Методический сборник «Летние православные поселения»

Содержание

  • Православные смыслы поселения. Устроительное слово
  • Содержание жизни поселения. Цели и задачи
  • Плоды поселения
  • События поселения, высвобождающие душу
  • Ожидания, установки, трудности
  • Церковные основания устроителей: дух и нрав
  • Чаяния поселенцев — обрести большее сверх личного
  • С нами общение, а пребывание в Боге
  • Главное — идти от оснований
  • Стяжать Дух Божий и благодать можно только добродетельным нравом
  • Человек идет за образом
  • Когда я иду душою и духом, то и тело движется
  • Если тело выпестовано в сторону духа
  • Единогласие и единодушие — основания устроителей семейного поселения
  • Единогласие и единодушие — основания устроителей семейного поселения
  • Глубинные богатства поселения
  • Всегда быть открытым для обновления опыта через ближних
  • Как усвоить порядок жизни поселения
  • Иногда нужно перешагнуть через себя
  • Образ жизни — путь к счастью
  • Православная жизнь поселения устроит и душу
  • Островки благочестия
  • Душу надо перепахать
  • Жизнь там, где деятельность

Православные смыслы поселения. Устроительное слово

Устроительное слово помогает разумно войти в поселение, раскрывает его цели и задачи, указывает направления жизни поселения и трудности, с которыми человек встретится во время своего пребывания здесь, поможет правильно их преодолеть, подскажет, как в течение трех недель обрести полезные плоды. Правильно составленное и ясно прочитанное устроительное слово поможет прибывшим верно войти в поселение и прожить его с большей пользой.

Что же такое поселение? Что необходимо нам о нем знать, дабы не путать его с другими событиями, к которым мы привыкли?

Во-первых, поселение — это не курорт, куда выезжают для праздного времяпрепровождения. Хотя каждый год люди, приезжая к нам, ожидают здесь наличие какого-нибудь «злачного места».

Поселение — это не деревня, несмотря на то, что у нас есть хозяйство и живность. Только при сердобольных бабушках, до изнурения работающих на огороде и подающих на блюдечке горячие пирожки, деревня становится курортом.

Поселение — это не семинар, ибо на семинаре происходит труд над изменением только мировоззрения, а поселение охватывает все стороны жизни человека.

Поселение — это и не санаторий, где можно поправить здоровье.

Что же такое православное поселение?

Православное поселение — это собрание людей, как устроителей, так и всех, кто сюда приехал, чтобы пожить в православном укладе, помогающем выровнять отношения в семье, освоить церковные отношения жизни, писанные правила или правила, передаваемые из уст в уста, благодаря которым живут православные общины. А «порядок — душа всякого дела»1. Чтобы жить по этим правилам, надо отложиться от себялюбия. Со своими самостями жить в укладе нельзя.

Уклад — это устав, предлагаемый самой жизнью, поэтому самости тесно в укладе. Уклад помогает выровнять отношения в семье. Хотя правильней будет сказать, помогает увидеть неровность семейных отношений, ибо за столь краткий срок (три недели) исправить что-либо не так просто. Потом уже, дома, надо будет продолжать трудиться дальше.

Уклад охватывает не одну, а все сферы жизни человека. Живя в укладе, человек высвобождается не только в силах души, но и становится человеком Божьим. В этом было преимущество наших предков: они вели здоровый образ жизни не только относительно тела, но и души и духа.

Содержание жизни поселения. Цели и задачи

Необходимо пройти три ступени познания, чтобы начать исправляться. Первая ступень состоит в том, чтобы узнать, как правильно поступать. Вторая — согласиться с этим. И третья ступень начинается только тогда, когда человек обрел решимость исполнять это в жизни.

Содержание жизни поселения как раз и есть то главное, усвоение которого помогает сделать первый шаг. Оно имеет свою направленность благодаря лекциям по церковной педагогике и духовным беседам со священником.

Сама по себе педагогика не дает никаких рецептов. Если ребенок ворует или непослушен, то какие-либо действия, при помощи которых он вдруг не только перестал бы красть, но и стал бы управляемым, найти нельзя. Педагогика не дает точного рецепта, хотя и изучает приемы, методы и способы воспитания. Здесь следует сместить акцент: педагогика не воспитывает, а помогает родителю вырасти в педагога, чтобы вести ребенка к ценностям душевным и духовным, а не читать ему мораль, каким он должен быть.

Моя личная ценность в том, что ценно в Церкви. И к этой ценности я веду своего ребенка. То же, что не ценно Церкви Божией, и для меня не ценно. Чтобы спасти ребенка от разгула страстей, надо уклонить его от них, а может быть, и прямо отсечь их. И так как нельзя насильно дать ему веру, то надо хотя бы дать ребенку то, что не противно духу Церкви, например, классическую музыку и благочестивые народные песни. Другой подход к знаниям церковной педагогики может обратиться против ребенка, и родителям придется вскоре пожинать горькие плоды своего воспитания.

На поселении могут звучать лекции не по всем разделам педагогики. Но их содержание будет присутствовать и в классе, и на родовом совете, и в обычной беседе со старшими.

Какие же разделы педагогики действуют на поселении?

Во-первых, семейная педагогика.

Она рассматривает особенности воспитания ребенка в семье. Здесь педагог — сам родитель. Разлад в семье может происходить по причине нераскаянных родовых грехов.

Во-вторых, педагогика практическая. Она вводит ребенка в освящающие средства Церкви: богослужение и молитву, а также предполагает воспитание в детях таких добродетелей, как мужество, терпение, послушание, доброволие.

В-третьих, общая церковная педагогика.

Еще несколько слов о семье, как малой Церкви. Учение на поселении раскрывает, что такое семья вообще, какие периоды и этапы она проходит в ходе своего развития, с какими трудностями может встретиться и как их преодолеть.

Нравственные беседы по книге «Тихий разговор с совестью» священника А. Гармаева будут организованы после утреннего правила.

Семейное поселение устраивается, прежде всего, для помощи семье в практическом усвоении церковного порядка жизни. В этом большое значение имеет жизненный уклад поселения. Пребывание человека в укладе создает некоторое напряжение в отношениях, чего не бывает при жизни в обычных (привычных) отношениях дома, в семье, на работе. Причина проста — на многие проявления самости налагаются запреты: это нельзя, а это можно только с разрешения, да и то лишь в определенное время. Начинает казаться, что нет никакой жизни. Для кого? — для самости. Оказывается, вся наша жизнь протекает в самости, а тут ее запрещают. Что же теперь делать? — Терпеть. Но нет никаких сил. И вот здесь первая задача для всех поселенцев — выдержать до конца, выстоять, не сбежать, быть во всех предлагаемых действиях безропотно. Глубоко усвоить, что «послушание паче поста и молитвы»2.

Основное на поселении — это жизнь в укладе. Ропща, человек теряет все обретенные плоды. Некоторые допускают ошибку: не различив уклада от педагогики, они едут на поселение, чтобы послушать лекции о. Анатолия, забывая при этом, что эти лекции ничего не дадут тому, кто избегает церковного порядка жизни и не собирается менять свой нрав. Как бы ни хотел человек перевоспитать другого, в первую очередь ему надо изменить свой порядок жизни. «Усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты» (Прит. 1, 3).

«Цель жизни православного христианина, — как учит прп. Серафим Саровский, — стяжание Духа Святаго Божия. Пост же и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое дело — суть средства для стяжания Святаго Духа Божьего. Заметьте, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святаго Духа. „Ибо Господь дает мудрость; из уст Его — знание и разум“ (Прит. 2, 6). Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: „Всяк иже не собирает со Мною, тот расточает“» («Святый преподобный Серафим Саровский, его жизнь, подвиги, с приложением наставлений для монашествующих», стр. 51. Русский Св.-Андреевский скит на Афоне. Одесса, 1903 г. Московская Патриархия, репринтное издание 1990 г. Издательство «P. S. «).

Одна из целей поселения — обратить внимание человека на то, идет ли он по пути спасения. Авва Дорофей говорит: «Господь хочет, чтобы мы желали воли Его благой, бывающей по благословению», т. е. всего того, что делается по его заповеди: чтобы любить друг друга, быть сострадательными, творить милостыню и тому подобное. Вот воля Божия благая.

Что же значит благоугодная? Не всякий делающий что-либо благое, делает это благоугодно Богу. «Случается, что кто-нибудь находит сироту убогую и красивую собою, она нравится ему по красоте своей, и он берет ее и воспитывает, как сироту убогую, но вместе, как и красивую собою. Вот это воля Божия благая, но не благоугодная. А благоугодная та, когда кто делает милостыню не по какому-нибудь побуждению человеческому, но ради самого добра, из одного сострадания: сие благоугодно Богу» («Преподобного отца нашего аввы Дорофея душеполезные поучения и послания», Издание Оптиной Пустыни. Тула, 1991 г. Репринтное воспроизведение издания 1900 г., с. 165).

И нам в помощь для размышления над этим вопросом даны заповеди Божии и вытекающие из них правила Церкви и правила нашего поселения, дабы совершать их в жизни самого поселения, а затем дома и на работе. «Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление» (Прит. 1, 8).

Плоды поселения

Из претворения в жизнь целей и задач поселения непосредственно обретаются его плоды.

Что же мы подразумеваем под словом «плод»? Плод есть нечто обретенное или переживаемое в виде навыка, опыта, вкуса, то есть то, что обретается самим человеком. Над целями и задачами мы будем трудиться вместе. Над плодами же каждый трудится самостоятельно, решая поставленные задачи и достигая целей. И то, что при этом нами обретается внутреннее — есть плоды.

Например, при дежурстве по кухне плод — единодушие. Цель — приготовить трапезу в срок, качественно и до конца, закончить дежурство в полном составе, никого не потеряв. Задачи — молитва во время приготовления пищи, собирание продуктов, послушание старшему, своевременное разведение огня, обезпечение водой, недопущение никакого зла или ссоры, исполнение возложенных обязанностей, накрывание столов, организованное обслуживание, назначение чтеца во время обеда. По окончании дежурства, убрав кухню и трапезную, сдать помещение старшей, провести анализ дежурства, во время которого тоже есть задачи: всякое нестроение и зло обличать с незлобием.

Какие же плоды возможно обрести во время поселения?

