06-01-2013 - Святые, мы хотим идти за вами, помогайте нам

Поздравляю вас, братья и сестры, с неделей пред Рождеством Христовым. Вот мы уже совсем входим в само Рождество. Вечером уже служба Рождественская, всех причастников с принятием Христовых тайн. И эта неделя перед Рождеством, одновременно и память о святых отцах церкви нашей. А в предыдущую неделю мы воспоминали о святых отцах, о праотцах. «Господь рождается, падший воскресити образ». Святые отцы это пережили в своем опыте и на себе самих. Вступая в церковную жизнь, как люди, как и мы с вами падшие, идя за Христом, и Его любовью и созиданием вновь человека для Царства Божия, они совершили этот замысел Божий относительно нас, людей. Ибо, благоугодно было Богу сотворить человека во свой Божественный образ. Благоугодно Богу было сотворить человека, то есть нас с вами, в угодное Ему, Богу, жительство. И в этом Господь, сотворяя нас с вами, отличил нас от всего остального тварного мира. Понятно, что от минерального мира, тем более от растительного, но поразительно, и от животного, в том числе.

Много выше и неподражаемо выше стоит человек по отношению к животным. Хотя, когда мы заглядываем в учебники по биологии, мы с вами действительно видим картинки со всякими разными приматами, то есть обезьянами, по внешнему виду действительно очень похожими на человека. И соблазн этой похожести привел в итоге к тому, что человек, потерявший в последние века Бога, решил, что это прямая подсказка ему о происхождении нас с вами, и подумал, что происходил человек действительно от того, на кого он похож внешне. Ну, например, от гориллы. Или если горилла уже не есть производящая дальше человека, то тогда, значит, до нее было нечто подобное горилле, но из которого уже явились мы с вами. Федя явился там, Саша, Лиза будто бы. Только вот, по каким-то разным причинам, находят разные научные объяснения причины, почему не волосатые. Только остались на голове волосы и все. Да у взрослых мужчин, видите, борода да усы есть. Но не до разумности человеческой безбожной, услышать, что суть-то вовсе не во внешней схожести.

А суть как раз в том, что он, по существу, человек, совершенно иной, нежели животное. Потому иной, что Господь, когда сошел с Небес на землю, будучи Богом, соединился с человеком. Не может же не подобное соединиться с чем-либо, себе не подобным. Так же как яблоня не может быть привита на гранат, персик не может быть привит на ананас. Даже среди растений совершенно неподобные растения друг другу, не могут сочетаться вместе, и привитое погибает. И поэтому человеческое естество не может привиться Богу, если оно не имеет в себе Его, Бога образ. Это несение в себе Божественного образа и отличает нас с вами от всего живого мира.

Божественный же образ, что это такое? Бог есть любовь, и Бог есть совершенная свобода. Над Богом нет никого, и Бог делает то, что Сам хочет. И эту свободу, которую Сам имеет, Он даровал нам с вами. Бог есть любовь, и никто кроме Бога так не любит мир, потому что, даже творя, созидая мир, Он сотворил потому, что Он любил. Это любовь сотворяла мир, поэтому мир так удивительно прекрасен, потому что он сотворен Божественной любовью. А высшее существо, сотворенное Богом в мире, это человек, и мы с вами сотворены прекрасными, потому что мы сотворены Божественной любовью. И вот, при этом творении, Бог, совершая нас в свой образ, совершил способными любить. И суть человеческая как раз заключается в том, что мы способны по-Божьи любить. Это свойство было совершенно, по-человечески присутствовало у Адама и Евы до их грехопадения. А вот после грехопадения мы с вами стали людьми падшими.

И вот теперь, в Рождестве Христовом, Господь приходит на землю, чтобы воспринять человеческое естество, сочетаться с ним, соединиться с ним, дабы воскресить образ естества начальный, тот, который был у Адама и Евы, то есть до грехопадения. Падший воскресить образ. Но и выше этого, дать нам Самого Себя так, чтобы мы, прияв Бога в себя, сделались совершенно подобными Ему. Не только образ любви и свободы несли бы в себе, но и, соединяясь с Ним в причастии, сделались бы совершенно подобными Ему, то есть уподобились бы Богу. Эта способность уподобляться, эта способность в причастии соединяться с Богом так, что не я, но Бог уже во мне присутствует, эта способность свойственна только людям, нам с вами. Когда мы с вами причащаемся, с этого времени мы Богоподобны.

