движениями человек запрещает в себе слышание.
  2. Согласись с обличением. Т. е. скажи себе: это правда, я действительно виноват в том, в чем меня обличают. Услышать и согласиться с обличением учит нас и а. Дорофей (с. 91): «Даже, если найдешь, что не виноват в том, в чем тебя укоряют, то все равно, если испытаешь, то найдешь, что виноват, может быть, ты не сейчас подал повод к обличению, но сделал это в другое время, или должен пострадать за какой-нибудь другой грех».
  3. Скажи свою вину. Повтори то, в чем тебя обличили. Люди склонные к ропоту, к осуждению других и через то не внимающие себе, не могут обычно сделать это действие. Они что-то услышали и повторят, а остальное хоть и услышали, да себе в угоду, и повторяя свою вину скажут то, чего обличавший даже не имел в мыслях. Все у них будет «шиворот-на-выворот». Тот же, кто желает научиться самоукорению, должен упражняться в этом и даже, если от него никто не требует, то после выговора спросить: «Правильно ли я тебя услышал: я виноват в том, что… (сказать свою вину). Правильно?»
  4. Попроси прощения. «Некто из старцев, — пишет а. Дорофей, — сказал: „Прежде всего нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовым на каждое слово, которое слышим, сказать: „Прости“; ибо смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и сопротивника“» (с. 38). Только когда просим прощения, то необходимо сказать и вину и обратиться к конкретному человеку. Кому будет даровано прощение: человеку, который после молитвенного правила скажет одновременно с другими стоящими в храме: «Братья и сестры, простите мен я»? Или тому, кто подошел к Ивану и сказал: «Иван, прости меня за грубость — я сегодня тебя оскорбил», подошел к Васе: «Василий, прости меня за равнодушие — я даже не заметил тебя сегодня, был ты вообще или нет», подошел к Николаю: «Николай, прости, что я тебя не слушал, а весь день делал, что сам хотел»? Кто из них ближе к самоукорению, к исправлению?
  5. Покайся Богу. Тот, кого ты оскорбил или не послушался, или еще что-то сделал ему — он есть Христос, как говорит а. Дорофей (с. 11), и именно Его ты оскорбил, не послушался. Теперь Ему, тобою Оскорбленному, ты приносишь свое покаяние с тем, чтобы:
  6. Никогда больше так не поступай не только по отношению к Ивану, Василию, Николаю, но и ко всем окружающим тебя.

Обрести опыт проведения родовых советов можно только одним способом — упражнением. В своей семье, среди устроителей поселения — в небольших группах по 4–5 человек. Здесь можно поправиться, исправиться, здесь можно упражняться. На поселении это недопустимо: помощник, не держащий цель, «виляющий», не умеющий поставить правильно вопрос, угодливый может и не вызвать озлобления, но ни цели, ни плода не достигнет.

Третий родовой совет раскрывает затруднения в общении с людьми, в том числе с ближними, родными, указывает пути их преодоления по вере. Потребуются правила общения — родительские, супружеские. Святитель Феофан Затворник с его «Начертаниями христианской нравственности — помощник тому.

Этот родовой совет, как и последующий, по существу схож со вторым родовым советом, только предмет здесь не бытовые трудности, а трудности общения.

Цели, плоды и задачи будут те же, что и на прошлом родовом совете, с поправкой на тему родового совета. Такой же и ход совета, с такой поправкой: возможно на нем поговорить о родительских и др. вышеперечисленных правилах, которые могли бы разрешить их ситуации, но не говорить это прямо. Предложить правило, объяснить его ценность, для чего оно необходимо. Главное, это не должно быть «навязано» людям. Можно сказать, что эти правила могли бы быть помощью в решении многих жизненных, в том числе семейных, ситуаций. Для этого помощнику необходимо знать названия этих правил наизусть, а также существенное содержание правила.

Что такое существенное содержание правила?

Это две-три главные мысли правила с кратким объяснением. Так, например, существенное содержание родительского правила «Не говори, как не надо делать, скажи сразу, как надо»: «Сеять зерна — это значит сеять правильное действие, а сеять плевелы — постоянно говорить ребенку, что плохо, что он плохой. Значит, необходимо акцентировать внимание ребенка на положительном, правильном действии, а не на плохом».

Четвертый родовой совет — «Личные затруднения в жизни поселения и как их преодолеть согласно вере».

Пятый совет — «Затруднения в воцерковлении» (пошел новый круг) — здесь уже назреет все в отношениях с Богом, т. е. молитва, богослужение.

Шестой — «Затруднения в общении с людьми и родными» на заданную тему в течение дней, прожитых после последнего родового совета.

Седьмой совет — «Личные затруднения за прошедшую неделю»: какие правила веры человек пытался применить в жизни поселения и что из этого вышло? Какие из правил веры особенно трудны?

Все правила веры даны у свт. Феофана. Для их уяснения проводятся родовые беседы, на которых помощник рода о них рассказывает. В том числе уясняются и правила, данные в книгах о. Анатолия.

На восьмом родовом совете обсуждается, что из рекомендаций, проповедей, лекций или занятий, услышанных во время поселения, в первом круге было особенно значимо, во втором — особенно трудно.

Вот пример восьми родовых советов. Хорошо бы провести еще девятый — итоговый родовой совет. Его важность в том, что человек осмысливает прожитое, размышляя над вопросами:

  1. Что было для меня летнее поселение?
  2. Что я возьму с собою в мою будущую жизнь?

Тема: подведение итогов.

Цель: подвести итоги жизни на поселении, сделать выводы.

Задачи: выявить обретения, взять себе в работу правило и определить, над чем трудиться.

Плод: сознание себя за время пребывания на поселении в отношениях с распорядком дня, с правилами жизни, с ближними, с Богом.

Задачи: посмотреть,

  • что я хотел обрести?
  • что обрел?
  • что помешало обрести плод?
  • над чем предстоит трудиться?