Первый — единодушие друг с другом. Авва Дорофей называет единодушие «матерью всех добродетелей». Мы на сегодня в своем большинстве не только не знаем силы этой добродетели, как она совершается в жизни, но и зачем она нужна.

Следующий плод — внутреннее внимание к себе, различение полезных и неполезных действий, навыков, привычек.

Глубже этого третий плод — удержание себя от зла. Ведь «злу человеку истина крива есть»3.

Можно пережить опыт общения друг с другом, соревнования. Кто-то спросит: «Неужели мы не умеем общаться?» Умеем, но как? Многие на опыте знают, что «язык мой — враг мой». Из Святого Писания известно, что не может из одного источника течь сладкая и горькая вода. И прп. Амвросий Оптинский замечал: «Многих видел спасающихся молчанием, многоглаголанием же — ни единого». Если мы посмотрим на наше общение с позиций Церкви, то увидим подтверждение этому. В лучшем случае, это разговор о чем-нибудь — о покупке одежды, каких-то вещах. К сожалению, о них мы говорим, как о чем-то важном, существенном в нашей жизни, забывая, что все эти богатства тленные. В худшем случае, это выражение зависти или осуждение другого: «Вон как разбогател — дом построил, машину купил. А ведь на одну зарплату этого не сделаешь…»

«Когда кто видит, что хочет что-нибудь сказать по страсти, то если промолчит, хорошо сделает, ибо он умолчит Бога ради. Если же хочешь говорить по Богу, не заботься о том, что сказать, иначе ты не исполнишь заповеди, но предоставь это дело Богу, и Он вложит во уста твои, что сказать для пользы». Помним ли мы об этом? А ведь первую часть этого слова нам непременно надо исполнять, ко второй же стремиться. Кто-то может возразить: «Я работаю катехизатором при храме, и все мои слова — сплошная проповедь Евангелия». А так ли это? Не из тщеславия ли говорятся эти слова, о чем так же упреждает старец.

Кто-то может встретиться со своими немощами, и здесь как раз время обратиться к Богу с покаянием. Для кого-то это будет самая искренняя молитва.

Похвала, по словам блаженного Григория, «рождает соревнование, соревнование же — добродетель, а добродетель — блаженство».

Что это за соревнование, которое рождает добродетель? Конечно, христианский дух соревнования далек от современных понятий соревнования. В Церкви я со-ревную ближнему своему. Он ревнует об угождении Богу, и я стремлюсь так же ревновать, но не ищу быть первым, а ищу быть ревнующим. Мне не надо лавров и рукоплесканий.

События поселения, высвобождающие душу

На поселении есть разные действия, которые помогают высвободить душу из вредных устремлений. Это, например, хороводы в духе русских народных традиций. Да, они не несут в себе той полноты и глубины, которая была у крестьян XV–XVI веков. Но своим содержанием они помогают отойти от современной эстрадной музыки.

Хороводы водятся не всегда, а по праздникам. Издревле хороводы водили на Троицу, на праздник апп. Петра и Павла. В пост же — никогда.

В песнях времен Великой Отечественной войны столько мужества, нежности, верности, любви. Но для большинства молодежи они далеки. На многоголосье же, посвященном какому-либо празднику или событию, люди заново открывают их для себя.

Дежурство на кухне помогает собраться, обрести единодушие, пройти через трудные, узкие условия жизни, отложиться от самоугодия.

Правильно организованные действия вскроют самые больные точки, ибо правильно поставленная цель, к которой надо стремиться, достигается часто преодолением самости.

В семейный день нет никаких трудовых событий. Хорошо бы провести его не в праздности. Подъем, утреннее правило согласно распорядку, а дальше можно поехать в город или остаться на поселении, занимаясь своими семейными делами.

По житиям святых мы знаем, что все они искали монастыри со строгим укладом. Уклад — это не только устроение жизни, но еще и сохранение ее порядка. Если ребенок умеет хранить порядок в комнате, то у него и с родителями порядок в отношениях. Но ребенка прежде надо научить наводить порядок в комнате. Внешний порядок будет состоять в чистоте комнаты, где каждая вещь имеет свое место, одежда — опрятный вид. А внутренний порядок заключается в хранении самого порядка, когда ребенок обретает уже мужество. Этот факт известен еще с древней Спарты: от мальчиков требовалась аккуратность, дабы через нее они обрели мужество.

Уклад охватывает все стороны жизни человека: отношение к Богу, ближнему, самому себе, к вещам. Есть определенные правила, научающие и определяющие порядок жизни. Через исполнение этих правил появляются ладные отношения с Богом, ближними, совестью, порядок в доме. На поселении все эти правила живут. Задача устроителей — донести смыслы этих правил так, чтобы они не легли тяжким бременем на поселян, но были бы желанны, и люди взяли бы их и исполняли в своей жизни после поселения.

В укладе одно из ведущих мест занимает труд. Основная цель труда — обрести церковный образ исполнения послушания. Здесь два момента:

  1. Исполнить дело в срок, качественно и до конца.
  2. Исполнить дело угодно Богу. Это уже труд над заповедями. Их апостол Павел дает две: трудиться, чтобы иметь пропитание (нравственная основа труда), и трудиться, чтобы оказывать помощь нуждающемуся (духовно-нравственная основа).

На поселении мы будем трудиться только над первой, вернее сказать, уточним, как ее должно исполнять.

Ожидания, установки, трудности

Какие могут быть ожидания у поселян? Ожидания человека — это самое тяжелое испытание на поселении. «Надежда льстива, да обманчива»4. Неправильные чаяния вызывают недовольства и могут вылиться в скандал. Кто-то даже соберется уехать в середине смены.

Нередко бывает, что кто то, поговорив с человеком, который был уже на поселении и узнал или обрел что-то ценное, теперь решает тоже здесь побывать. Приехав на поселение, он живет в ожидании этого. Проходит день, два, неделя, но ничего не происходит. В одном случае, человек уезжает, затаив обиду, и больше никогда не возвращается. В другом случае, он ругается на все, что несогласно с его ожиданием: ранний подъем, обязательные труды, старшие, которые требуют исполнения всех действий.

Кто-то ожидает, что на поселении у него изменятся отношения с детьми; кто-то надеется стать любящим Бога и ближних; кто-то уповает на лекцию; кто-то — на личную беседу; кто-то едет со своей нуждой, ожидая, что ему там помогут. Поэтому «надобно уговориться на берегу плыть за реку»5.

Жизнь на поселении действительно может повлиять на человека и как-то его изменить. Человек непременно возьмет для себя что-то полезное. Но только ожидание этого очень мешает правильно войти в поселение. Эти установки исключают труд над собой. Верная установка, когда человек самому себе задает вопрос: «Что я собираюсь делать на поселении? С правильным ли расположением сердца я намерен трудиться? Желаю ли я изменить свое расположение сердца или хотя бы увидеть, есть ли разница между тем, чего я хочу достичь, и моим действительным расположением сердца?» Наверняка кто-то об этом даже слышит впервые. Надо не плыть по течению, а ответственно входить в жизнь поселения.

Часто приходится встречаться с человеком, который говорит: «Все, так дальше нельзя!» Из разговора с ним выясняется, что сам он ничего и делать-то не хочет. Он, может, даже знает, что надо делать, — спрашивать у всех совет и получать один и тот же ответ, но ему это не нужно, т. к. ему хочется чего-то другого. Да, это крайний случай. Хотя без преувеличения скажу, что все приезжают на поселение с явными или подсознательными установками и ожиданиями. И если человек не расстанется с ними в первые дни, то он уедет ничего не обретя либо ругаясь на всех устроителей.

Так же возможно ожидание, что все друг с другом будут обходиться ласково, бережно, с кротостью, с чуткостью относиться к «немощам». Подобно и устроители могут ожидать, что поселяне будут отзывчивыми, безпрекословно послушными, стремящимися стать смиренными.

Но надо готовиться не к этому, а к обратному. Хотя старшему, конечно же, надо быть чутким. И если человек расслаблен, то, наставляя с кротостью, его надо хорошенько встряхнуть.

Конечно, описать все трудности, которые могут возникнуть в ходе поселения, невозможно. Отмечу лишь самые распространенные из них.

Первое — это телесные трудности, связанные с недостатком комфорта. Сильна привычка жить в благоустроенной квартире или в доме со всеми удобствами. Здесь же туалет расположен далековато, вместо ванной — озеро, вода студеная из колодца, кухонные печи все на дровах, которые надо нарубить в лесу. А если еще и в палатках ютиться?!

Многие люди очень болезненно переживают такую смену обстановки. Конечно, придется потерпеть. Господь хочет, чтобы мы обрели себя в терпении, и поэтому переместил нас в эти жалкие условия.

При всем старании нам не удалось создать больших удобств. Стоял вопрос — открывать поселение или нет? Ради жаждущих воцерковления решили открывать, а неудобства перетерпеть.

Мы исповедуем, что Господь — Вседержитель, т. е. все содержит в Своей власти. Видит Господь и нашу нужду, но оставляет ее так, как есть. Ради нашего терпения. Если вы в это не верите, то значит, Господь не Вседержитель, а в создавшихся условиях виноваты устроители поселения.

Второе — трудности душевные. Апостол Павел говорит: «Друг друга тяготы носите, и тако исполните Закон Христов» (Гал. 6, 2).

Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Так как, будучи человеком, невозможно не быть безгрешным, то он (ап. Павел) убеждает не относиться строго к грехам ближнего, но переносить их, чтобы потом и его грехи мог переносить другой» («Толкования на послания св. апостола Павла блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского». Москва, Профиздат, 1993 г., стр. 315).

Там, где мы можем соприкоснуться с недостатками своих ближних, там нам предстоит понести душевные трудности. Кто-то не сошелся характерами, или, наоборот, так сошлись, что «водой не разлить». Кто-то замкнут или медлителен, а кто-то очень раздражителен. Помощь нужна всем. Невоспитанность или безнравие может проявиться даже в тех, от кого и не ожидаешь, причем в самый неожиданный момент.

Еще тяжелее бывает, когда тот, кто учит, как надо поступать и жить, вдруг сам согрешает и не исполняет того, к чему призывает других. Как больно это может быть для кого-то!