Только вот, уподобляться Богу, это особое дело для падшего человека. Если бы мы были Адам и Ева до падения, то по причастию мы бы естественно уже были бы Богоподобны и уже жили бы по Божьи, потому что Христос был бы в нас, и мы бы не имели нужды в труде над тем, чтобы совершать жизнь по Нему, по Христу. Уподобляться Богу, это значит сочетаться со Христом, которого ты принял в причастии. А значит все свое, в Бога образ естество, как бы взять в свои руки и вложить в волю Бога своего, которого ты принял в причастии, дабы уже не ты, но Он жил тобой, и, преодолевая все падшее в себе, по причастии жить как Богоподобное существо, в котором это богоподобие совершает Сам Господь. Это восхождение к величайшей заповеди, которая дана в Евангелии нам с вами: будьте совершенны, как Отец ваш Небесный, исполнили все святые угодники Божии и подвижники Христовы в церкви. Ныне они в раю, а мы, прославляя их, хотим и желаем жить так, как они прожили на земле. И, идя за ними, пребывая в их невидимом, но действительно, присутствии с нами, мы хотим исполнить то же, что исполнили и сделали они, каждый в своей личной жизни. Потому что они исполнили эту заповедь Божию: будьте совершенны, как Отец ваш Небесный.

Как же это возможно сделать? Отца никто не знает, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. Значит, прежде Отца надобно соединиться с Сыном. Это и происходит в причастии. Кому Сын хочет открыть, а тому открывает Сын веления Божии о Царстве Его, которые, уподобляясь Сыну, жизнь свою земную по исполнении причастия, совершает в соединение себя со Христом. То есть в предание себя и своей воли Ему, Христу, который теперь уже в тебе и в твоем сердце. Которому надобно преодолеть все то, что противится Христу в тебе самом. Грех, конечно же, противится, надобно преодолеть грех, не увлекаться грехом, но увлечься Христом. Плоть как некое извращение отношения между телом и душою, когда тело и душа соединились и слепились воедино, и душа подчинилась телу, а тело захватило власть над душою, и это единение превратилось в плоть. Плоть надобно преодолеть. Надобно рассечь этот греховный союз между телом, душою. И этот подвиг рассечения надобно совершить тебе, человеку.

Святые угодники Божии, они подъяли себя на этот подвиг, потому как, оживая или воскрешая в своей любви к Богу своему, той Адамовой любви, которую имел Адам к своему Богу, Творцу своему, и по этой любви был едино с Ним, и только после преступления заповедей разъединился с Богом. Эту любовь необходимо в себе заново восстановить, потому что она, как свойство Адама, в нас как потомках Адама, есть. Эту потребность быть с Богом едино, потребность, что бы ни делая, делать все вместе с Богом, ее надо в себе заново восстановить. Она восстанавливается в вере. А вера дается по благодати Духа Святаго. Этой-то верою исполненные святые угодники Божии и совершили свою жизнь во исполнение своего единения со Христом. А для этого надо было преодолеть свою плоть. Помните, мы на предыдущей службе где-то говорили об этом преодолении плоти, о котором говорит Ефрем Сирин. Он говорит о том, что тело наше сотворено Богом для Духа Святаго. Душа наша сотворена Богом для Христа, Сына Божьего. Дух же наш сотворен Богом для Отца Небесного. После грехопадения тело наше погрузилось в страсти. И страсти стали довлеть над нами. Они, через них и в них тело наше захватило власть над душой, и душа вместе с телом стали плотью, и воцарилось в теле множество страстей. Человек стал земным. И в итоге, по земности, по страстности, Духу Святому сказал: «считай меня отреченным». И всякий раз, когда мы с вами проявляем ту или иную страсть, мы Духу Святому говорим: «отойди от меня, ибо мне дороже по страсти жить, ибо жизнь по страсти есть моя жизнь».