Задачи старшего рода или помощника, ведущего родовой совет:

  • Помочь человеку увидеть внутренние трудности, которые мешали ему жить на поселении.
  • Посмотреть, какие из них преодолены, а какие предстоит преодолеть.
  • Как их можно преодолеть? (Спросить об этом самого человека, чтобы он сам определил, в каких жизненных ситуациях ему необходимо поступать по каким правилам.)
  • Помочь человеку утвердиться в этом решении. Могут быть вопросы, чтобы проверить его решимость.

Надо учесть, что некоторые, вернувшись домой, будут какое-то время хранить обретения, а другие еще в поезде все растеряют. Сохранят же на всю жизнь — единицы. Поэтому надо посмотреть, какое человек берет правило, на какое время. А может быть, он будет исполнять правило только какое-то время, например, десятисекундную паузу вечером с 18–00 до 21–00. Но это также определяет он сам.

В план-сетке планируется 12–13 родовых советов, но совершается 8–9 плановых и еще 2–3 совета посвящаются служению на кухне. Перед служением распределяются обязанности, планируется, как исполнить дело. Желательно провести второй родовой совет после первого дня служения на кухне и на третьем подвести окончательный итог.

Служение на кухне — это важный этап в жизни рода. Род, пройдя это служение, становится на голову выше. Каждый здесь может увидеть себя и ближнего, можно сказать, в экстремальных обстоятельствах. Если, конечно, правильно задать служение и правильно проанализировать его.

После кухни каждый становится ближе другому и легче в дальнейшем трудится над внутренним. Много выигрывает род, прошедший кухню в первые дни поселения. По сравнению с ним намного меньше обретений у рода, который на кухне дежурит в последние дни. После анализа становится ясно, над чем необходимо трудиться. Только у первого рода еще почти вся смена впереди, а у последнего — всего два-три дня.

Три родовых совета, посвященных служению на кухне, проводит старшая по кухне. Первый, как я уже сказал — это ввод в смыслы служения.

Уклад рода

Далеко не все правила поселения приехавшие люди возьмут себе в жизнь. Напротив, многие, слушая правила поселения, будут недоумевать: «Зачем такое количество? Как это все исполнить? Почему именно так?» — и т. д. Такие вопросы будут возникать у людей, которые увидят в них ограничения своей самости и, как чаще всего бывает, заволнуются где-то на подсознательном уровне, а в сознании будет недоумение. Кто-то из них услышит что-то свое и возьмет это себе в работу или, наоборот, начнет учить помощника рода:

— Ты вот учишь нас тому и тому, а сам вон посмотри на себя: и то у тебя не так, и это не эдак, а помнишь, что старшие поселения говорили? Вот ты вначале исправь все в себе, а потом уже приходи и нас учить.

Могут быть люди, которые будут только слушать, т. е. прослушают правила, распорядок и пойдут жить своей жизнью дальше. Некоторые из них не помнят никаких правил и ни над чем не трудятся. Другая часть все внимательно слушает или даже записывает для того, чтобы других учить, но никак не для того, чтобы самому хоть что-то сделать из этого.

Слышащих так, как учит Господь, т. е. слушающих правила для того, чтоб исполнять их в жизни, — единицы, и никто с уверенностью не скажет, был такой человек в смене или нет.

При таком положении усилий только старших для того, чтоб уклад стал жизнью на поселении, недостаточно, с учетом, что некоторое правила сразу и взять тяжело. В них необходимо постепенно входить, нужны ступени, рубежные события, чтобы определить, насколько человек овладел данной ступенью, возможен ли переход на следующую или еще требуется труд на этой ступени. Я говорю сейчас о правилах внутреннего благочестия, а не внешнего (правила, касающиеся одежды и поведения, за нарушение которых следует взыскание — строго для всех, и здесь нет и не может быть никаких ступеней — это условия). А внутренние, такие как «Прости, отдай, уступи», «десятисекундная пауза», «Не ищи справедливости к себе, в несправедливости ищи Бога» — здесь необходимо и согласие человека над этим трудиться, и этапы. Потому что человек через исполнение этих правил встречается со своим падшим человеком, и конечно, необходимо вначале обрести решимость трудиться.

На уровне поселения такой труд проделать невозможно (исключением может быть двойной круг), совершить его в роду более реально, но стоит учесть, что трудность, подстерегающая помощника рода при этом, — это присутствие слушающих и слышащих, причем слышащие также могут разделиться на евангельски слышащих и на слышащих своей самостью.

Как пример приведу один случай из жизни поселения, произошедший несколько лет назад.

Наталья Львовна, помощник рода, хотела потрудиться вместе с родом над «Родительскими правилами». Рассказав ценность этих упражнений, она предложила первое правило — «Соблюдай десятисекундную паузу». Когда она начала его разъяснять, то один папа (почти неверующий) стал возмущаться: «Зачем это надо! Тоже выдумаете! Детей надо любить — и это главное! Какую-то ерунду выдумали!» — и с этими словами он ушел с совета. Родовой совет был закончен на том, что решили трудиться над этим правилом, но на самом деле, как говорит Н. Л.: «Правило я „натянула“ на людей». Т. е. они согласились, но потребности не было с одной стороны, плюс «взрыв» папы, и работа не пошла. Видно, сказалось еще присутствие уже упоминавшихся скептически настроенных «слушателей».

Поэтому, во-первых: необходимо пробудить потребность, т. к. только имея ее, человек захочет трудиться над достижением цели.

Как ее можно обрести?