Да, у наших ближних могут быть немощи. Они так же, как и мы, небезгрешны. Поэтому не будем относиться к их грехам строго, но будем переносить их терпеливо, чтобы потом и наши грехи смог кто-нибудь понести. И так исполним закон Христов, сообща исполним, взаимно помогая друг другу. Проворный пусть помогает медлительному, а медлительный пусть сдерживает его горячие стремления. Таким образом и первый не согрешит при содействии второго, и второй при содействии первого.

Подавая друг другу руки при такой взаимной помощи, каждый своим содействием ближнему восполнит то, чего недостает ему, и будет исполнять закон Христов. Долг любви требует носить тяготы друг друга, потому что в любви заключается исполнение заповедей Христовых.

Недостатки особенно будут проявляться в трудах, в служении на кухне, на огороде, при уборке помещения. Кто-то не может делать быстро то или иное действие, а кто-то просто ленится. Это надо различать и уметь помочь и тому, и другому. Если видишь, что твой брат погибает в лени, то не оставь его. Конечно, кому-то легче самому сделать дело без посторонней помощи, чем вразумлением послужить ближнему. Да, именно послужить.

Господь сказал: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди, обличи его между тобою и им одним. Если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего. Если же не послушает, возьми с собой еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи Церкви. А если и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь» (Мф. 18, 15 — 17). Послужим мы брату тогда, когда делать это будем ради обретения им заповедей Божиих. Не для того, чтобы себе брата обрести, но обрести его Богу. Если брат примиряется с нами, то он обретается Христу. И тогда мы будем служители брату ради Христа.

Третье — трудности духовные. Это когда человек пребывает в различных худых сторонах нрава: самоугодия, саможаления, уныния, праздности, превосходства, себялюбия. Проявляются они чаще всего в труде и в общении. Надо что-то сделать, а брат или сестра вдруг «заболели» саможалением, да так, что и подняться с постели не могут. Сегодня этим недугом страдает почти вся молодежь, подростки и дети. Воспитанные под лозунгом «Детям — счастливое детство», они в большинстве своем малоспособны к труду, но очень способны к праздности. Ради нее они готовы мгновенно управиться с любым делом, а потом сбежать. Или, наоборот, тянут-тянут время, а потом, сделав кое-как, стремятся исчезнуть.

Недуг надо врачевать, во-первых, давая труд и требуя его исполнения в срок, качественно и до конца, а во-вторых, исправляющихся поощрять. С тем же, кто не хочет трудиться над собой, поговорить на родовом совете и посмотреть, что нужно применить к нему, возможно, и наказание. Может быть, дать дополнительный участок работы. Чтобы было, как в Священном Писании «…кого любит Господь, того наказывает, и благоволит к тому, как отец к сыну своему» (Прит. 3, 12).

Дух самоугодия ищет хорошо устроиться в жизни. В лучшую комнату, удобное место за трапезой, лучший кусок хлеба, удобных себе людей, выгодное место в группе. По духу превосходства человек обо всем и на все имеет свое суждение. С людьми может общаться свысока, всегда или чаще наставляет, легко приходит в осуждение и долго его держится. Всегда ищет справедливости по отношению к себе и не очень старается сам быть справедливым. Не знает самоукорения. Ему трудно сказать другому: «Прости».

В заключение хочу предложить одно правило, в котором нам, думаю, будет полезно поупражняться. Это правило звучит так: «Ныне и присно». Т. е. ныне пребывать на поселении во всей полноте, отложив всякое попечение о незавершенных дома делах или важных встречах. Пусть это будет там, далеко. А здесь идет та жизнь, которой вы сейчас живете. И чтобы полнее прожить ее, необходимо отложить все, что осталось дома, на работе и отдать себя в жизнь ныне. Это просто, потому что это реальность, а не мечта.

Митрополит Антоний Сурожский говорит: «Чтобы молиться, надо жить сейчас». Т. е. ныне, а не в будущем или прошлом. Для современного человека это непривычно, ибо мы, к сожалению, больше живем воспоминаниями, мечтами, а не реальной жизнью.

Церковные основания устроителей: дух и нрав

Мы рассмотрели православные смыслы устроения поселения и чаяния, с которыми приезжают к нам люди, умение распознавать эти чаяния и трудиться в направлении чаяния людей. Важен сам образ поселения, который включает в себя дух, уклад, содержание, динамику поселения от лета к лету, развитие поселения, а также устроение поселения.

Важны также церковные основания устроителей поселения — это дух и нрав, и еще профессиональные основания — умения обращения с людьми и вести дело, организационные, или устроительные основания. Устроительные основания — это умения совершать дело. На самом деле эти устроительные основания — дело сугубо педагогическое, и поэтому относится к профессиональному.

Чаяния поселенцев — обрести сверх личного большее участие Духа Божьего

Важнейшее основание для устроителей — дух. Назначение поселения — ввести в Церковь — это значит ввести в дыхание Духа Святаго, ввести в действие благодати. В этом случае вернейшим средством и обязательным действием является богослужение. Но, выйдя из храма, лишается ли человек Духа? Не должен лишаться, т. е. в поселении он должен оставаться в действии Духа. Тогда каким образом и откуда будет происходить это влияние Духа?

Мы сейчас самого человека не рассматриваем. Его личное отношение с Богом, его собственная вера и его отношения с Духом Божиим всегда прямые. Мы же сейчас говорим об основаниях устроителей. Когда мы выходим из храма, то, как устроители, являемся ли мы носителями Духа Святаго? Поселенцы из храма вышли, и прекратились ли их отношения с освящающими действиями и предметами? В поселении могут ли они продолжать обретать Дух Святый? Они же общаются с нами, значит, только через нас и могут в этом умножаться. Но они еще имеют личные отношения, а также личные дома, как и храм, они тоже имеют, значит, не в храме дело. Зачем же они приехали сюда? Для того, чтобы обрести сверх личного что-то большее.

Если люди приехали на поселение, значит, в деле их воцерковления важнейшими оказываются сами устроители, как духоносные люди, как те, в общении с которыми они могут иметь действие Духа Божьего. И только в этом случае и в этом смысле они через нас входят в образ Церкви. Потому что Церковь — это собрание людей, прибывающих в едином духе, а значит в Духе Святом.

Поэтому можно поселение устроить без внутреннего храма, он может быть вообще в другом месте — в Отраде, например, есть Никитский храм.

А как же оно будет тогда церковным? Только через устроителей. Единственные носители Святаго Духа, помимо их личного, с которым они приехали и к которому они будут способны — это только устроители. Это означает, что люди, приехав сюда, входя в отношения с нами, ищут воцерковления, а значит ищут большего участия Духа, нежели они имели у себя дома.

Иначе бы они поехали в монастырь, зная точно, что там служба действительно благодатная. Казалось бы, чин службы, что в моем приходе, что в монастыре один и тот же, священство одну и ту же благодать имеет. А в то же время это реальность, что в благоустроенном монастыре, допустим, в Санаксарском или Дивеевском, благодать больше на себе чувствуешь, нежели в своем приходе. В чем же тогда дело? В самом порядке исполнения службы? Но у нас в храме тоже тихо. У нас ведь случайных людей тоже нет. Тем не менее монастырская служба по благодатности чувствуется более, нежели здесь. Почему же большая благодатность чувствуется? Если мы там чувствуем обилие благодати, значит, она чем-то привлечена? Чем она привлекается? Верою. В монастыре глубоко верующих людей, т. е. способных привлекать эту благодать, больше, нежели у нас в храме. Так что «Бог один, да молельщики не все одинаковы»6.

Кстати, в нашем храме атмосфера тоже часто очень благодатная. Ведь мера благодатности богослужения бывает различная. И в чем причина? Когда я всматриваюсь, вслушиваюсь, оказывается, к нам пришли гости и среди нас стоят несколько бабушек молящихся, а двое из них, потом из разговора выясняется, искренне верующие. И только бабулек этих прибавилось, как сразу же служба иной характер получила, иное дыхание. Т. е. ради них служба обретает ту меру благодатного дыхания, которая их удовлетворит, и Господь милующий подает по их нуждам, которые больше, чем у нас. Значит, именно люди своей верой составляют причину большего стяжания благодати Духа Святаго. Потому-то в монастыре так благодатно.

С нами обращение, а пребывание в Боге

Когда мы выходим из храма и общаемся с монахами, откуда опять появляется именно чувство большей благодати? Причина — их нрав, с которым они обращаются с нами, их пребывание в Боге и обращение с нами от этого пребывания. С нами обращение, а пребывание в Боге. Вот это человеческое обращение с нами имеет другой характер, нежели у нас между собою, и мы это чувствуем. И начинаем откликаться именно теми движениями своей души и духа, которые созвучны их обращению к нам.

Их простота делает нас проще, их прямолинейность и в тоже время забота и такая непритязательность к нам делают нас свободными от каких-то завязок на свое худое. В отношениях с ними человек начинает обращаться свободно. Появляется внутренняя свобода от своих худых оснований. Т. е. человеческим своим он не влияет на нас. Потому что мы знаем это свойство добродетели: «аще изведеши честное от недостойного» — мы, как недостойные, начинаем с ними общаться, а они добродетельно от себя обращаются к нам и наше честное, сокрытое извлекают из нашего худого. Наше же честное извлекают из нашего недостойного влиянием своей добродетельной души. Ибо сказано: «Благотворительная душа будет насыщена, и кто напояет других, тот и сам напоен будет» (Прит. 11, 25).

Но, конечно, немало зависит и от нас самих — ищем ли мы этого или нет. Если мы этого ищем, то находим. Если люди все-таки едут не в монастырь, а едут сюда и ищут воцерковления, то через какое наше основание они действительно обретут искомое? Через наше церковное, через нашу явь обращения или отношения с Духом Божиим.

Мера, в которую мы с вами имеем Духа Божьего в себе и с собою, и составляет то наше преимущество, ради которого они приезжают сюда.

Поэтому первейшее основание для нас как устроителей — это состояние нашего духа, а значит нашей веры. Добродетель духа — вера. Поэтому, приготавливаясь сейчас к поселениям, нам необходимо упражнять себя в пребывании в Духе. Потому что это означает, что каждое наше общение с человеком должно быть в Духе. Иначе человек, приехавший сюда, будет с нами общаться, а получит иной дух. Например, дух каприза, дух истерики, дух гнушения или дух превосходства. Это значит, что ты должен уже сейчас научиться при каждом обращении с человеком оставаться верою с Богом.