Но святые угодники говорят нам, и Господь велит нам разуметь, что жизнь, когда ты в благодати Духа Святаго, когда в теле твоем Дух Святый действует как в храмине Божественной. Нет, говорим мы, я живу тогда, когда во мне страсть действует. И чем более страсть захватывает меня, и чем более я отдаюсь этой страсти, тем более как бы я жив. И вот эта жизнь по страсти, она должна быть преодолена. Вера об этом открывает человеку внутреннюю правду, внутреннюю реальность. Мы действительно, если веруем, мы не хотим смерти в страстях, ибо страсть есть мертвенность человеческая. Мы хотим жить, но тогда в благодати Святаго Духа, в единении с Ним, в исполнении тела нашего Духом и Светом Духа Святаго. Но тогда надобно умертвить страсти. А для этого надо подъяться на этот подвиг умерщвления страстей, которые паразитируют в теле нашем, увлекающим душу во един состав с телом, превращая этот союз в плоть.

В подвиге святых угодников Божиих, умерщвляющих страсти в своей плоти и в своем теле, мы с вами знаем немало, и в житиях описаны самые различные варианты этих подвигов. В то же время, когда мы сегодня читаем о новомученниках Российских, мы видим, что практически, большая часть из них, да и фактически все, не совершали этих подвигов. Ни о ком из новомученников Российских мы не слышим, что он носил вериги. Никто из них не ходил зимой и летом в одной и той же рубахе. Никто из них не бросил и не оставил свое имущество, не раздал нищим, все новомученники Российские, они были так, как и мы с вами, вполне при удобствах жилья, окружения душевного любящих и всякой земной радости. Были при удобствах. Хотя при этом были верующими людьми, то есть носившими в себе не просто религиозность, как остаток Адамовых отношений с Богом, как некая память этих отношений, которые свойственны всем нам…?. А именно веру, которая пробуждается благодатью Божией и подхваченная ею, удержав ее, оставаясь в ней, в благодатной вере. И жили в церкви, руководимые, отчасти ею, благодатью.

Почему отчасти? А потому, что, зная о подвигах святых угодников, подвижников Божиих, не имели сил и не имели решимости самим тоже поставить себя в эти подвиги. И, тем не менее, Господь попускает события революционных ужасных гонений, когда без собственной воли новомученники Российские оказываются в условиях, где умерщвляются страсти телесные. Тюрьмы, концлагеря, ужасные труды на каторгах, и, фактически, смертельные условия, в которые были согнаны и сосланы, что на Колыму, что в Сибирь, что на Соловецкий остров, что просто в различные, удаленные от устроенных городов места. Везде и всюду, первое, что постигло новомученников Российских, это всякий отказ удобств по страстям. И голод, и холод, и безлюдье, и человеческое ненавистничество вокруг, и поношение. И ужасные пытки, все это досталось.

Кто же мог это все перетерпеть, перенести? Тот, который был внутренне согласен на это умерщвление страстей в теле. Кто узнал, что в этих событиях совершается не просто уничтожение, избиение, умаление человека, а кто узнал в этих событиях попущение Божие как возможность совершения того подвига, который святые угодники прежних времен сами брали на себя. А здесь Господь, ради того, чтобы приобщить самого человека к Царству Своему Небесному, попускает пройти через это умерщвление, и через внешние обстоятельства и события. И тот, который из новомученников Российских узнал, что это именно так происходит, и по этой причине вдруг разверзлись эти ужасные гонения безбожных властей, тот только вдруг пережил и испытал неожиданное участие Духа Божия с ним, помощь Божию и способность нести какими-то совсем нечеловеческими силами, нести эти ужасные внешние обстоятельства и условия. Благодать Божия пришла к человеку и помогла ему понести эти страшные муки.

Плоть же в этих муках, гнушаемая, гонимая теперь уже в согласии самого новомученника, разверзалась в своем союзе. Душа освобождалась от власти тела, и тело поставлялось на свое, ей подобающее место. Она становилась служительницей души, не владея, и не властвую над нею. А душа, будучи увлечена благодатью, восходила в духе своем к Богу, ко Христу, и от Него черпая силы нести эти ужасные, каторжные, тюремные условия, проходила сквозь них, воспевая хвалу Богу. Окровавленная, изнуренная, избитая, душа в теле человеческом воспевала хвалу Богу, и несла благодарность Ему. Не столько в те дни, когда это происходило, столько в те дни, когда уже после и 10-ти некоторые из новомученников лет выпущенные на свободу, кто-то через 15 лет был выпущен на свободу, кто-то через 20 и 25 даже лет был выпущен на свободу, пройдя столько времени эти ужасные условия, выйдя на свободу, уже на свободе вдруг почувствовал, как же благодатно было то время, когда он находился в ужасных пытках. И вот тогда благодарность Богу за это время гонений, за это время каторги, за это время тюрем приходила к человеку. И угодники Божии Бога благодарили за то, что Бог попустил им пройти через эту каторгу, пройти через это разделение души и тела, и обретения этой удивительной свободы души, которая уподобляясь Богу, теперь может быть свободна от телесных зависимостей и любяща так, как Бог благоволит ей любить ближних.