Можно разговор подводить к правилам. Например, разбирая с родителями какую-нибудь ситуацию, спросить: «А исполнение какого правила могло бы разрешить ситуацию или миновать ее?» Для некоторых родителей это проблема, т. к. многие не знают правил, тогда им можно помочь, спросить: «Как надо было поступить?» А когда они ответят, то сказать: «Вы говорите о таком-то правиле, оно так-то звучит и учит так и так поступать» Все, больше от помощника ничего не требуется. Наверняка эта ситуация повторится, и с родителем можно будет еще раз поговорить. Только взять это правило или нет — он должен решить сам. Решение должно вызреть, ничто «навязанное» человек не захочет исполнить.

Возможна также помощь духовника поселения. Доверие к священнику у людей обычно больше, и он может провести беседу, в которой бы рассказал о правилах и их значении в жизни христианина; о том, что все подвижники имели правила, и не только молитвенные, но и правила жизни; что правила предназначены «выправить» людей. Пусть приведет несколько примеров из жития святых, когда иноки или миряне оставляли правила жизни, правила взаимообращения и чем это для них заканчивалось. Рассказ о том, как в нашей сегодняшней жизни необходимы правила и какую они могли бы оказать помощь, желательно подкрепить примерами из поселения, в которых, конечно, не нужно упоминать имена, но обрисовать разные ситуации и как поступили в них поселяне, и какое правило применив, смогли разрешить ситуацию. Если помощники ищут совета у священника, то он, узнавая трудности людей на поселении, может провести эту беседу с большой пользой для поселян. Если же помощники не ищут у него совета, то беседа получится без последней части. А это услышат опять далеко не все, не всё, и то — кто как, а с последней частью будет реальная сегодняшняя жизнь в поселении, будет узнавание себя, и возможно, через это появится желание исправления.

Когда есть желание трудиться над правилом у одного или у нескольких членов рода, тогда смотрим, над каким и над чем именно в самом правиле.

Необходимо стремиться, чтобы в роду труд происходил над каким-то одним правилом, но даже если и каждый трудится над своим, то об этом знает весь род. И каждый помогает ближнему в исполнении правила. Правило нельзя взять, исполнить и все. Все равно будут вопросы, трудности, наступит момент, когда закончатся силы. И кто тогда поддержит человека, кто поможет ему? Ведь над этим правилом человек трудится не сам в себе, а входит в отношения с ближними, с членами рода. Через эти отношения род начинает отличаться от рода, от всего поселения. В роду появляются новые отношения, т. е. правила, исполняемые в жизни, придают роду некоторую особенность, начинает быть уклад рода.

Конечно, помощник рода может позвать трудиться над каким-то правилом, и через это будет некоторое отличие у этого рода от другого, который также трудится над этим же правилом, т. к. люди разные, разные пути, этапы.

Какой из этих способов выбрать, должен решить также сам помощник, ориентируясь на свои личные способности, на людей своего рода.

Осторожно! Дети в роду

Слово «род» объединяет людей имеющих кровное родство, но не нашли другого слова, чтобы оно вполне выразило то содержание, какое мы за ним видим. В род входят семьи, приехавшие на поселение. Как правило, это мама с ребенком, и очень редко бывает, что приезжает полная семья. Для нас это счастье. Конечно, стараемся распределить людей так, чтобы в каждом роду был хотя бы один взрослый мужчина. В этом одни видят решение проблемы на кухне — там без сильного пола не обойтись, а другие видят взрослого, который сможет сделать замечание сыну, воспитываемому без отца. «Хоть три недели, а то одни бабы вокруг него. Какое там воспитание может быть?» — говорила одна женщина, второй раз приехавшая на поселение. В действительности этот смысл и закладывался первоначально в слово «род» — что род станет большой семьей, и в нем хоть и на такое короткое время каждый займет свое место, как в большой семье. Дефицит церковного мужского населения есть не только в храмах, но и у нас на поселении. Бывает, что единственный мужчина в роду привезен своей супругой на поселение обманом, и он здесь даже быть не хочет, не то что заниматься чужими детьми. А иногда и такого нет. Но есть студенты, и род «без головы», конечно, не останется.

Задача же каждого члена рода по отношению ко всем детям — не пройти мимо совершающегося греха. Обзываются ли дети, дерутся или жадничают, ссорятся или ушли за пределы поселения, взрослый не может остаться равнодушным. Обязан вмешаться и не раздражаясь привести в мир, а если не умеет или подходит с «неровным сердцем», то отвести к родителям или к помощнику рода. Разобравшись, если ребенок сделал что то, за что должен понести наказание, родители или помощник наказывают ребенка. Равно, если ребенок нагрубил старшему по возрасту или не послушал кого то, необходимо также его наказать.

Только здесь должны быть соблюдены два важных момента, о которых в обычной жизни мы забываем:

  • ради чего это, и
  • что такое наказание.

Почему должно быть такое отношение между взрослыми и детьми на поселении? Потому что образ нашего поселения, к которому мы стремимся — христианская община, а значит, каждый радеет о спасении ближнего. Т. е. взрослый ведет ребенка к родителям или помощнику не для того, чтобы с ним расправиться, а чтобы возвратить его снова в отношения с Богом, чтобы обрести его для Церкви.

И об этом необходимо обязательно упредить родителей и всех взрослых. Ведь родители часто наказывают, не разобравшись, или наоборот, могут броситься защищать свое чадо, оправдывать: «Он еще маленький», «Он не хотел вас оскорбить — так получилось», «Да наверное, просто баловались» и т. д. Конечно, такое недопустимо.

Сегодня мы часто слышим слова от старшего поколения: «При нас такого не было, и взрослые не проходили мимо, и дети были повежливее. Даже если незнакомый взрослый сделает замечание — всегда осекались и не прекословили. Бывало, что если родители узнают, что кто-то из старших побранил, так еще и добавят. А сейчас…» А кто виноват в том, что сейчас такая молодежь, что страшно им замечание сделать? Сейчас и родители некоторые боятся сделать замечание своим детям. А кто их такими вырастил? Не мы ли? Вот и необходимо изменить то, что можно изменить. Конечно, необходимо над собой трудиться и одновременно над чадом.

