История общины

Беседа с протоиереем Анатолием Гармаевым (2011 г.)

История возникновения прихода «Сорок мучеников Севастийских».

В 1993 году по приглашению митрополита Волгоградского и Камышинского Германа я приехал в Волгоград с 13 студентами Московских курсов христианской педагогики и культуры преподобного Сергия Радонежского. Эти трехгодичные курсы были организованы по благословению руководителя сектора просвещения протоиерея Глеба Каледы при отделе религиозного образования и православной катехизации Патриархии. Отец Глеб был же и куратором наших курсов. В Москве эти курсы просуществовали 4 года. Был произведен первый выпуск. Но по приглашению владыки Германа и по благословению моего духовного отца, архимандрита Кирилла Павлова, я оставил Москву и приехал в Волгоград. Вместе со мною согласились поехать 13 человек, из них — трое москвичей, остальные же — иногородние.

В 1993 году в августе месяце состоялся набор, и в сентябре начал свою учебу пастырско-педагогический факультет Царицынского Православного Университета. В таком качестве мы пробыли 2 года. Когда же речь зашла об аккредитации факультета, стало ясно следующее: программа обучения, заложенная на Пастырско-Педагогическом факультете, — сугубо церковная, светских дисциплин мы не вводили. Предполагалось, что факультет будет воспитывать кандидатов в священство и педагогов именно церковных, т. е. для церковных детей, подростков и молодежи. Мною изначально не предполагалось, чтобы наши выпускники работали в общеобразовательной школе или в каких-либо светских учреждениях. Требования же аккредитации, наоборот, заставляли оставить на каждом курсе только два церковных предмета, а остальные — до десяти предметов — должны были все быть обычного светского характера: либо факультета педагогического со всеми его педагогиками и психологиями, либо социального факультета. На это, конечно, я не был согласен. Не для этого я ушел из светской среды. Все это можно было делать и в Москве, в обычной светской школе, где я и был сначала учителем, потом заместителем директора по воспитательной работе, затем сотрудником лаборатории института школьной педагогики Давыдова. Если заниматься чисто светским образованием, то для этого вполне открывались достаточно хорошие горизонты в самой Москве. Но, оставив как раз именно светское образование, я перешел в церковную область для устроения московских курсов и полностью занимался ими как основной своей работой. И, приехав в Волгоград, я с большой глубиною вошел в приготовление именно церковных педагогов и священников с пастырским характером служения. Поэтому, конечно же, невозможно было согласиться на требования аккредитации.

Совершенно очевидным стало и то, что приготовление церковных педагогов среди современных людей, лишь новоначально верующих осуществлять на уровне высшего образования невозможно. Людям необходимо освоить церковную жизнь хотя бы как минимум на уровне среднего образования. Поэтому встал вопрос о перемене статуса. Это тогда и произошло. Мы выделились из состава университета как среднее учебное заведение и получили название Свято-Сергиевских курсов церковной педагогики и Православной катехизации с двух-, а потом трехлетним обучением.

Но в скором времени стало ясно, что за три года невозможно дать необходимое обучение для предполагаемых профессий. Поэтому курсы были преобразованы в училище с четырехлетним, а через год с пятилетним обучением. Поэтому с 1997 года мы развивались уже Волгограде как пятилетнее среднее учебное заведение. Задача стояла в том, чтобы сформировать сам учебный процесс, предметы и обучающие практики. Причем эти обучения, обучающие практики, должны были иметь три характера: первый — обучение — Богослужебные практики, коль подготовка кандидатов в священство-то это чтецы, певчие, ризничные, алтарники. Вторая практика — педагогическая, т. е. взаимообращение с детьми и подростками. И, наконец, третья практика — это, собственно, практика церковной жизни в укладе, потому что вся церковная педагогика — есть педагогика укладная. Это не педагогика технологий, методов и средств воспитания. Это прежде всего педагогика взаимообращений людей друг с другом, более сформированных в церковном и нравственном порядке с менее сформированными. В итоге жизнь в укладе и через уклад есть освоение самой благочестивой жизни.

И над этим работа пошла с особой интенсивностью, когда образовался педагогический совет из первых выпускников. Сначала он был малочисленный — всего лишь 4–5 человек, а потом он в конечном итоге, начал из года в год за счет выпускников училища возрастать и возрастать, дошел однажды — в 2005 году — даже до 18 человек. Это позволило нам, во-первых, очень внимательно и глубоко вникнуть в предметы, ибо каждому из преподавателей была возможность работать над самостоятельным предметом много времени, и основную часть рабочего времени посвящать разработке самого предмета.