Когда я воспринимал ваше лицо, я давал ему работу, подбрасывая вопросы, с помощью которых это ваше лицо будет сейчас трудиться над собою, над своими одежками, в которые вы его обернули. Это с одной стороны. Но с другой стороны, я все время оставался с Богом. В действительности способность видеть ваше лицо и распознавать его я искал у Бога. Надо всегда находиться в этой потребности к Богу распознать лицо собеседника, и тогда Господь явит Сам. Иногда не очень знаю, правильно ли я воспринимаю. Мне нужно, чтобы это было точно. А точно знает только Бог, поэтому я читаю внутреннюю молитву «Господи, не вем, с чем я сейчас буду в обращении. Господи, Сам скажи мне, Сам открой, с чем мне быть в обращении». И верою своею утихаю перед Богом.

И вдруг в моей разумной силе возникает чувствование вас. Чувствование того, что в собеседнике моем происходит, чем мне к собеседнику обратиться. Чувствование самого этого вопрошания. Одновременно через это вопрошание чувствование того, к чему этот мой вопрос направлен. Это чувствование мое внутреннее, но причину имеет в Боге.

Главное — идти от основания

Развиваюсь я, в итоге, в этом, дыхание мое в этом, питание моей способности распознавать идет через Дух. Начальный образ этого тоже дает мне Дух. Я его подхватываю и дальше развиваюсь в нем. В любом общении с человеком, прежде чем говорить, непременно сначала исполнись нуждою в Боге. Чтобы не из своих худых оснований, не из недостойных оснований говорить, а из чистого основания. А чистое основание — это сам Господь. «Господи, прошу чтобы Ты мне это дал…», — с такой молитвой я замираю на мгновение, а потом, получив ответ, уже действую дальше.

Здесь очень простое правило, которое становится для тебя постоянным деланием. Какое это правило? Десятисекундная пауза — это и есть то самое правило. Если вы будете в этом упражняться, то придете к этому: держаться Духа. Это правило так звучит: прежде чем что-то сказать, выдержи 10 секунд паузы.

Но это внешне — выдержать 10 секунд паузы, а внутренне что при этом нужно сделать? Обратись к Богу с молитвой, дабы Господь дал тебе силу Духа. А кто из вас взял эту паузу в работу? Не держится? Нет нужды, значит. Но с другой стороны, чтобы эта нужда появилась, надо работать. Чтобы десятисекундную паузу обрести, мне потребовалось над ней работать 10 лет. Вначале я не очень понимал ее значение, а просто интуитивно чувствовал, что так надо, поэтому постепенно возрастал в этом упражнении. Но вы-то теперь уже знаете, что так надо, почему бы вам сейчас не начать возрастать с того настроения, которое я обрел только лишь через пять лет. Но я шел сам, а вы идете уже руководимые. Только идти надо.

10-секундная пауза — упражнение в вере. Когда ты верою припадаешь к Богу, от Него ищешь ответа для твоего делания.

Когда же ты обращаешься к святым отцам, то это другая добродетель — это рассудительность, способность все выверять по святым отцам, которую тоже надо развивать. Если ты веры не имеешь, то необходима при этом какая-то все-таки добродетель.

Рассудительность или вера? Вера лучше, но, не имея глубокой веры, можно правильно идти к вере, опираясь на рассудительность. Рассудительность прежде веры, а сейчас времена такие, что тебе надо двигаться тем и другим путем одновременно. Надо упражняться и в том, и в другом.

Рассудительность, как добродетель, всегда обращается со святыми отцами и с Евангелием.

Но всегда ты трудишься верою. Свой опыт выверяешь верою. В основе все равно вера.

Надо еще из своего худого недостойного основания перейти в иное основание, в веру или в рассудительность. Облечься верою или рассудительностью.

Потому что вера на самом деле свойственна всякому человеку. А уж тем паче тем, которые сейчас в Церкви. Т. е. вера есть, только вы, как лицо, облекаетесь ли ею? Сознаете ли вы себя верующим и пребываете ли в вере? Вот этот труд надо совершить, потому что иначе тогда лица и не увидать. А «Бог труды любит»7.

Первая степень веры — корыстная: я верю, что Бог есть, более того, даже внутренне имею живые отношения с Богом ради своих каких-то корыстей. Ради своей лучшей жизни. Чтобы мне было жить хорошо и ради устроения своих дел.

Бывает, что и вор каждый раз молится: «Господи, помоги мне украсть и не попасться». В основании-то у него лежит не вера, а корысть. А средством для исполнения этой корысти является вера, т. е. вера в качестве средства пребывает, а не в основаниях.

Задача сознания себя в том, чтобы ты вошел в веру как в свои основания. И эта задача равнозначна, например, тому, что тебя подводят к пропасти и говорят: «Шагни. А мы тебя подхватим». Вот если ты придешь в веру как в основание, уверуешь, что тебя подхватят, то ты шагнешь. А если ты ее не держишь в основании, а сомневаешься: а вдруг не подхватят, а вдруг там еще что-то случится, тогда основание у тебя — боязнь за себя, за сохранение своей жизни. Причем телесной жизни. Это основание ты еще пытаешься хоть как-то сгладить верой. А если ты от сознания решил, что все-таки шагать надо, тогда ты вынужден основание угашать сознательной верой. «Ну, может, действительно меня подхватят».

Раньше чем подхватят, уже сердце разорвалось. Потому что надо сначала все-таки войти в основание, пока ты в основание не войдешь, ты уготован к разрыву сердца. Вера прежде должна быть.

Пришедший не берет на себя никакой ответственности, пришел просто поговорить. Но все равно реально действовать придется тебе. Пришли же к тебе. И действовать, отвечать и говорить придется тебе. Поэтому, естественно, что чем более ты имеешь жизненного опыта, тем лучше ты это сделаешь. Значит, жизненный опыт нельзя выбрасывать.

Все три нам нужны: твой жизненный опыт решения подобных ситуаций жизни; жизненный опыт святых отцов, который они оставили в своих трудах, и, наконец, дыхание Духа Божьего. Если ты имеешь все три, то это большая гарантия верного решения, нежели, если ты имеешь только одно или два первых. А чтобы обрести третье, тебе надо обрести основание веры. А если ты не имеешь обращения к Богу или обращаешься к Нему из корысти своей, то можешь в итоге состояться как хороший воспитатель и хорошо применять свой жизненный опыт.

Но возможно ли человеку, желающему быть лучшим воспитателем по своим личным основаниям, пользоваться при этом и своим жизненным опытом, и опытом святых отцов ради достижения этого превосходства? Возможно. Будет ли при этом правда ответа, будет ли при этом церковность отношений? Нет.

Один манипулирует другим ради того, чтобы состояться как воспитатель. Человек-то пришел к нам со своими жизненными проблемами. Он вовсе не подозревал, что, оказывается, воспитатель, вернее, помощник рода его жизненную проблему взял как средство, чтобы заработать себе авторитет лучшего воспитателя. Вот, оказывается, из какого основания общался со мною помощник рода. Для этого он применил весь свой жизненный опыт, для этого он применил также опыт святых отцов. Но церковно ли это?

Церковь — это пребывающий в Боге народ. А по основаниям ли помощник рода применил весь свой жизненный опыт и опыт святых отцов, по основаниям ли он принадлежит Церкви? Есть ли у него желание стать лучшим воспитателем? Нет. Значит, не в Церкви произошел ответ. Человек получил ответ и, может быть, правильный ответ, но получил его не из Церкви, а от человека, знающего церковное.

Может человек остаться в Церкви, получив такой ответ? Может, потому что его личные отношения с Богом никуда не делись, наоборот, умножились, усилились.

А мы, воспитатели, дававшие ему этот ответ, сохраняемся ли в этом случае в Церкви? Да мы там и не были, оказывается. Но все-таки пребываем иногда, когда приходим молиться, когда приходим на богослужение и Причастие. Вот эта часть нашей жизни несомненно принадлежит Церкви.

Вся остальная часть нашей жизни, оказывается, Церкви не принадлежит. Да, мы люди церковные, но частью себя, и большею частью, по основаниям своим нецерковные. В этом смысле мы люди призванные, но не воцерковленные. Пребывающие в благодати, но не живущие ею.

Вот какое значение имеет основание. Поэтому работа над основаниями сейчас является важнейшим приготовлением для воцерковления.

Стяжать Дух Божий и благодать можно только нравом

Второе основание воцерковления — это нрав. Оказывается, стяжать дух Божий и благодать можно только нравом. Если ты ходишь в безнравии, то ты будешь стяжать какой-нибудь иной дух, противный. Поэтому надо обретать нрав христианский. А это добродетели. Изначально человек рождается с хистианским нравом. Добродетельные силы души и духа — это образ Божий. В основе своей наша душа содержит девять добродетельных сил. Богодарованные свойства, проявления и действия духа и богодарованные добродетельные силы души составляют в нас образ Божий.

А подобие Его — это способность восходить к Богу более совершенными свойствами и качествами. Т. е. это способность облекаться еще в добродетели. Подобие — это сама потребность восходить к Богу, потребность обретать добродетели. А значит, мы уподобляемся в добродетелях. Человек рождается с добродетельными силами души и духа, в которых воплощен образ Божий с потребностью обретать добродетели. И если он в течение своей жизни облекается в добродетели, то уподобляется через них Богу, т. е. восходит, усовершается. Подобие совершается в течение всей жизни человеческой.

Человек рождается мертвым — это значит, рождается во грехах, в страстях. Мертвенность — это наш падший человек и всякий человек после грехопадения, а рождение имело начало только после грехопадения. Значит, рождается человек уже мертвенным, т. е. схваченным страстями. И цель спасения его на протяжении всей жизни — высвободиться из этой схваченности. И то, и другое принадлежит земной жизни. Поэтому «Богу молись, а сам не плошись»8.

Только образ Божий принадлежит вечности, по богодарованности своей и по способности обращаться с Духом Божиим. А мы же призваны друг с другом обращаться от добродетельных сил души, и если мы это делаем, то мы принадлежим к земной жизни.