Что такое наказание и как его правильно совершать, написано в родительском правиле: «Нельзя наказанием бороться с самим ребенком — пусть наказание приводит в порядок его душу». Смысл этого правила в том, что необходимо наказать непослушание ребенка, а не ребенка, потому что он непослушный. Здесь очень тонкую грань, отделяющую ребенка от его поступка, помогут провести размышления над правилом — труд над уяснением его применительно к жизни ребенка, его поступков. Какое же оно должно быть? Как его совершить? Какого мы ждем результата от наказания? Вот что о телесном наказании пишет священник А. Гармаев в книге «Пути и ошибки новоначальных»: «Во всех церковных книгах прошлых веков, касающихся воспитания детей, сказано о необходимости наказания детей. Но одно дело — наказание, исполненное родительским требованием к ребенку, претензией, неосуществленным притязанием, а другое — наказание, исполненное любовью. Любовь радеет о спасении своего дитяти. Любовь радеет о его богодарованной душе, о том, чтобы эта душа отложилась от греха и усвоилась бы доброму поступку и доброму навыку. А когда ребенок, зная все это, тем не менее, не владеет собою и грешит (два раза ему сказали „не делай“, а он все равно сделал), то третий раз приходится его наказать.

Я часто привожу такой простой пример: малое дитя сидит за столом и тянется к фарфоровой кружке. Мама говорит:

— Не надо, не трогай, нехорошо так делать, это не твоя.

Ребенок отнял руку. Через некоторое время мама видит, как он снова осторожно тянется к этой кружке. Тогда мама делает второй шаг и предупреждает:

— Я же сказала: нельзя, если будешь дальше так делать, придется тебя наказать.

Ребенок вновь отдернул руку. Проходит несколько минут, и мама видит, что он все равно тянет руку исподтишка, хочет все-таки эту кружку схватить… И вдруг резкий шлепок по рукам.

— Ай! — отдернул руку ребенок, и вместе с этим из него выскочило и желание прикоснуться к кружке. После этого ребенок успокоился и теперь сидит себе спокойно, и довольно болтает ножками, и очень любит свою маму.

Такое наказание, сделанное от любви, дитя не уязвляет, оно освобождает его от греха, от сильного влечения, которое со властью им владеет. Ребенок сам с этим не справляется, даже мамино предупреждение не помогает ему справиться с этим. И поэтому мама наказывает его. Но это наказание краткое и достаточно чувствительное, оно сделано для того, чтобы сразу высвободить ребенка из плена желания греха.

А что делает родительское требование или претензия к ребенку, которые происходят от родительской самости? Они вот что делают. Родитель долго-долго зудит над ребенком, что не надо делать так, терпит, терпит ребенка, постепенно накаляется внутри себя, потому что ребенок упрямится и делает свое. И в конечном итоге родитель, не владея собой, разгневанный и раздраженный, вырывается из норм приличия, хватает ремень или первый попавшийся в руки мягкий или жесткий предмет и начинает наказывать ребенка. Нет. Это уже не наказание, это истязание ребенка. И до тех пор, пока родитель в своем возбужденном состоянии не утихнет, он не остановится. Это не наказание, здесь нет любви, здесь есть сильное раздражение, досада, задетое родительское самолюбие, отсюда, конечно, рождается истязание. Будет ли здесь какая-нибудь краткость? — Не будет. Наказание всегда краткое, но чувствительное. А истязание будет продолжаться до тех пор, пока злоба родительская не истощится» (с. 358 — 360).

Теперь все законно: «Заслужил, предупредили — получи». Кто скажет, что я не люблю ребенка — люблю потому и наказываю, да еще священник написал — значит благословил. Так что теперь каждому, кто любит, и ремень в руки или розга, а можно и своей могучей дланью.

А вы уверены, что произойдет освобождение, о котором говорит отец Анатолий? Неужели только любовь к ребенку и радение о его богодарованной душе (которое я не знаю, как написать, в кавычках или нет) есть два крыла наказания, что если нет гнева, значит выскочит. А действительно ли выскочит?

Михаил Семенович Панич в своей книге «Взрослые и дети» в главе «Когда не умеют…» затрагивает вопрос телесного наказания.

Он размышляет:

«Ребенок в чем-то провинился. Не слушал родителей. Шалил. Шумел. Мешал. Был груб со взрослыми.

„Надо что-то делать“, — думают родители. А что делать?

Если этого не знают, если не умеют воспитывать, но понимают, что воспитывать всё же необходимо, хватаются за розгу.

Главное, не прошли мимо проступка! Наказали!..

Существует ли такая педагогика, педагогика розги? Ведь это самая распространенная педагогика в семье. С древнейших времен. Она отступила, ушла из учреждений общественного воспитания. Нельзя себе и представить, чтобы ребенка били в детском саду, в школе. Это рассматривалось бы как самое отвратительное преступление. Отцы и матери потребовали бы судить виновных в рукоприкладстве. Не смей бить!.. А дома, в своей семье?

Здесь — другое дело. Здесь — можно. Здесь без этого не обойтись! Здесь — естественно! А как же иначе? Еще что скажете — не бить ребенка! А как же его воспитывать?..

Как долго, как громко должен кричать ребенок, чтобы его услышали сквозь закрытые двери квартиры, сквозь стены дома. Многие говорят:

„Это право родителей — распоряжаться в своей семье, воспитывать… Как умеют!“ А если не умеют?

Вот тогда и прибегают к педагогике розги. В конце концов, это действительно самый простой способ — выпорол, и ладно, и дело сделано, совесть чиста. Кроме того, это еще и самый доступный способ. Он не требует никакой специальной подготовки. Он не требует от взрослого никакого умственного, никакого нравственного напряжения. Никаких поисков сложных решений. Зачем, когда и так всё ясно.