Предметы двух направлений: одно направление — это церковные предметы, другое — педагогические. Внутри каждого направления тоже два подразделения: одно — история, а другое — непосредственно само предметное содержание.

Во-вторых, появилась как раз возможность заняться всерьез практикой, практическим обучением, т. е. обучением умениям, деятельному обращению с подопечными. И, наконец, третье направление — это, собственно, сам уклад училища, где параллельно шла работа над трудовым укладом в подсобном хозяйстве.

С первых же лет, нашего возникновения начало действовать училищное хозяйство. Тогда я сразу понял, что просто на средства жертвенной помощи мы не сможем существовать. Нужно свое подсобное хозяйство, которое как-то бы покрывало наши нужды, особенно в питании. И действительно, Господь благословил такое хозяйство. Одна бабушка нашей заочницы из Ахтубинского района неожиданно вдруг привезла нам четырех своих молодых коров — телочек. И вот с них и началось наше хозяйство. Так появился коровник, до сих пор существующий. В итоге мясные, молочные продукты у нас — все свои. Потом к этому прибавился огород, пчелиная пасека.

В самом хозяйстве постоянно находились разнорабочие — люди, потерявшие свои семьи, жилье, и не знающие, где бы им повременить, куда бы пристроиться. Среди них немалое количество пьющих и даже спасающихся от наркотиков молодых ребят. Мы таких принимали. Их количество составляло порой от 15 до 70 человек особенно в осенне-зимний период. Так называемые бомжи просились к нам, и мы их всех принимали, потому как, с одной стороны было их жалко, а с другой стороны была надежда кого-то воцерковить, кого-то выручить и поставить на ноги в жизни.

В этом мы имели мало успеха, потому что большая часть, в конечном итоге, весной, уходила от нас. Но мы надеялись, что эти пять месяцев, проведенные с нами, имели какое-то значение в их последующей жизни или же в жизни за гробом. Поэтому, имея такое хозяйство, нужно было устраивать и уклад этого хозяйства и жизнь в нем, правила жизни, правила взаимообращения, постепенное воцерковление всех, кто там жил.

Территориально училище сначала располагалось в центре города. Первое время проживало в общежитии технологического института, ныне университета. Обучение происходило в здании, принадлежащему Казанскому собору. Потом на Ангарском поселке тому же университету были переданы полуподвальные цокольные помещения. Один из таких полуподвалов был нам отдан, и мы в нем занимались и проживали.

В 1999 году заведующая больницей № 24 предложила Владыке корпус, который пустовал уже на протяжении двух или трех лет, и она не знала, что с ним делать. И вот Иванова Любовь Константиновна, ныне покойная, очень захотела, чтобы при больнице был православный уголок, комната. Она очень обрадовалась, когда Владыка предложил ей прямо целое училище. Мы переехали, подписав договор аренды, и заняли целый этаж в двухэтажном здании — это порядка 500 квадратных метров. Училище разместилось здесь как жилыми комнатами, так и классными аудиториями. Мы пробыли в этой больнице 6 лет, пока был арендный договор. На сегодняшний день при больнице остался храм Сорока Мучеников Севастийских и наше служение в ней. Мы так и продолжаем до сих пор обслуживать больных, беседовать с ними, совершать молебны раз в неделю и раз в месяц литургию. Регулярно, особенно больных хосписа, наш священник иерей Сергий Мотовилин исповедует и причащает. Большинство из них умирают в самом же хосписе, и поэтому наставление перед смертью и сопутствование их к смерти — есть основное наше служение по этой больнице.

Параллельно во все годы всегда устраивались летние поселения. Первое время они занимали три смены — июнь, июль, август. Потом только две смены — июнь, июль. В августе месяце мы вместе с студентами занимались собственно проектированием нашего предстоящего обучения в году и проектированием следующего лета с детьми, подростками и семьями.

Первые годы детское и семейное поселения располагались на одной территории, в одном лагере, в одно и тоже время. Потом, с появлением Отрады поселения разделились. В Отраде наметили семейное поселение, а детское поселение — в Комарово. С этого времени летние поселения стали двухсменными — июнь, июль и раздельными: детским поселением руководил о. Сергий Попов, а семейным — я сам.