Тот, кто общался или встречался с теми, кто вышел после таких 10- 15 лет тюремных отсидок в безбожное время, тот только, наверное, может сейчас знать или понимать, о чем я сейчас говорю, какой это любовью они были исполнены. Кто общался из нас с вами, ну хотя бы с протоиереем Дмитрием Дудко, кто был во время Рождественских чтений в Москве, во встречах с протоиереем Михаилом Трухановым, мы с вами сподобились быть с теми, кто прошли через эти ужасные пытки. Пережили этот опыт разделения души и тела, и, выйдя из застенков, являли собою и своею жизнью и свободу от страстной зависимости, и любовь, особенно любовь. Ну, наверное, для нас с вами особенно дороги минуты, встречи с протоиереем Михаилом Трухановым, который, когда, помните, что поразило нас особенно, его любовь к Евангелию. Он Его, оказывается, носил всегда с собою, маленькое Евангелие, размером всего лишь с кулак взрослого человека, носилось в кармашке на груди, прямо напротив сердца. Оттуда он Его вынимал во время беседы с нами, как трепетно, с каким благоговением целовал Евангелие, и, когда говорил с нами, все время говорил, обращаясь к Его содержанию, к словам Евангельским.

Причем, говорил их не как просто некое такое школьное заученное, а как-то, что его руководило в жизни. Более того, через общение с ним мы услышали и узнали, что это руководство Евангельским словом он обрел там, в концлагерях, в тюрьмах. И это руководство Евангельским словом, оно позволило ему пройти через эти ужасные пытки, испытания, и выжить. Евангелие давало ему жизнь. Евангелие придало ему сил пройти через все это, не озлобившись, не ожесточившись, не обидевшись, не заунывав. Хотя, конечно же, если сопоставить все те несчастья или трудности, которые на нашу долю приходятся в нашей жизни, у каждого из нас тоже бывает временами какие-нибудь нестроения в жизни. Если эти наши нестроения сравнить с тем, через что он прошел в этих концлагерях, нам станет жалко самих себя, что мы, имея такую малость, возводим ее в такую великость, и устраиваем из этого такую истерику, а он, проходя через ужас и ад, не соблазнился своим падшим, и не обиделся, не ожесточился, не начал заниматься пересудами советских властей, не начал осуждать всех и вся, ничего этого вообще не было, потому что с ним было Евангельское слово.

И вот он теперь, с нами беседуя, говоря этими Евангельскими словами, всякий раз прикасался губами к Евангелию, целовал Его. Это было как-то так естественно для него. Это не было ни театральным демонстративно, это было само собой. Он, беседуя с нами, оставался в бесконечной и постоянной любви к Евангелию. Он, говоря нам какие-либо слова, износил эти слова, как продолжение от Евангельского слова, и поэтому каждый раз прикасался к Евангелию и целовал Его за то, что Евангелие несет в себе эти слова, и теперь он, на эти слова опираясь, от них и ими к нам обращаясь, может дальше продолжить их уже как рассказ и о своем опыте.