По образу Божию и в образе Божьем своем, т. е. в добродетельных силах души и духа мы призваны обращаться с Богом, с Духом Божьим и благодатью и этим принадлежим вечности.

Так же мы призваны обращаться с ближними и со всем тварным, предметным миром. Призваны из образа Божьего. То есть из сил души, из попечения о ближних, из чувства долга перед ближними. Это образ Божий.

И надо обрести нам христианский нрав. Чтобы приехавшие люди встречались бы с образом Божьим необходимо нам этот нрав иметь в себе. А значит, нам надо иметь в себе и попечительную силу, и чувство долга, и чувство взаимодавства, и творческую силу. В этом случае люди будут иметь живые отношения с образом Божьим, и тогда будет реальность воцерковления.

Одно дело, когда мы с вами предлагаем людям приехать к нам на поселение, но воцерковлять их в нраве мы не сможем, мы им только прочитаем лекции про то, что такое образ Божий и что в человеке вообще есть. А потом, когда они уедут, то будут в этом усовершаться.

Но наше поселение не устроено по принципу лектория. Наше поселение именно тем и характерно, что оно ставит задачу дать людям пережить встречу с христианским нравом.

Но тогда кто же носители христианского нрава? Устроители.

Значит, исполнение дел по вере будет выходить в нрав.

Внешне это будет исполнение правил Церкви в обращениях с окружающими. А правила Церкви в обращении с Богом — на богослужении.

Вот то центральное, что на поселении происходит, именно поэтому люди на поселение все-таки едут: входить в общение с нами. А вы будете с ними обращаться по церковным правилам, и этих правил обращения с ближними каждый святой отец написал какое-то количество.

Поэтому для того, чтобы вы дали образ нрава, вам необходимо, как минимум, сейчас выписать для себя эти правила церковного обращения с ближними. Выполняя эти правила, вы уже даете некоторый образец христианского нрава. Вводя людей в эти правила, вы даете возможность им начать его обретение деятельно, практически. Получается, что тогда каждый из вас, еще не имея реально нрава в себе, но совершая правила в согласии с их содержанием, уже будет носителем христианского нрава.

И тогда вы вправе сказать им: «Братья и сестры, мы тоже трудящиеся, т. е. упражняющиеся в христианском нраве. Такие же падшие, такие же грешные, как и вы, мы трудимся над тем же самым. Но между нами и вами только одна небольшая разница — нас научили некоторым правилам христианского нрава».

А они еще их не знают, поэтому их задача эти правила усвоить, а наша задача им эти правила дать. И вместе мы должны эти правила держать и хранить. Вот вся задача упражнения в нраве Христовом. И тогда все мы будем в правильном основании, в церковном основании по нраву.

Человек идет за образом

Очень большое значение для возможностей духовного делания имеет характер жизни лагеря. Естественно, что если люди куда-либо едут, то едут по большей части в рекомендуемое или знакомое. Я думаю, что многие уже были здесь, и даже не в первый раз.

Наверное, половина всех поселенцев приехали второй, третий и даже четвертый раз. Те, которые приехали сюда второй и третий раз, они уже, естественно, имеют внутренний образ и ожидание. Те же, которые приехали первый раз, наверняка, приехали не просто так, а слышали, как здесь живут, и поэтому у них есть какие-то впечатления, представления и ожидания. Если бы не было образа, что предполагается, то вряд ли кто-нибудь поехал бы сюда.

Просто так хорошо поехать знакомиться с какой-нибудь экзотикой, допустим, на далекие океанские острова. Когда же вам сказали поехать сюда, у вас вопросов не было. Почему? А потому что океанские острова — это неизвестно куда и неизвестно что, и вообще как там быть и что там делать, непонятно.

А для того, чтобы поехать сюда, есть конкретная причина. Человеку свойственно ехать туда, образ чего он уже имеет. Потому что человек существо разумное. В этом наше отличие от животных. Животные образа не имеют, они только видят предмет, чуют запах, который их манит. А человек идет за образом, который формируется в его сознании.

Хотя с другой стороны, сегодня очень много людей живут, как животные, — не имея разумного образа. Помани его, например, магнитофоном, побежит. Покажи ему какой-нибудь вкусный кусок, пойдет. А если его позвать в жизнь, которая имеет отношение к его душе, к его духу, а не к телу, он и не сообразит, о чем это речь. Какая-то скука началась, там о чем-то духовном говорят. Это непонятно, а вот здесь шашлыки едят — это знакомо. Вот так и получится, что «грешное тело и душу съело»9.

Есть разница между животным началом в человеке и человеческим. Юности свойственно слышать в себе человеческое. А младенчеству свойственно слышать в себе животное. Поэтому о чем, например, кричит младенец? Есть хочет, — это желание телесное.

А куда устремляется юноша? Он устремляется в будущую жизнь, он сегодня думает о том, как жить в будущей жизни. Кроме этого, юность еще стремится в жизнь духовную, она чувствует, что в мире, помимо материального, есть еще Бог.

И отношения с Богом начинают определять человеческую жизнь, человеческое счастье. Счастье человеческое может быть либо склоненным в материальное, либо в Божье.

Склонение счастья в Божье достигается только у святых угодников, у великих подвижников, которые уходят в отшельничество и там живут только Богом. В отшельничестве они настолько уклоняются от материального и вещественного, что у них даже нет домашних предметов. В какой-нибудь пещере или в пустыне нет удобств быта, нет ничего из предметов комфорта. Наоборот, отшельник все это оставляет здесь, оставляет богатство пищи, там он ест очень скудно — раз в день. Некоторые отшельники вообще питаются одной просфорой и водой в течение целой недели. И только в воскресенье позволяют себе вкусить побольше пищи. Они совершенно отдаются жизни в Боге.

Мы же с вами очень много внимания и сил отдаем жизни тела. Это еда, это различные телесные удобства, та же удобная постель, удобная мебель, приемлемая температура в комнате.

А вот недавно я был на святой горе Афон в кельях афонских подвижников. Представьте себе: скала, в этой скале вырублена пещера, в ней устроена каменная плита, на которой он спит. На другой плите лежит Евангелие, молитвослов, и все. Больше ничего в пещере нет. Вход закрывается циновкой, когда наступает зима. Иногда он разжигает в пещере костер, но в основном терпит низкую температуру, а снег и ветер претерпевает с молитвой. Это значит, что когда он духом весь пребывает с Богом, то нужд тела не слышит.

Когда дух пребывает с Богом, то душа так владеет телом, что тело полностью подчиняется действию духа и на себя ничего не забирает.

Когда я иду душою и духом, то и тело движется

Для нас сейчас это невозможно. Я попробовал себе представить, что я, давно уже живущий в Церкви, попробую-ка здесь так жить. И сразу почувствовал, что я этого не перенесу. Тело мое достаточно властно над моей душой. Оно заставляет душу служить себе. Когда мне голодно, то я поднимаюсь и иду готовить себе еду. Когда мне холодно, я телом переживаю холод и надеваю свитер. Это я поднялся и пошел душою и духом. Тело в движение приводили моя душа и мой дух. А если душа перестает действовать, если душа пришла в расслабление, то что происходит с телом? Лежит тело. Лежит расслабленно. А если душа еще наполнена ленью, то тогда тело просто валяется целыми днями. Движет тело душа.

Соответственно, тело пойдет туда, куда движет его душа, а душа куда будет двигаться? Оказывается, она находится у нас посередине между духом и телом и может двигаться либо за духом, либо за телом. Если я хочу поесть, то моя душа пошла за телом. А когда я хочу молиться, моя душа пошла за духом. У меня в опыте было такое, когда душа пошла за духом, мне хотелось молиться, и я встал на молитву, а это было время обеда. Обычно к обеду у меня по привычке начинает сосать под ложечкой, чувство голода — это естественно. А тут я промолился два часа, прошло время обеда, но у меня даже чувства голода не возникло. В чем дело? Когда молитва закончилась, я потом в наполненном внутренне состоянии оглянулся на часы. Оказывается, обед уже прошел, а я позыв своего тела не слышал.

Почему же так произошло? А потому что Господь дал возможность так быть в молитве, как в жизни, пережить молитву, как жизнь, и, увлеченная духом, душа моя забрала тело с собою. Тело обслуживало только мою молитву. Оно стояло перед иконами, клало поклоны. И я не замечал усталости тела, я вообще не замечал тела своего, я весь жил молитвой. Оказывается, душа может так склониться в сторону духа и жить духом, что совершенно не замечает тела. Так «дух человека переносит его немощи; а пораженный дух — кто может подкрепить его?» (Прит. 18, 14).

У любого из вас наверняка был такой опыт, когда было какое-то дело и оно вас увлекло. Может быть, что-то писали, что-то читали, рисовали, может быть, что-то слушали. И настолько увлеклись делом, что наступило время обеда, а вы его пропустили, забыли про обед. Вас даже звали, а вы не замечали. При этом совсем чувства голода не было. Как так? Ведь человеку свойственно к обеду переживать чувство голода. Но прошел обед, и только к вечеру, когда дело интересное завершилось, вы почувствовали, что, оказывается, голодны. Вот когда только услышали тело.

Оказывается, душа, пребывая посередине между духом и телом, может быть склоненной к духу и при этом забирает тело с такою властью, что тело не слышимо человеком, но при этом оно обслуживает дело. Рисовал ли я, писал или читал — все через телесные действия.

Оказывается, человеку свойственна удивительная способность устремляться за духом и забывать свое тело. Заставляя при этом тело служить духу и тому делу, которое исполняешь.

Известно, коль ребенок рождается с преобладанием тела, то идет за телом. А юность — это то время, когда дух начинает вести за собою, и у человека появляется выбор. Куда дальше двигаться? То ли обезпечивать свое тело, то ли стремление духа? И решение этого вопроса и есть выбор юности, который в конечном итоге определяет всю человеческую жизнь.

Если тело выпестовано в сторону духа

Я знаю, что многие верующие православные люди личными действиями совершали историю, я буду говорить про историю России, потому что историю других стран я знаю фрагментарно. Но думаю, что и у других народов были подобные герои, которые совершали историю своей земли, историю своего народа.