Во все времена к этому средству воспитания, ко всеспасительной педагогике розги, родители обращались с великой верой в ее всемогущество, в ее убедительность.

Бьет — значит, не остается безразличным, равнодушным, значит — обращает внимание.

Это хорошо, что взоры родителей обращены на ребенка.

Но как худо, что взоры родителей не всегда обращены на себя, что зачастую они лишены того внутреннего зрения, которое помогло бы им увидеть истинные причины дурного поведения детей — ошибки своего поведения, своей жизни, своих отношений с младшими» (стр. 149).

«Они обвиняют малыша.

И не могут, не умеют понять своей вины, своих ошибок. Они неспособны взглянуть в глаза своему ребенку, они не умеют творчески и деятельно подумать о его будущем, — а ведь его, малыша, будущее — и их будущее. Они не могут понять, что воспитание требует знаний, напряжения мысли, поисков, решений.

Такая уж особенность у дурного воспитания, что оно проявляется с большей очевидностью, с какой-то назойливой очевидностью, когда ребенок становится старше. Тогда всё становится резче, контрастнее.

Беда этой семьи — и не только этой, многих — заключается в том, что о воспитании ребенка вспоминают только тогда, когда он напоминает о себе каким-нибудь дурным поступком.

Ребенка воспитывают только тогда, когда он, по мнению родителей, провинился; воспитывают от проступка к проступку.

Между одним проступком и другим проходит свободное от воспитания время.

В самом деле, когда нет проступка, и воспитывать, — так думают в этих семьях, — нет надобности. И так всё в порядке!

Воспитательный акт в этих семьях вызван злом, а зло нужно карать.

Что делать? Как внушить? Как наказать? Рука тянется к ремешку» (стр. 154).

«В семьях, где педагогика розги взята на вооружение, ею пользуются отнюдь не по одному какому-нибудь шаблону. Нет и нет, никакого однообразия! В одной семье педагогика розги выражена совсем безобидно — шлепком, который отвешивается несмышленому младенцу так, чтобы было не очень больно и вместе с тем чтобы он, шлепок, служил предупреждением: смотри у меня!..

Главное — выразить свое отношение к проступку:

— Смотри не делай этого, а то еще не так отшлепаю!

Дальше всё должно совершаться само собой. Дальше все должно совершаться в таинственных недрах сознания. Ребенок должен понять. Шлепок вызвал ощущение. Оно по нервной системе — ну, известно, по какой и откуда, — передается в головной мозг. Там образуется зарубка. Готово! Понял! Просит прощения! Больше не будет!..

Шлепок — дело невинное, легкое. Он выдается, так сказать, на ходу. Бывает и так, что малыша тут же поднимают на руки, тискают, утешают:

— Ну, не плачь! Мама — плохая, а ты — хороший… Побили, побили маленького! Ах, как нехорошо! Мама больше не будет. Ну, не плачь… — Дитя быстро успокаивается.

Действует тепло голоса матери, тепло материнских рук… И нет памяти на дурное. Шлепнули — заплакал. Приласкали — улыбнулся.

И шлепок матери — не наказание. Чаще всего — это игра с ребенком. Иногда только — игра в воспитание» (стр. 155).

«Так скорее!

Какая лаконичная и точная формула!

Как многое она объясняет!

Ребенок не послушался. Надо бы разобраться, почему же он перестал слушаться. Ведь могут быть самые различные причины. Надо бы подумать, как сделать так, чтобы он впредь был послушным. Это всегда проблема сложных отношений между старшими и младшими в семье, вопросы такта, справедливости. Но ведь это долго — разбираться, анализировать, принимать продуманное решение, вырабатывать какую-то программу, смотреть вперед. И мать с места дает ребенку шлепок — иногда послабее, а то и весьма внушительный. Так скорее!

Затем мать спокойно возвращается к своим очередным делам, — мало ли дел у матери?

Нет, она не прошла мимо проступка. Она всё же воспитывает.

А затем это становится привычкой. Ударила — и отношения выяснены. Всё поставлено на место. Ребенок заплакал, теперь можно его и пожалеть. Привыкает не только мать, привыкает и ребенок. А через какое-то время мать жалуется соседям, друзьям, наконец, учителям:

— Какой-то стал каменный, — встряхнется только, и всё по-старому. Как с гуся вода…» (стр. 157).

«Нет общего, одного и того же ответа для всех. Нужно разобраться: понять ребенка, его характер, условия и обстановку, в которых он живет; понять его родителей, сложные отношения в семье. Без этого невозможно дать совет. А где взять время на такое углубление „в предмет“…

А предмет — ребенок! От углубления „в предмет“, на которое найдет время и окажется способной учительница, зависит не только, будет ли он битым или не будет, зависит еще многое и многое.

Но время найти трудно» (стр. 158).

«Бьют — неразумные. В чем то, возможно, и разумные, а вот в деле воспитания — неразумные, бессильные, зачастую ленивые, не желающие искать других путей воспитания, не умеющие находить эти пути» (стр. 164).

Вот письмо, которое получил Михаил Семенович. Автор его человек просвещенный, преподаватель высшего учебного заведения. Он пишет:

«Я тоже враг физического наказания детей, но только вне семьи, а в семье — дело другое. Я знаю сотни семей и почти не знаю семей, где иногда за грубое, из ряда вон выходящее поведение детей родители не предприняли бы к ним телесных наказаний. Я согласен, что это в особых случаях и в определенных дозах допустимо и полезно. Речь идет не об истязании, а о наказании, при котором ребенок обязательно должен понять, за что он наказан. В этом состоит обязанность родителей. В доказательство этого приведу пример. Ко мне зашел знакомый с женой и шестилетним сыном. Когда взрослые собирались сесть за стол, то мальчик это сделал первым и сразу же рукой полез за колбасой. Отец сказал ему, что так делать нельзя, но мальчик опять лезет рукой за колбасой, хитро щуря глаза. Отец ударил его легко по руке тонким ремешком, случайно оказавшимся под рукой. Мальчик быстро убрал руку, но, не почувствовав боли, назло всем снова полез рукой за колбасой. Тогда отец ударил его по руке весьма чувствительно. Мальчик резко отдернул руку. Главное, он понял, за что наказан.