Каковы же были святые угодники Божии, которых мы сейчас прочитаем только жития, и не имеем возможности с ними вживую общаться? Мы узнаем это только тогда, когда сами станем подобными Христу. А значит, по причастии исполненными Христа в жизнь после причастия. Увы, к сожалению, на сегодняшний день мы, чаще по-другому живем. С некоторым таким полу протестантским таким акцентом, что ли. Когда мы, направляясь к таинству, доходим до середины, и, исполнив середину своего пути, считаем, что мы достигли конца пути. И, приготавливаясь к причастию, когда мы готовимся к причастию, мы очень много, искренно кто был в посте, постимся, даже некоторые могут даже и говеть. То есть просто поститься, это не вкушать скоромную пищу, а если ты говеешь, то ты отказываешь себе по всем страстям, какие-либо удовольствия, и даже говея, вычитывая много молитв, канонов, причащаемся, и причастившись, радуемся, что мы достигли цели. И счастливые, довольные, бежим и несемся как тот человек, который искал драгоценную жемчужину, нашел ее, обрадовался, что у него теперь есть жемчужина, положил ее в сундук, закрыл сундук, и сел на сундук. И теперь никто не видит эту жемчужину, ни окружающие, ни он. А сам богач, имеющий эту жемчужину, остался по характеру тот же самый, какой и был до жемчужины. Так и мы с вами сегодня, к сожалению, живем, причащаемся, радуемся, что мы обрели причастие, и как бы завершив свой путь духовный, отпускаем себя теперь жить, как нам захочется. А захочется нам, и хочется нам жить так, каков у нас характер. И ничего в нашем характере после причастия не поменялось. Причастие в нас, но не действенно, потому что мы цель-то имеем его обрести, но не зажить им.

Святые угодники совсем по-другому относились к причастию. Они воспринимали причастие как возможность жизни со Христом, как соединение с Тем, Кого они любили, к Кому они направили все свои стопы, обратили весь свой внутренний состав, и ради Которого они, все труды положив, приняв Его и соединившись с Ним, дальше жить начали и стали жить с Ним, от Него, и без Него ничего не стали делать. То есть они совершали вторую важнейшую заповедь Евангелия: «без Меня не можете творити ничесоже». И не было ничего более дорогого, чем быть носителем в себе Христа. Носителем в такую меру, что в них, святых, совершалась вся благость Христова, в их поступках, в их чувствах, в их словах, и во всем их порядке жизни. Но, оказывается, так приобщиться Христа, и так после причастия начать жить Им, а значит, жить добродетелями, по благости Христовой тебе данными, и в тебе действующими, оказывается, для того, чтобы так жить, надобно прежде обрести Духа Святаго, ибо кроме Него никто тебе открыть даже в причастии Христа не может. Ты можешь причаститься, но Христа ты не узнаешь, ибо откроет тебе Христа и тем более введет тебя в отношения с Ним, где ты себя отдашь Ему, Господу, Дух Святый. Он, которого Господь обещал, как Утешителя, и которого пошлет, если уйдет с земли на Небо.

И послал. Он, Дух Утешитель, о котором мы с вами слышим на каждой службе утреней, вечером, которая слушается, и слышим, что делает Дух Святый с нами. Ибо Духом Святым всякая премудрость, Духом Святым всякое дарование, Духом Святым путь Господень. Духом Святым открывается вся жизнь духовная. Духом Святым открывается вообще сама жизнь церкви, и Духом Святым открывается нам Сам Христос. Если ты, не имея Духа Святаго, принял причастие, то ничего в тебе не откроется, потому что некому познать Христа, ибо тварь не знает Творца, человек как творение, не может постичь Творца Богом, между нами и Богом бесконечная пропасть. И если бы не Дух Святый, исходящий от Отца Небесного, и сообщающийся с нами по благодати Своей, мы бы никогда Бога бы знать и не могли бы. Но по великой любви Господней, Он посылает нам, творениям Его, Его Дух, и по благодати Дух Святый входит, благодатью своею Дух Святый входит в нас, соединяется с нами по причине того, что мы имеем Божий образ. И с этим образом Божиим, тем, что был в Адаме неповрежденным, соединяется благодать Святаго Духа. И одновременно с этим открывает нам, обретшимся по благодати в этот начальный образ, открывает нам Христа, Творца нашего в причастии.

И тогда мы опять приходим к этой необходимости, что до причастия действительно надобно соединиться со Святым Духом, а чтобы обрести Его, надобно приготовить телесную храмину для Духа Божьего, освободиться от страстей. И мы вновь приходим к двум церковным опытам. Один — до новомученников Российских, древние святые угодники Божии, которые, дабы храмину свою очистить от страстей, брали на себя подвиги умерщвления страстей, через ужасные пытки, которые сами себе причиняли. ….?, голод и холод, которые они уходили жить в пустынях, пещерах, вертепах, это и вериги, которые они носили на себе, это и неспание, долу лежание, и прочее, прочее. А второй путь того же самого умерщвления страстей, это когда сам человек немоществует, и не хватает решимости встать, но он Божий, он хочет, он себя по-другому не чувствует, кроме как жаждущим быть в Царстве Небесным Божиим. Тогда Господь, в помощь Ему, попускает обстоятельства, через которые проходя, он и как бы и вынужден, да, а тем не менее, внутренне согласно. Ибо только согласившиеся с этими пытками и с этими концлагерями, они только смогли в участии Святаго Духа пройти через все это.