На Руси же историю делали такие великие люди, как например, Суворов, величайший из полководцев. У Суворова были удивительно набожные поступки. Например, когда русские войска брали турецкий Измаил, то Суворов имел обыкновение всегда начинать день с молитвы. И любое крупное сражение начинать всегда с Литургии. Он по-другому не мог, он не мог пойти в бой, не спросив благословения Божия, не испросив участия Бога в его деле. И он всегда держался принципа — идти на дело только тогда, когда внутреннее слышит, что Бог благословил. Он опытно имел это в себе, он переживал это. Вот уж действительно «один воин тысячи водит, а Бог и тысячи, и воина водит»10.

И вот раннее утро, Суворов отдал приказ, чтобы Литургию служили с 5 утра. Он встает на Литургию. Перед началом «Херувимской» прибегает его адъютант: «Ваше превосходительство, турки подплывают к берегу». Суворов едва склонил голову и продолжал молиться. Прозвучала «Херувимская», начались молитвы к преложению Даров. Снова вбегает адъютант и говорит: «Ваше превосходительство, турки высаживаются, их тьма тьмущая». Суворов — ноль внимания. Совершилось преложение Даров. Священник выходит с Дарами на амвон. Вбегает адъютант и говорит: «Турки наступают, осталось 500 метров до наших рядов. Суворов никакого внимания не обращает, принимает Причастие, после этого еще некоторое время стоит в храме.

Выходит из храма. Турки уже на расстоянии 150 метров, наших в семь раз меньше по численности, все с трепетом ожидают приказа главнокомандующего. Суворов садится по обыкновению на коня. Он всегда командовал, находясь впереди войска. Выходит вперед и продолжает ждать.

Он ждал, чтобы войско собралось вместе с ним, потому что он услышал, что при приближении турок начался трепет в войске. И важно было, чтобы сейчас все подтянулись к нему. И действительно, все солдаты, увидев Суворова, сразу ободрились и теперь ждали только его команды. Он специально выждал, чтобы войско окончательно укрепилось. Это он услышал по той неожиданной тишине, которая вдруг установилась. Тишина была настолько пронзительная, что казалось, что в этот момент вся природа вокруг затихла. И в этой абсолютной тишине Суворов дает команду наступать.

С этого момента начался бой. Через несколько часов битвы турки побежали. Победа была обезпечена. Когда стали считать количество потерь, то оказалось, что турки потеряли в 17 раз больше, чем русское войско.

Был еще случай, когда во время битвы натиск врага был настолько сильным, что российские войска дрогнули и были почти готовы бежать. Суворов вдруг соскакивает с коня и в молитвенном поклоне припадает к земле. Три минуты он лежал на земле ниц, в молитве прося Бога: Господи, помоги. Потом вдруг вскакивает на коня и отдает три приказания, которые решили исход всей битвы. И снова победа. Суворов в своей военной биографии не потерпел ни одного поражения.

Также и адмирал Ушаков. В прошлом году было прославление адмирала Ушакова, мощи его обретены. Он тоже не имел ни одного поражения, выиграл сорок семь битв. Два великих человека. Суворов не потерпел ни одного поражения на суше. А Ушаков — ни одного поражения на море. Они были примерно ровесниками, полководцами одного времени.

Тогда Россия была славна великими людьми. Это значит, что все войска, все солдаты были такой же набожности, как и Суворов. И когда он возглашал перед всеми: «С нами Бог!» — ему ответом было: «И есть, и будет!» Они явственно чувствовали, что Бог с ними. И солдаты совершенно были уверены, что пока Суворов с ними, и Бог будет с ними.

Россия была славна людьми, преданными духом Богу. Не удивительно, что тело было у них полностью выпестовано в сторону духа. Суворов питался из одного котла с солдатами. Спал так же, как его солдаты. Накидывал на себя плащ, под голову клал седло и спал. Спал он три часа, ему было достаточно. Потом еще временами по 15 минут в течение дня, и ему хватало. Все остальное время он был занят войском: тренировал и упражнял его. Для упражнения войска, чтобы солдаты были все с Богом, а тело служило бы замыслам стратегии и тактики, он проводил очень много учебных маневров, бросков, стрельб, учебной борьбы. «Тяжело в учении, легко в бою», — это поговорка Суворова. Очень трудно было в учениях, потому что он их так устраивал. Бывали, например, марш-броски, когда 75 километров войско преодолевало при полной выкладке за одни сутки.

Я помню, мы с ребятами в 7–8 классах ходили в походы при полной выкладке: с нами палатки, еда на 11 дней вперед — все в рюкзаках. И мы могли тогда пройти максимум 15 километров. По мере облегчения рюкзаков, уже к концу похода, мы за день проходили 25–30 км. Туристы взрослые могут пройти за день 50 километров. А здесь марш-бросок целой армии на 75 км. Много тысяч солдат делали эти марш-броски ради обучения. Не удивительно, что потом его войско, так натренированное в теле своем, легко переходило огромные расстояния и неожиданно заходило в тыл врагу.

Когда Суворов перешел Альпы, то враг никак не ожидал, что он зайдет с тыла. Враг считал, что сзади у них Альпийские горы. Они равны Кавказским горам. Покрыты снегом, льдом. Чтобы Суворову обойти Альпы, нужно было несколько недель. Противник спокойно расположился станом. И вдруг Суворов, за 3 дня перемахнув через Альпы, скатывается с войском прямо на голову опешившему противнику и наводит там такой ужас, что только от одной паники в стане врага перебили половину друг друга. А все остальное довершили русские войска.

Командующий был верующий человек, вся армия верующая, воспитанная духом в Боге. Поэтому тело солдата служило его душе стойкостью и умением.

Единогласие и единодушие — основания устроителей семейного поселения

Каждому из организаторов необходимо найтись в основаниях. Найтись, как минимум, в единогласии с поселением, а по большому счету прийти в единодушие с поселением.

Единогласие — это значит, тебе надо услышать важнейший смысл поселения. Разумно услышать и найтись в себе так, чтобы ты согласился с этим. При этом разобраться со всем тем, что в тебе несогласно, может быть, чисто по своим жизненным меркам.

Если же тебе смысл не ясен, то почему так? Что именно в этом смысле является содержанием? Что-то говорится, а о чем это, ты никак не уразумеешь. Такие неясности относительно смыслов поселения сейчас все должны быть сняты.

Вот твой личный труд, который необходимо самому осуществить. Даже если ты его не осуществишь сейчас, ты ведь в поселение все равно попадаешь, причем попадаешь не просто в качестве подстраховщика к кому то, а попадаешь на участок, где ты единственное ответственное лицо.

И с тобой будет какая-то группа либо детей, либо взрослых, которые приехали именно для того, чтобы побыть только в этом месте и в это время именно с тобой. Они же приедут сюда не просто проскочить мимо, забежав сюда на чай, а приедут целенаправленно. Они целый год к этому готовились, затратили немалые материальные средства для того, чтобы сюда приехать, от чего-то отказались дома, что их могло бы там увлечь, задержать. Очень серьезный шаг сделан людьми. И получается, они это сделали ради того, чтобы с тобою лично побыть. Со мною, с батюшкой, они побудут в другое время, но там, где ты будешь с ними, они будут только с тобой.

Это ситуация ответственных отношений. И если ты сейчас для себя не уяснил смыслов поселения, там это может обнаружиться. И окажется, что ты не можешь им дать то, ради чего они приехали. Потому что ты не потрудился, чтобы разобраться в нужных смыслах, не потрудился, чтобы обрести необходимый внутренний багаж для того, чтобы эти смыслы передавать людям.

Ты же то лицо, которое должно передать людям то, за чем они приехали. У них там какой-то изъян в смыслах, во внутреннем устроении жизни их души и устроении, соответственно, семейных дел. И они надеются услышать что-то важное, главное, а кто-то уже и попробовав, приезжает второй раз, они знают, что здесь эту недостачу можно покрыть. Ибо здесь есть те, от кого это можно взять.

От кого они что-то главное будут брать — это будешь ты. Значит, соответственно, училище, выпуская вас сейчас на поселение, людям гарантирует, что те, которые сейчас с ними будут работать и жить церковно, смогут им дать именно то, за чем они сюда приехали. Не смотрите на то, что они еще не специалисты, пока еще не состоявшиеся опытные люди, но тем не менее необходимое содержание они могут дать.

Такова позиция училища. Потому что именно из этой позиции придется потом разрешать целый ряд конфликтов, которых нельзя будет избежать. Потому что ожидания людей всегда достаточно высокие, так как приезжают люди зрелые, все мамы, папы возрастом за 40, меньшая часть бывает до сорока лет. Соответственно, они по жизни уже имеют много пережитого и точно знают, слышат внутренне, чего им сейчас не хватает. Их «душа болит, чего-то просит»11.

И вот за этой нехваткой они едут из Москвы, из Питера, из крупных городов, где есть достаточно серьезные специалисты, и можно было бы там к ним обратиться. Летнее поселение семейных сейчас устраивает, например, братство Всемилостивого Спаса в Москве с опытными батюшками, психологами с многолетним стажем, очень развитыми прихожанами, которые имеют различные светские звания.

И в том поселении все на высоком уровне. Они об этом знают, даже кто-то из них побывал в этом поселении. Тем не менее они все равно выбираются сюда. Значит, они здесь ищут то, чего не находят там. А мы готовы это действительно дать. Потому что наше поселение именно ради этого создается. Только не надо удивляться, что вместо маститых специалистов людей встретят студенты. Хотя они и студенты, они все необходимое для людей дадут. Только надо потерпеть, потому что не все сразу получится.

Поселение имеет свою логику жизни. Невозможно в первые пять дней уже начать что-то получать. Сначала надо разобраться с самим собой. Вот когда разберетесь с самим собой, тогда увидите, у кого, что и в каких местах поселения нужно брать.

Глубинные богатства поселения

Есть несколько глубин того, чем поселение богато. Первое, что в поселении есть, — это внешнее богатство, содержание, которое будет произноситься в поселении. Содержание педагогики, содержание воцерковления, содержание церковной жизни. К внешней же стороне относятся обычаи поведения на трапезе, поведения в храме, обычаи поведения вообще в поселении, распорядок жизни поселения, традиции, праздники…

Эта сторона очень богата, она очень разносторонняя, разнообразная. Чтобы ее увидеть, надо прожить целую смену, потому что целый ряд событий будет происходить в конце. Не дожив до них, вы не поймете все другие. К каким-то важным содержаниям слух откроется только в конце смены. А вначале вы их даже и не будете слышать.