…Я считаю, что в подобных телесных наказаниях ничего вредного нет. Но телесно надо наказывать в исключительных случаях, разумно».

В чем он, этот исключительный случай? В том, что мальчик шести лет первым сел за стол и сразу же рукой полез за колбасой.

Что это значит — наказывать разумно? В чем автор видит разумность наказания? В том, что отец ударил мальчика по руке весьма чувствительно.

Только тогда подействовало, когда — чувствительно.

И тогда совершилось главное — мальчик понял. Из чего можно заключить, что он понял? Так ведь очень просто — он резко отдернул руку. Отец Бори, человек непросвещенный, не обладающий дипломом, не разбирается в таких тонкостях. Он и по нравственному своему уровню не в состоянии ставить перед собой столь сложные вопросы. Зато он способен действовать.

Но представим себе, для убедительности, такой разговор между просвещенным автором письма о пользе телесных наказаний и отцом Бори. Просвещенный автор говорит ему:

— Ты не имеешь права бить своего сына.

— Почему это я не имею права? — спрашивает отец Бори, пьяница, опустившийся человек.

И получает ответ, уверенный, спокойный, точный:

— Бить детей имеют право только разумные, просвещенные родители, которые знают, когда бить, и сколько бить, и с какой силой бить… Разумным, просвещенным, достойным родителям и розга в руки! А ты не смей!.. Ты еще ни умственно, ни нравственно не дорос до того, чтобы получить право бить своего Борю…

— А ты дорос? — спросит непросвещенный отец у отца просвещенного, неразумный отец у отца разумного.

— Да, дорос, — ответит тот уверенно. — Я разумный…

— А кто тебе сказал, что ты разумный?

— Я сам знаю…

— Ну вот, и я сам знаю…

Какой же родитель признает себя дураком, не имеющим права учить уму-разуму своих детей? Но можно ли признать разумным того, кто с таким усердием ратует за ремешок?» (стр. 162–163).

«Для убедительности автор письма привел пример с шестилетним малышом, который дурно вел себя в гостях, за столом. Ну, какая же убедительность в этом примере? Если малыш дурно вел себя в гостях, значит, его плохо воспитывали дома. Если в гостях отец потянулся за ремешком и ударил ребенка раз, а затем и другой раз, побольнее, то уж дома, сомнений в этом не может быть, ребенка тоже не очень-то щадят и к ремешку обращаются не раз. И всё же — плохо воспитан! Так почему же плохо воспитан, если сила воспитания — в ремешке, если после ремешка — главное! — он всё понимает? Так, может быть, сила — не в ремешке? Да ведь в том, что, воспитывая малыша не день, не два, а шесть лет, со дня рождения, воспитывая единовластно и безраздельно, его всё же не научили даже такой мелочи, не научили держать себя за столом, виноваты родители, только они. Они его кормили — как же не научили есть так, чтобы не краснеть за него в гостях? Ребенок видел, как едят его родители, как ведут себя его родители за столом — не жадно, не торопясь схватить раньше других кусок, так разве их пример не был для него лучшей наукой? Или настоящая, подлинная, разумная наука началась только здесь, в гостях, с помощью ремешка?..

„Главное, он понял, за что наказан“, — пишет автор письма. Полноте, что он понял?

И что понял сам автор письма, человек с дипломом, преподаватель высшего учебного заведения?» (стр. 164).

В этом примере важен вывод, сам же пример может показаться неверным: «Мы не так, мы с любовью», — скажет кто-то. Не буду приводить «Быль», которая почти идентична с этим примером, затронем только вывод после нее:

«Существует ли полное совпадение между позицией автора полученного нами письма и позицией автора „Были“, опубликованной более ста лет назад?

Нет такого полного совпадения. Один писал о „кофее“, другой — о колбасе. Один писал о том, что мальчик не хотел „кофея“, а другой о том, что мальчик уж очень хотел колбасы и торопился схватить ее с тарелки раньше взрослых.

Один писал о пользе трех пощечин. Другой — о пользе тонкого ремешка. И всё же — как много общего! У одного чудо произошло после пощечин — Петя сразу же „познал“… У другого — после ремешка, когда малыш сразу же „понял“…

В сущности, позиции совпадают, расходятся только детали» (стр. 167).

Добавим только, что из малыша в примере отца Анатолия «выскочило». Расходятся только детали…

Приведенные выводы М. С. Панича разделены множеством примеров (с. 148–149). И везде слышится одно: «Никакой здесь нет педагогики» (с. 156). Все это я поместил в методичку не для дискуссии, а для размышления! Действительно ли я способен сделать такой шлепок, чтобы ребенок «понял», «познал», чтоб из него «выскочило?» Или мы, прикрывая себя от собственной совести словами священнослужителя, можем дальше творить беззаконие?

Не думайте, что родители в примерах Михаила Панича не любят детей, что они злые, жестокие. Все они, так или иначе, любят (по крайней мере, так считают), но они чаще всего нетерпеливы, раздражительны, они знают, что делать что-то надо, унять как-то надо. И мама дергает малыша за руку! Или делает шлепок — сперва легкий, а затем и чувствительный. Грозит. И хотя еще не было такого случая, чтобы все это успокаивало малыша, как правило, это усиливает плач, все равно — дело делается! (с. 156).