Тот, который в этих обстоятельствах пришел в изнеможение, а от изнеможения начал вдруг раздражаться, гневаться на обстоятельства, на гонителей своих, а в конечном итоге, даже доходил до хулы на Бога. Понятно, что он не спасался. Тот, кто обиделся на всех, кто предал его, на тех, кто подставил его, и за кого он в итоге оказался в тюрьме, понятно, что он не спасался, он лишался Духа Святаго. Чтобы не лишиться Духа Святаго, надобно не пережить ни обиду, ни раздражение, ни досаду, ни тем более злобу и ярость на тех, которые тебя досаждают. И не просто не пережить, как просто добрый и хороший человек, а надо еще и возжелать благодати Святаго Духа. Надо еще и захотеть тело свое сделать свободным для благодати, очистившись от страстей, разорвавшись душою своею от зависимости плоти, от зависимости тела.

И вот кто этот труд подъял и совершил, тот и сподобился Святаго Духа и Его благодати. Сподобившийся благодати Святаго Духа, сподобился и причастия, а сподобившийся причастия, вступил уже на свой жизненный путь, который есть путь Господень, то есть путь трудника, путь подвижника, целью которого является уже Царство Небесное. Неся в себе по причине действующего Духа Святаго и по причине благости Христовой в таинстве причастия, неся в себе то и другое, того и другого, человек идет к смерти своей, ко времени окончания своей земной жизни, дабы после смерти сподобиться Царства Небесного. Духом Своим принадлежать Отцу Небесному, исполниться в своей жизни со Христом в такие отношения с Ним, любя Его, и идя за Ним, совершать Его заветы, заповеди в такую меру, чтобы в итоге Богу бы, Господу нашему Иисусу Христу захотелось бы открыть нам своего Отца. Отца никто не знает, кроме как Сын, и кому Сын захочет открыть.

Вот это хотение Сына открыть нам Отца надобно заработать. И зарабатывали его те, которые вступали на этот подвижнический путь по причастии, имея в себе две помощи: Духа Святаго и Самого Христа. Шли и совершали, и исполняли жизнь по Ним, по Христу и по Святому Духу, преодолевая в себе все падшее. Во Христе воскрешая в новую тварь. И в этом воскресении сподобляясь благоволения Христа открыть нам Его Отца. Вот, по всей видимости, святые угодники как раз и имели этот опыт, и пережили это, и потому сегодня с небес благословлены еще и помогать нам проходить этот опыт. Прославлены те святые, которые способны нам в этом помогать, которые, пройдя этот путь, знают его опытно. Ибо, не прошедший опытно, что может сказать?

Отсюда мы слышим исполнение, если говорить о Святом Духе, исполнение третьей великой заповеди, которую Бог в Евангелии дает нам. «Пошлю вам Духа Утешителя, и Он наставит вас на всякую истину», то есть на всякую правду жизни земной. Дух Святый наставит. Ни книги, ни даже книжное Евангелие, а Сам действующий, живой Бог, третье Лицо Троицы, Дух Святый наставит нас на правильную жизнь в церкви. Соединит нас с церковью, которая вся живет Духом Святым. Введет нас в состав этой церкви, сделает нас клеточками единого тела церковного, сделает нас сподобившимися быть участниками славы Божией, совершающейся здесь в людях.

К этому и призывает нас сегодняшний праздник памятования святых угодников, всех святых угодников, прямо непосредственно перед Рождеством Христовым. Мы всегда так, перед каждым Рождеством Христовым воспоминаем сначала праведников Ветхого Завета, а затем всех святых угодников Новозаветной церкви. Для того, чтобы, припадая к ним, учиться у них, и образу жизни земной, и трудам подвижническим в земной жизни по обретению себя как способного быть праведными, и далее святыми. И по той возможности быть едино с ними, то есть и сподобиться их реальной живой помощи в наших путях, и оказаться сочленами той церкви, в которой они, чада Христа, составляют часть церкви, каждый из них.