Есть две внутренние стороны. Это душевное богатство. Есть, как в числе устроителей поселения, так и в числе приехавших людей, богатые душой люди. И у каждого человека есть какие-то особенности, именно ему присущие, в которых он даровит. Эта даровитость души составляет богатство всего поселения.

Но это вы сможете видеть постепенно, по мере того, как будут происходить те или иные обстоятельства, потому что это проявления души: где радушие, где участливость, где такт, где разумение, где утешение — это все будет проявляться постепенно в различных обстоятельствах. Попадая в те или иные обстоятельства, вы будете встречаться с этим богатством душ, душевной особенностью людей, как устроителей, студентов училища, так и всех приезжих. Это один из важных моментов вашего личного возрастания. Потому что вы вдруг встретитесь с такими проявлениями даровитой души, которых нет, например, в училище. Почти не бывает поселения, где бы не было таких богатых душой приехавших людей. А ведь «душа душу и знает»12.

У кого-то необыкновенная трудоспособность, просто удивительное чувство труда, подлинное трудолюбие. Это же надо услышать своей внутренней, деятельной силой души, если ты это не услышишь, то твоя деятельная сила души просто не пробудится, и она тогда будет у тебя погруженной в лень твоей плоти. Тем более что училищная жизнь не позволяет деятельную сторону развивать, мы ограничены тем, что все время сидим, едим, спим. Три постоянных действия: сидим, едим и спим. Больше никаких деятельных проявлений у нас нет, поэтому естественно, что только третий класс у нас в этом плане восстановлен в деятельном. И трудолюбие обычно всегда удивляет в людях приезжих.

У кого-то удивительное радушие. Человек радушный проходит напряженные межличностные отношения, он с удивительной легкостью эти отношения восстанавливает своим радушием. На него «наехали», а он с таким радушием все поправил, что надо, в отношениях и плюс еще настроение всем дал. Это ему позволяет сделать душевное богатство.

И есть еще богатство духовное. Есть в поселении люди, имеющие какую-то меру духовной жизни, т. е. живущие с видимым склонением именно к церковному духу жизни. Но чтобы уже с некоторым дарованием духовным был кто из наших сотрудников или студентов, у нас такого нет.

А склонение к духовной жизни во всем училище явное и достаточно сильное. Это одно из богатств училища. И соответственно богатство поселения. Вы увидите и со стороны приезжих некоторые моменты такого склонения к церковно-духовной жизни, порою удивительные. Почти не бывает поселения, когда не приехал бы духовно даровитый человек, который живет церковным духом. В нем велика кротость духа. Могу вам сказать, мы такого вырастили и в училище. Его даровитость именно духовного порядка, явно видимая. Это наш Александр Борисович.

Но такой человек может приезжать разве что из-за ребенка, а чтобы он сам по себе приехал к нам на поселение, такого не было. Во-первых, духовно даровитому и нечего сюда приезжать, потому что если он и имеет нужду по своему дарованию, ему надо ехать не сюда, а в монастырь, к мощам, в лавры, в духовно богатые места, где есть святые угодники, окормляющие данное место. А если он сюда приедет, то тогда он должен приехать с задачей помогать и участвовать, сотрудничать с нами в нашем деле. Но так как мы особо никого не звали, то к нам и не приезжают.

Вот эти три богатства: внешнее, и два внутренних — душевное и духовное богатство. Поэтому минимум, который вам надо иметь, прибывая в поселение, это какую-то меру внешнего богатства, т. е. знания, обычаи, традиции, которые хранятся в поселении, уметь исполнить, уметь рассказать про них, ввести человека в эти обычаи трудиться.

Всегда быть открытым для обновления своего опыта через ближних

Если ты не в согласии сейчас с поселением, а попадешь туда, где люди будут только от тебя искать ответа, то твоя несостоятельность там сразу обнаружится. Обычно она выливается в разочарование людей. Он с открытым сердцем к тебе обратился и ждет от тебя ответа, а ты ничего ему не сказал или сказал не так, как надо, и в результате он с тобою больше не хочет иметь отношений. Тогда он ищет другого. Если он найдет кого-то еще, на том он и успокоится. А то натыкается на второго, и снова бывает такой Промысел Господень, что встречает человека с неустроенной сложной душой. А задача поселения как раз выправить эту сложность, чтобы человек от этого отошел и сделался бы ровным, способным преодолеть сложности в отношениях. Но для этого он в своей сложности должен сначала обнаружиться, как перед собою, так и перед всеми нами.

Благоразумно размышляя, он решил, что, наверное, мало ли что бывает, ведь его упредили вначале, что могут быть какие-то нестроения, содержательные недостатки, все-таки это студенты, молодые специалисты. Надо быть снисходительным.

Следуя этому упреждению, он решает, что третий-то уж, наверное, ему подскажет. Господь выводит его на третьего, который тоже главного не знает. Вот тут он взрывается и устраивает какой-нибудь скандал. Вообще не было поселения, чтобы не случилось такого скандала в первые пять дней. Обязательно человека 2–3, а то и 5–7 возмущаются. Причем они в чем-то правы, потому что действительно мы не дали чего-то или кто-то очень грубо ответил, или равнодушно отнесся.

Будучи поставленным старшим рода, первые пять дней вы вообще главный в роду, от вас все зависит. Вы управляете родом. Потом принимаете функции помощника рода. Сначала приходится родом управлять, потому что они ничего не знают, надо все показывать, рассказывать. Я имею в виду порядки поселения. В результате получается, что первые пять дней вы старшие родов. Потом постепенно род осваивается и уже начинает владеть разными событиями и действиями поселения. Вы же переходите в помощники, т. е. помогаете уже тем или другим из рода, которые выполняют разные послушания или дела.

При этом вы в первые 10 дней подготавливаете кого то, кто станет после вас старшим рода. А вы станете его помощниками. Поэтому последнюю неделю вы помощники, но это не значит, что вы ушли, и теперь он тянет все дело. Старшим рода становится кто-то из пап, но без вас он потянуть не сможет. Вы рядом с ним все время будете помощниками и помогаете направить ту или другую ситуацию в правильное русло. Но так помогаете, чтобы решал все-таки он. А не вы за него. Он теперь уже старший.

Бывают такие случаи, когда старший рода, наш студент, вдруг чересчур раскомандовался. Перед ним человек в возрасте под 50 лет, а он давай покрикивать на него, причем пользуясь такими выражениями, что даже неприлично. Обнаружилось в нем самодурство. Такие случаи у нас были. Просто человек взорвался, и взорвался-то по причине вполне понятной.

Помню случай, когда пришлось на пятый или седьмой день всех студентов собрать и устроить им просто головомойку, потому что они раскомандовались так, что все поселение поднялось на дыбы. Как это? Ничего еще в жизни не знающий указывает людям, как надо делать. Ладно бы один, а то и другой, и третий… Но ведь «отвергающий наставление не радеет о своей душе; а кто внимает обличению, тот приобретает разум» (Прит. 15, 32).

Пришлось студентов как следует отчитать, а после этого восстанавливать с людьми мир на поселении. Многие студенты по-хамски просто обращались. Например, человек, более опытный на кухне, говорил: лучше это сделать вот так. И действительно так лучше, я разбирался. Наш же студент, имея свой взгляд на то, как это сделать, решил, что нет, не будет так. Будет так, как он сказал.

Здесь-то и нужно ваше умение быть с человеком, ваша способность быть самому церковным чадом. Церковное чадо всегда, независимо от возраста, учится. Не даст ли Господь благословение мне через ближнего, как это выяснить? Эта позиция нами обнаруживается в собеседовании. Если ты эту позицию усвоил, то у тебя никаких конфликтов с людьми не может быть.

Более того, ты с этой позицией будешь все время открыт для обновления твоего опыта через богатство ближних, ты все время будешь открыт тому, что через ближнего тебе придет поучение Господне.

Все конфликты возникали именно там, где этой позиции не было. В том году очень сложное было состояние, долго мы разгребали, и так и не смогли разгрести до конца поселения. Бурление продолжалось в родах то там, то здесь. В конечном итоге, пришлось кого-то из старших родов просто удалять из рода. Иначе просто род невозможно было привести в мир. И когда уже кого-то удалили, а кого-то резко ограничили в правах, тогда только наступил мир.

Это произошло только по той причине, что наш сотрудник и наш студент оказались несостоятельными в плане духовном. У них церковного расположения не оказалось. У них возобладала позиция самодура, позиция гордеца, упрямца и властолюбца. А «придет гордость, придет и посрамление; но со смиренными мудрость» (Прит. 11, 2).

Или еще был случай, когда проявилась ответная вздорность. Когда она проявляется, то дело вообще худо. Двое приехавших с пол-оборота заводятся, и еще наша старшая оказалась такой же непримиримой, как они. Завелись прямо как мартовские кошки ночью: поднялся крик на всю улицу. Только вместо кошек наши сестры.

Претензии были вполне правомочные. В каком-то смысле возмущение и недовольство людей, которые прибыли, бывает оправдано. И это надо слышать всем, а не только старшим поселения, через это и можно примириться с людьми. Да, это правда, что люди говорят, и их возмущения действительно правомочны, где-то наш человек был несостоятельным, проявил себя неразумно.

Потому что позиция каждого из вас может оказаться в каких-то обстоятельствах несостоятельной, это надо предвидеть. Есть целый ряд таких обстоятельств: трудовых, житейских, общенческих, духовно-церковных. Они полностью еще не освоены вами.

Конечно же, у вас есть очень много областей, в которых вы уже сейчас набираете опыт. А где вы его можете обрести? От людей. Господь пришлет их именно для вас. Может быть, 15 лет готовится ситуация, чтобы именно вам привести Анну Васильевну и Григория Васильевича. И именно они к вам в род и попадут для того, чтобы показать вам либо образ труда, либо образ общения, либо образ решения той или иной ситуации.