Что же нам необходимо, чтобы не прибегать к «педагогике розги?» Из приведенного выше можно сделать следующие выводы:

  1. Дети повторяют нас, поэтому необходимо заняться изменением самого себя в первую очередь.
  2. Необходимо разобраться, посмотреть обстановку, в которой живет ребенок, понять его родителей, сложные отношения, почему он перестал слушаться, понять ребенка, его характер.
  3. Воспитание должно происходить не от случая к случаю, а необходимо посмотреть, почему он перестал слушаться, принимать продуманные решения, вырабатывать программу, смотреть вперед.
  4. Самое главное: не пожалеть своего времени, сил (средств не надо — наверняка воспитание ребенка обойдется родителю дешевле, чем баловать его, потакать ему), необходимо еще терпение, любовь.

«Как много требуется терпения! Когда даже самому талантливому воспитателю не хватает терпения, успеха просто не дождаться, он не успевает прийти. Терпение — непременная часть воспитательского таланта.

Но если попытаться обогнать время? Если попытаться добиться успеха сразу? Какая магия привлекается тогда в помощь?

Самая простая магия, не требующая аппаратуры, не требующая даже волшебной палочки, — это магия слов.

— Дайте, дети, торжественное обещание, что будете учиться только отлично и вести себя хорошо, никогда не шалить на уроке.

Глаза детей устремлены на учительницу с величайшей готовностью откликнуться на ее слова.

— Поднимите руки, кто обещает!

Магия! Волшебство! Вот сейчас они дадут торжественное обещание, и сразу же все как один преобразятся, все станут не то что писать — рисовать буквы… Над каждой буковкой появится сияние. И никогда рука не дрогнет, а перо не уронит кляксу на чистый лист. И никто не будет разговаривать на уроке, никто не будет шалить на переменах… Святое, торжественное обещание!

— Поднимите руку, кто обещает!

Поднимают. Не задумываясь. С верой, глубокой верой. Как красиво!

Но этот мальчик не поднимает руки. Ох уж этот мне мальчик!

— Почему ты не поднял руки? — спрашивает учительница, и в голосе проступает раздражение, даже некоторая обида. Что же это такое, всё идет так ладно, так складно, а тут один всё нарушил. И остальные дети отвлеклись, смотрят на этого мальчика, теряется торжественность момента, расслабляется магия.

— Что же ты?

— Я не знаю…

— Чего ты не знаешь?

— А вдруг я зашалю?..

— Что за дикое слово — „зашалю“?

— Я иногда зашаливаю, — говорит этот мальчик. — Сам не знаю почему, а вдруг зашаливаю…

Он сам собой недоволен, но он хочет быть правдивым, только вчера мама ему говорила, что хуже всего говорить неправду. Он не уверен, что всегда будет учиться отлично. Вот и сегодня он получил замечание за некрасивую тетрадь. А он ведь хочет, чтобы она была красивой. Он не хочет шалить, а ноги несут его во время переменки с такой стремительностью, что всё может случиться. Он просто-напросто не доверяет себе и честно говорит об этом» (стр. 39 — 41). Поэтому

  1. Нельзя требовать от ребенка то, чего он не сможет выполнить.
    Мы применяем этот способ очень часто, хотя сами не сознаем этого:
    — Витя, пообещай, что ты так больше не будешь.
    — Не буду, — говорит малыш, он искренен, он действительно хочет угодить воспитателю и он обещает.
    — Витя, ты опять?
    — Ой, простите, я больше не буду…
  2. Необходимо обратить внимание на ребенка на его поведение (повседневное), на его готовность к работе над собой, на его способность сосредоточится (относится к способности обучаться).

Если мы повнимательнее всмотримся в эти выводы, то увидим, что те люди — взрослые, родители, о которых пишет Михаил Панич, не любят своих детей. «Они, конечно, любят, но это любовь другая, не та, о которой писал ап. Павел. Это мертвая любовь — любовь без дел. Истинная любовь — это не чувство — это сила. Это сила души. Она деятельна и несовместима с праздностью, ленью, сюсюканием с ребенком, заискиванием с ним. Хотя логическому определению не поддается, но человек, который любит, знает, что такое любовь, потому что слово оживлено движением самой любви в нем. Если же движения любви в нем нет, то сколько он ни произносит слово „любовь“, от этого не станет яснее, что это такое. При этом возможно, что он пишет роман о любви, но все это будет в рамках страстной эмоциональности» (священник А. Гармаев. «Психопатический круг в семье», с. 553).

Как проверить, то, что вы называете любовью, есть ли любовь на самом деле? А ответьте на вопрос: «Что для меня любовь?» — напишите на листочке. Напишите то, что вы вкладываете в это слово, когда говорите: «Я люблю тебя», «Я люблю эту вещь».

Написали? Сравните теперь со словами апостола Павла:

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,-то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13, 1 — 8).

Много ли из перечисленного на листочке упоминается у ап. Павла? Вот это и есть ваша мера любви.

Я пишу это для помощника рода, потому что именно к нему придут родители, у него спросят: «Что делать мне с ребенком? — совсем от рук отбился» И ему необходимо уметь ответить на этот вопрос: «Почему он у меня такой каменный?»

Но вот вы идете по поселению, слышите крик — мама наказывает своего ребенка. Как вы поступите в этой ситуации? Вам необходимо уже сегодня определиться в своей позиции…

А кто-нибудь скажет: «Может быть, стоит нам быть смиреннее?» Или: «А много ли он понимает в наших детях?»

Необходимо также научить взрослых примирять детей.

Когда двое детей поругались, а еще хуже, подрались и уже между собой не могут определить, кто виноват, взрослый может им помочь: он ставит ребят лицом к себе (чтоб они общались со взрослым, а не друг с другом). Воспитатель ставит условие: «Когда говорит один, то другой молчит», — и задает вопросы:

— Расскажите, как все произошло? — Лучше дать слово более слабому. Каждый ребенок выговаривает так, как он в этой ситуации был (происходит «выпускание пара»). При этом, если при переходе ко второму шагу кто-то из детей начнет говорить, что было еще то и то, то ему необходимо дать возможность высказаться.