И вот каждый раз, когда вы будете готовиться к причастию, и читать канон ко святому причащению, не забывайте о том, что там есть две части содержания. Одна, которая приготавливает нас к причастию, а другая, которая испрашивает нам образ и порядок и силы, как жить по причастии. Вторая часть канона открывает нам, ради чего мы причащаемся. Обращает нас к тому, что бы мы в это «ради» шли в причастии и не останавливались на причастии, но с причастия собственно и начинали свою действительную церковную жизнь. С причастия начиналась бы жизнь, не кончалась бы на причастии церковная жизнь, а с причастия бы начиналась. Вот 6-я песнь ко причащению: «дабы устранился каждый из нас с вами от страстей, и Твоея благодати имел бы приложение». В причастии уже имел бы твоей благодати приложение, " от страстей устранившись, живота же утверждение причащением святых, Христе, тайн Твоих».

Какая-то особенная таинственная сокровенная жизнь начинается у человека каждый раз, когда он причастился. В своем Божественном образе он обретается в свободе от страстей, и в дивной возможности любить по естеству Адамову, и выше естества, по любви Христовой, всех вокруг. Человек перестает быть прежним человеком, появляется новый, какого нигде никогда ни в какие времена никто не видывал. Этого нового человека знает только церковь, и только православная. И там, где православный человек живет жизнью по причастии, там весь этот опыт освящения Божественною благодатью, весь этот опыт восхождения вместе со Христом к Отцу Небесному, к Его совершенству, и весь этот опыт собственно добродетельной жизни, потому что она, добродетель, без Христа невозможна. Во Христе добродетели все совершаются, участием Духа Святаго добродетели все сохраняются и держатся и наполняются, и к Отцу Небесному в добродетелях человек восходит. Но это известно только православному, только церковному человеку, то есть живущему, собственно, в церковном укладе.

И последнее. Мы сегодня должны еще раз убедиться и увериться, что церковь наша, утвердив, или учредив на земле Духом Святым церковный уклад жизни, как нечто, совершенно иное, и не похожее ни на что другое, что есть на земле, живет священным писанием и священным преданием. Вместе они и составляют церковный уклад жизни. Священное же предание, давайте еще раз вспомним, имеет три состава. Это все знание о действиях Бога на земле, которое составляет догматы церкви. Затем все образы, какими человек что-либо делает и совершает на земле, и образы, в которых Небо невидимое, присутствует в видимых деяниях человеческих. Это каноны. Догмат, как открывающий нам действие Бога на земле, канон, как воплощающие человеческие деяния, в которых отражается Небо на земле. И наконец, третий состав предания, это таинство жизни. Таинственное присутствие и участие во всяком действии верующего человека Духа Святаго, Того, который откроет нам всякую истину, и открывает. И жизнь в действованиях Святаго Духа, участие в Его благодатном присутствии с нами, составляет таинственную часть жизни церкви, и третью часть предания. Вместе: догмат, канон, и таинственность жизни, составляют, собственно, предание человеческое, предание церкви. А вместе со священным писанием все это и есть или образует церковный уклад жизни.

Понятно, что если мы с вами из предания таинственность жизни исключим, а оставим только лишь догмат и канон, то догмат у нас останется в виде книг и виде знаний богословских. Канон останется в виде запечатленных там вот каноничных икон, запечатленного канонического пения, запечатленного канонического образа, описанного в житиях святых, канонического образа человека, описанного в житиях святых, потому что всякий святой есть в описании описанный есть, представлен каноническим образом. К стати, почему житийные книги отличаются друг от друга, современные и старые, прежние. В прежние все жития прописаны в каноне, где невидимо небо видимым образом в содержании жития открывается людям. А нынешние книжки, описывающие разные жития, они несут много не канонического, а всего остального, что вообще присуще человеческому естеству, и даже хуже того, иногда даже и страстному естеству, страстному падшему человеку. И поэтому всякие перипетии, которые описываются в современных житиях иной раз, одни, да, приятны нам, удобны нам, да, оживляют нас, но они не относятся к канону.