В связи с поиском места для размещения семейного поселения мы обошли разные туристические базы. Поэтому проводили поселения на базе геодезистов за Волгой, потом в лагере имени Комарова и, наконец, пути поиска привели нас в нынешнюю Отраду. тогда это был брошенный лагерь «Павлик Морозов», который принадлежал заводу имени Ермана. Когда я приехал его посмотреть, он был «открытый на все ветра». В качестве сторожей здесь жила одна семья, где мать, к сожалению, была сильно пьющим человеком, и дела сторожения эта семья не держала, тем более, что завод не платил им зарплату. Лагерь же растаскивался. С весны до осени здесь останавливались время от времени различные компании с выпивкой, курением и с шумными увеселениями. В результате они жгли костры из досок, отодранных от стен, из оконных рам, дверей. Лагерь был разбит, не было ни дверей, ни стекол в окнах, в ряде корпусов были выдраны полы. Правда, сами стены, крыши более-менее были еще в порядке. Городская администрация объявила, что лагерь висит в воздухе: завод имени Ермана отказался от него и якобы передал его муниципальным властям. А муниципальные власти не приняли лагеря. И в результате он оказался бесхозным.

На нашу просьбу позволить нам въехать в лагерь для проведения летнего поселения городская власть дала согласие, и мы въехали. Проведя одно лето, стали хлопотать о том, чтобы лагерь был передан нам в собственность. В течении двух лет это получилось сделать. завод имени Ермана был рад тому, что наконец, кто-то его лагерь заберет. муниципальные власти согласились, и городская дума передала нам в собственность этот лагерь.

Спустя какое-то время Светлоярский район, на землях которого находится лагерь, передал нам в собственность и землю под лагерь. В результате мы на сегодняшний день являемся владельцами этого лагеря.

Хозяйство было перевезено в Отраду. Здесь сразу же начало работать летнее поселение, соответственно и службы совершались в храме Серафима Саровского — бывшей пионерской комнате, которую мы отремонтировали и утеплили. Затем начали ремонтировать и утеплять корпуса с тем, чтобы в итоге можно было в них разместиться самому хозяйству и людям хозяйства, их уже было до 70–75 человек.

В период, когда мы как училище находились на территории больницы, в Церкви началась перестройка — введение нового церковного устава, оформление всех приходов по новому уставу. Тогда по благословению Владыки мы официально оформились как приход «Сорок Мучеников Севастийских». Храм Сорока мучеников уже действовал, дальше нужно было оформить его уже как приход.

По указу Владыки мы были сформированы как Свято-Сергиевское епархиальное училище. С образованием Прихода «Сорок Мучеников Севастийских» — стали училищем при приходе. Но статус остался прежним — епархиальное училище, храм Ксении Блаженной в Доме престарелых.

В училище, а потом в приходе действовало 4 храма: это храм «Сорок Мучеников Севастийских», передвижной (на время летних детских поселений) храм Сергия Радонежского, храм преподобного Серафима Саровского.

Под окормлением училища всегда находился Дом престарелых. Первое время там не было ни храма, ни молитвенной комнаты. Мы каждое воскресенье приезжали туда всем составом наших учащихся и преподавателей, ходили по палатам, совершали молебны, четыре раза в год соборовали до 300 человек, исповедовали, причащали. Каждое воскресенье люди посещали престарелых в этом доме.

С появлением там священника и молитвенной комнаты, в итоге превратившейся в храм, первое время мы еще продолжали интенсивно посещать этот Дом престарелых. Но потом с деятельностью самого священника такой нужды и потребности в плотном окормлении уже не стало. Так постепенно сократилось наше участие и присутствие там. Но потом священник этот перешел в другое место, и благословением Владыки был назначен священник уже нашего училища — о. Сергий Мотовилин. С того времени Дом престарелых уже полностью вошел в наше окормление. Мы там соответственно совершаем теперь еженедельно службы. Клирос, все обслуживание Богослужения, посещение самих престарелых стало совершаться уже опять по прежнему самим училищем. В результате храм Ксении Блаженной в Доме престарелых тоже является нашим приходским храмом.

Семь лет назад, когда закончилась аренда, мы переехали полностью всем составом училища в Православную Отраду. С тех пор вся деятельность и жизнь общинноучительного трудового уклада разворачивается теперь в Православном поселении «Отрада».