— Была ли здесь твоя вина? — Ребенок может сказать, что другой первый начал, тогда ему можно помочь найтись: — Ты же не смолчал, а ответил… — На этом шаге дети ищут свою вину при том же условии, как и вначале, по очереди.

— Как нужно было поступить? — Здесь надо быть осторожным, т. к. часто воспитатель говорит: «А как поступать учит Господь?» — многие дети имеют уже «оскомину» на это от своих родителей, и об этом сказать можно, если знаешь, что ребенка родители не «достанут» этим. Разобравшись с самой ситуацией, как в ней необходимо было поступить необходимо решить ссору: «Как сейчас нужно поступить?» Т. е. ребенок должен подойти к необходимости попросить прощения.

— А ты можешь так поступать, как говоришь? — Да. — Да. — Это сейчас трудно? — Нет. — Нет.

— Можешь попробовать? — Да. — А ты? — Да.

— Попробуешь? — Да. — Да.

— С Богом. Миритесь.

В некоторых случаях возможно даже примирить таким способом и взрослых.

Когда дети усвоят этот метод, т. е. несколько раз примирятся таким способом, то их можно поставить лицом к стене или к иконам друг к другу плечом к плечу плотно и сказать: «Когда сами примиритесь — подойдете ко мне». Дети сами примирялись без помощи взрослых.

Другие стороны воспитания детей

Это трудовое воспитание, отношения с младшими и поощрения.

Дети и подростки очень отрыты к труду, и покажу это на нескольких примерах из нашего поселения.

Подростки в известное время оставляют род и пребывают с воспитателями. Однажды ко мне привели подростка, который не хотел слушать воспитателей, которые проводили беседу о мужестве, мешал, отвлекал других. Он не первый раз приехал на поселение (до этого он был в «Трудовой дружине»), и о нем шла молва как о злостном нарушителе дисциплины. Когда я спросил его о причине такого поведения, то он ответил:

— Как можно такое слушать? Все какие-то святые, мужество… Надоело! Никакого дела, лучше уж на кухню! А здесь все говорят, говорят. Дома мама, здесь воспитатели — никакой жизни!

Я разрешил ему пойти на кухню, и он там хорошо потрудился. Для него работа — жизнь, конечно, и безделье тоже жизнь, как показал дальнейший опыт работы с ним, но если выбор стоит между беседой и работой, он выбирает последнее.

У нас была трудность с мальчиками 10–12 лет — они уже не дети и еще не подростки. Решили выделить отдельного воспитателя на четырех мальчишек. Двое из них слыли испорченными в нравственном смысле: курили, не слушались старших, уходили за пределы поселения. Их новый воспитатель Дионисий Дмитриевич повел их в труд. Взялись они обезпечить поселение дровами. Утром, когда заканчивались труды, они продолжали трудиться до обеда, после отдыха — до ужина. Конечно, не обошлось без сложностей, но что касается труда, здесь не было сбоев, а трудились-то не менее шести часов каждый день, обезпечивая кухню и баню дровами.

Даже малыши 46 лет с удовольствием трудятся, поливая огород, нося за двести метров воду литровыми ведерками.

Есть, конечно, подростки и дети, разбалованные городскими условиями жизни и еще своими родителями, и если даешь им вышеприведенные события на выбор, то такой подросток скажет: «А может, я лучше полежу?» или: «А может, на речку?» — и т. д. С такими тоже необходимо трудиться, выводить из этого состояния, ведь они будущие отцы, матери, защитники Отечества, руководители и рабочие заводов. Часто они даже не думают об этом: «Я? Замуж? — Никогда!» Такие слова и с наших уст когда-то слетали, но это не более чем кокетство.

Каким же должен быть труд на поселении для подростков? Зачем мы их вводим в него? Как это сделать? Как спросить результат?

Трудовой участок, который будут иметь подростки, должен быть жизненно важным для всего поселения. Здесь не может быть переливания из пустого в порожнее, или копать канаву «от столба и до обеда». Должна быть реальная нужда, чтоб они видели плоды от своего труда: заготовка дров, работа в садах, на огороде. Если взрослый, старший этого участка боится, что они что-то испортят, что-то не так сделают — ничего из этого не выйдет, т. к. подростки не будут свободны. Ограниченность для них — это почти неполноценность. В приведенных выше примерах подростки видели нужду, зная, что это участок важный для поселения, сложный, пошли на него и покрыли нужду. Поэтому и время пребывания их в труде увеличивается. Когда взрослые уходят на занятия, у подростков остается нужда, они остаются с ней. Время занятий, бесед, советов должно быть меньше времени трудов.

В труде, правильно поставленном, когда нет времени на расслабление, когда в конце дня спрашивается объем и качество, происходит высвобождение подростков и в силе, и быстроте, и в творчестве. Конечно, есть подростки, кому ничего не хочется, и как я уже сказал, с ними придется повозиться. Быть может, и наказать. Подходы к этому у всех разные: кто-то установил порядок действий: труд — результат — речка, труд — результат — обед, или костер, или еще что то, чего хотят подростки. Если выпадает какая-то составляющая, то последующие события отменяются. Может быть так: по окончании труда идем на следующее действие, т. е. пока не соберем дрова, не идем в трапезную. Первые дни в случае задержки можно разрешить поесть, а на будущее предупредить: «Опоздаете — уже не покормят». Так и делать потом.

Подросток должен точно знать, какой объем работы ему необходимо сделать. «Работаем четыре часа» — для них не подходит. Если это заготовка дров, то должна быть поленница — ее необходимо сложить за день или до обеда. Размер поленницы должен быть такой, сколько дров понадобится на следующий день. Работать должно столько человек, чтобы для них это было осуществимо. Еще необходим запас на выходные. Закончив работу, показав ее старшему или воспитателю, они могут перейти к следующему действию.