Так вот, если мы исключим с вами таинственность жизни в предании, то останется голый канон, догматические книги с учениями их, канонические иконы, пение и описание житий святых, канонический порядок церковной жизни, который прописан сейчас в уставе церковного богослужения и в порядке исполнения церковных правил дома у себя и разных обязанностей христианина. И останется человек, безблагодатный, но искренне исполняющий все догматы и каноны, и называющий по этой причине себя христианином. По причине догматов православных, называющий себя христианином православным. А сам таинственной жизни по благодати Святаго Духа не имеющий, и по этому на службе изнывающий, на проповеди вообще ругающийся на батюшку за то, что он так долго разговаривает, и так далее, и вообще, сейчас готовы на все наплевать, и бежать вон из храма. То есть, нету сил, безблагодатное чувство, безблагодатный человек. И не знает, что можно быть благодатным, не подозревает об этом, никто ему не сказал. А он это сам как-то и не пережил, а может быть переживал, да не обратил внимание и поэтому, в конечном итоге, выскочив из храма, будет устраивать свою жизнь, конечно же в согласии с догматом, конечно же, все совершая в канонах, но от себя, по человечески. Но тогда, соответственно, ровно до той границы, пока хватает человеческих сил, а далее, свыше того, не имея сил.

Период безбожных гонений эту меру сил, на сколько и до куда ее хватило, довелось пережить тысячам и тысячам православных людям. И мы должны сказать, что не все имели достаточно сил. И потому и отступали, не имея сил, и предавали и друг друга, и Бога. Потому что сил оставаться исповедником веры не хватало, не обрели, не завели, не научились, с детства не приучили к этому, сами, придя в подростковый возраст, не занялись обретением этого, а в зрелом возрасте, когда начались гонения, было уже поздно. И вот в этом веселии, от этих первых гонений сразу оказались всякими разными в поведении, в поступках, в действиях.

Но великое множество наших православных людей оказались исполнены достаточно сил, чтобы претерпеть до самой смерти все эти ужасные испытания. Правда, другое дело, что Бог, по милости Своей одним смерть попускал буквально через 3 месяца после заключения в концлагерь, другим через год, третьим через три года, но были же и третьи, которые прошли через концлагеря и 10 лет, и 15 лет, и 20, и даже 25 лет. И не умерли там, а вышли, и здесь окормляли, особенно среди ну, нам известны, большей частью священников, которые, по причине окормления были известны, по тому о них описания. Но наверняка было и очень много мирян, про которых мало сегодня кто может написать что-либо, но их сейчас много там, в раю, новомученников Российских, у которых хватило сил пройти многолетние испытания гонений.

И вот теперь наше поколение. Новомученники все-таки были воспитаны предыдущим столетием, и своими родными, дедами и прадедами того времени. Мы же с вами от них до нас имеем три поколения безбожных наших предков, два поколения, одно поколение, но безбожия в нашем роду. Какие же силы у нас с вами, где их взять, откуда? Господь говорит, а в церкви всегда есть силы, обратись, иди к ней, ибо в ней есть Глава, твой Творец и Созидатель, Сам Господь. Есть Дух Святый, который всегда произливается с Небес на землю, и каждого готов поддержать и поддерживает. Есть Матерь Божия, которая придает сил, печется, любит, заботиться, духовно заботиться. И наконец, есть святые угодники Божии, которые с Небес готовы нам помогать.

И все? Нет. А есть же еще и на земле с нами и священство, исполняющее пастырские свои обязанности, есть еще и братья и сестры, старшие по духовной жизни своей и практике. Есть еще братья и сестры, сверстники по духовной жизни, но которые имеют чуть больше дарований в духовных своих отправлениях. Живи с ними, дружи с ними, выходи за ними, не убегай от них, окружай себя ими, сам входи в их окружение, будь в составе церкви, в ограде ее, не бегай из нее вон, куда-нибудь в какие-нибудь городские мира сего события и дела и интересы. Не отвлекайся от церковных людей, не отвлекайся от церковной жизни вместе с ними, то есть тех действий и тех событий, какими они живут, будь с ними, тянись за ними, вот и все. И через это вдруг услышишь, что тебе то там, то сам откуда-нибудь да придаются силы. Где-то от этих людей, с которыми ты взялся жить, они же тебя увидят и в огорчении твоем утешат, в твоем расслаблении поддержат.

Услышишь вдруг помощь с Небес угодников Божиих, святых, услышишь непосредственное участие в тебе и Ангела твоего Хранителя, и Матери Божией, и Духа Святаго, и Самого Господа нашего, Иисуса Христа, к Рождению Которого мы с вами сейчас идем. Аминь.

Расшифровка: Байрамова Н.Л.