Если вы с этой позиции подходите, то нормально будет и самим признаться: да, простите меня, вот тут я был неправ, а там уперся, внедряя училищный образ на кухне, оказывается, ваш опыт более богатый. И надо иметь способность после того, как ты наделал делов, не старшим поселения говорить, что это вот наш старший рода опрофанился, он ничего не понимает в человеческих отношениях, вы уж простите, он просто юный и дерзкий из-за этого. «Яже от юности злы». Но вы-то уже зрелый человек. Так отнеситесь к нему, как к младшему. Всегда помните, что «кроткое сердце — жизнь для тела, а зависть — гниль для костей» (Прит. 14, 30).

Надо, чтобы не старшим пришлось примирять человека с вами, а чтобы вы могли сами примириться и упреждая возникающий скандал, подойти и сказать: «Вы знаете, я был неправ». Даже если вы были правы. А если вы увидите, что разворачивается нечто уже не удерживаемое в рамках поселения, человек уже не управляет собой, начались такие эмоции, что он не может с ними справиться, кто тогда должен прежде всего помочь ему успокоиться? Виновник сильных эмоций. А кто это? Это, оказывается, старший рода или участник поселения, кто-то из занимающихся с детьми, например.

Если вдруг вы не так поведете себя с детьми, и мама увидела, что вы не так обращаетесь именно с ее ребенком, — что тут будет? Караул! Некоторые мамы и приехали ради детей. Они полностью завязаны на детей, для них ребенок — это центр их жизни, и малейший подвох с ребенком, — это, практически, потеря жизни для них. Она как наседка, тут же налетит на любого ястреба, напавшего на ее цыпленка, и устроит ему трепку. А этим ястребом оказался воспитатель.

Твой личный опыт — это границы твоей мудрости. Возраст дает широту этих границ. Эти границы никто не устанавливал. Более того, их установить невозможно. Это внутреннее богатство твоего человеческого бытия, которое ты лиично обретаешь. И помогает тебе в этом именно Господь, потому что действительная помощь внутреннего обретения правды отношений с людьми идет от Бога. «Ибо Господь дает мудрость; из уст Его — знание и разум» (Прит. 2, 6). Если ты имеешь внутреннюю обращенность к Господу, потребность Божественной помощи тебе, то постепенно, из года в год, из разных обстоятельств отношений с людьми обретается чувствование этих границ.

Как усвоить порядок жизни поселения

Освоить порядок жизни поселения — значит принять все три его уровня: внешний, внутренний и духовный. Для этого требуется полно прожить на поселении все 20 дней. Это очень богатый объем, который мы должны передать людям. У нас есть этот образ, и он трехуровневый. В силу того, что образ уже есть, при его передаче будут различные трудности у людей, как несовпадение их образа с образом здесь подаваемым. Но люди отлагаются от своего и приобретают то, что здесь предлагается.

Первое, с чем ты входишь сейчас в поселение, это, как минимум, этот образ. Ты несешь его, внешний по содержанию, и должен владеть им по сути. Второе — ты несешь этот образ по душевным качествам, по тем свойствам, над которыми идет работа в училище, и эту работу ты предлагаешь людям.

По духу наше поселение православное, церковное. Склонение к церковному духу ты тоже предлагаешь людям. А многие люди новоначальные, или нетвердо склоненные, или же склоненные, но желающие найти собратьев в этом, а через это укрепиться в своем склонении.

Фактически сейчас каждый из вас должен прийти по основаниям своим в единогласие и единодушие с поселением. Поселение — это же и есть вы все, значит, надо прийти в единогласие и единодушие со всеми, кто здесь находится.

Поселение уже началось. Мы собрались в первый раз в полном составе, у нас первое событие на определение задач поселения. Значит, надо, соответственно, войти в единогласие и в единодушие со всеми, кто здесь присутствует.

Под единодушием имеется в виду не душевный уровень, а во Христе собираемое единодушие, как проявление свойства Церкви, которое мы называем «единая Церковь». Чем единая? Духом. А как проявляется единство духа? В любви, т. е. в единодушии. И поэтому это единодушие не просто душевно близких людей, а речь идет о церковном единодушии, т. е. единодушии, которое обретается благодаря единству духа, единодушию во Христе. Духом исполненное единодушие. Значит, тебе надо в это тоже прийти со всеми, потому что если ты сейчас по основанию своему в это не придешь, то в поселении это обязательно проявится. В какой-то момент вдруг возникнет конфликт между устроителями или между младшим и старшим. А другая особенность — ты невольно запрограммирован на конфликты с приезжими, т. е. какие-то характеры тебе кажутся невыносимыми, потому что ты не пребываешь в церковном единодушии.

Иногда нужно перешагнуть через себя

Нарушает церковное единодушие часто сложность твоего характера: вздорность, упрямство, чувство превосходства, надмение, обидчивость, капризность, еще какие-то проявления твоего худого духа, самолюбие или себялюбие. Они всегда мешают, они нарушают способность быть в единодушии со всеми людьми. И где-нибудь это проявится, ты наткнешься на ту или иную мамашу, на того или иного папашу. Но дело не в том, что ты на это наткнулся, не наткнуться невозможно, так или иначе все люди грешные, и у каждого из нас помрачение в характере есть. Значит, этим помрачением мы на что-нибудь или на кого-нибудь наткнемся. Дело в том, что надо иметь все время склонение к единодушию. Обнаружив, что ты разладился в отношении с кем то, тут же надо искать восстановления единодушия. Всегда это искать.

Да, надо перешагнуть через себя, и в конечном итоге обрестись в единодушии. Иногда на восстановление с кем-то единодушия уходит 3–5 дней. Тут и объяснения, тут и разборки, потом надо привлечь старшего, потом еще и батюшку привлечь. И только на пятый день кое-как усилиями батюшки обретается хоть какое-то единогласие, а к концу поселения единодушие.

Важно, чтобы ты имел потребность это обретать. Через столкновения с теми, которые, споткнувшись своим характером о характер другого, настаивают на своем. И с ним ничего не сделаешь. Вот он обиделся и все, и настаивает, что он правильно обиделся, что он будет обижаться до тех пор, пока другой не сделает навстречу все необходимые действия. Тот делает, делает, а он все не прощает. Таких случаев, правда, у нас не было в поселении. Но такие характеры, которые упираются в своем худом, были.

В чем работа для всех остальных? Допустим, один сейчас будет работать над собой, а я только помощником сейчас буду, потом работает каждый, кому я начну задавать вопросы.

Когда у человека затрагивают жизненные основания, то расслабляются сразу все душевные силы. Только христианин не боится проявления оснований, потому что он разумно свободен в них. А все самолюбивое и себялюбивое всегда боится проявления оснований. Самый мощный проявитель оснований — это война, а на войне самый мощный проявитель — это плен. Когда человек попадает в плен, то все основания моментально срываются. Это, кстати, еще один признак того, насколько дух себялюбия завязан на тело, или насколько тело завязано на дух себялюбия.

Я сейчас помогаю вам собраться на поселение, а труд собирания выполняет каждый сам лично.

Сидя и слушая меня, вы уже собираетесь на поселение. Хотя может оказаться, что у кого-то сейчас закрадывается внутрь страх. Вместо того, чтобы собираться на поселение, он в своем себялюбии через батюшкины слова нарисовал себе ужасные картины, и, видя себя совсем крошечным на фоне этих картин, весь уже дрожит. Оказывается, ты в себялюбии собрался. И вот это ты сейчас заметь, не так должно быть.

Я это все рассказываю не для того, чтобы ты задрожал, затрепетал, как осиновый лист, и потом как обреченный побрел бы на поселение. Ты идешь устроителем поселения, значит, тебе надо сейчас собраться с содержанием устроения. Как собраться? По основаниям своим, т. е. по духу своему и по душевным силам. Эту работу собирания проводишь лично ты. Я же своими вопросами буду только помогать тебе эту работу проводить.

Надо каждому выявить для себя: какие события поселения я хочу пережить едино (вместе) с устроителями и прибывшими.

И третье — как устроить событие так, чтобы было и жизненно, и едино? И даже там, где ты будешь только с одной группой детей, ты ведь все равно будешь находиться в поселении. Значит, никак не разногласно ты со всем поселением будешь устраивать что-то с детьми.

В связи с этим четвертый вопрос — что значит едино с устроителями? Изначально вопрос стоял — вместе с прибывшими, но не вместе, а едино с устроителями и прибывшими. Значит, отвечая на этот вопрос, надо будет каждому работать. Слушая того или другого, с кем я буду работать, кому буду помогать сейчас, вы сами для себя тоже на этот вопрос ответите.

И задача сейчас в этом собирании, чтобы все ложные значения жизни, ложные чувства жизни, ложное чувство едино и ложное представление об устроении были отложены.

Но для этого они должны быть сейчас обнаружены. Проявить основание — это значит: обнаружить ложное ради того, чтобы отставить, а утвердить и взращивать истинное для того, чтобы дальше войти с ним в поселение.

Мы помним, что идем на поселение церковное, православное, соответственно, все эти позиции для нас — истина, как истина церковная. Вот в какой мере сейчас я это имею в своих основаниях. И в дальнейшем истинные основания, даже если они будут тобой выявлены в начатках или только сейчас услышатся, они и есть основания для церковной жизни. И в них возрастая, ты становишься постепенно церковным человеком. Значит, этот год и эти две смены семейного поселения и есть для тебя возможность интенсивного обретения себя, как церковного человека на меру сегодняшнего возраста.

Два образа жизни, два разных счастья

Если мы теперь возьмем человеческое развитие, развитие с младенчества до юности, от юности до зрелости, от зрелости до старости, то мы видим две возможности. Одна — та, которую задает младенчество. Младенцы самовластно склоняются душою в сторону тела. Этого не преодолеть. Редкие младенцы, у которых, наоборот, душа склоняется к духу. Преподобный Сергий был таким. Будучи младенцем, он в среду и пятницу не вкушал молока. Николай Угодник, Серафим Саровский, многие святые угодники. Мы-то их сейчас можем перечислить много. А если мы посмотрим, сколько же таких святых было на количество рожденных людей, то окажется, что преподобный Сергий был один такой величины среди всего народа, рожденного в России.

Это редкость — такие люди, которые душою, еще будучи младенцами, склоняются к духу. Преимущественно все младенцы, когда хотели есть, орали во всю мочь. Все вы наверняка устраивали много проблем для своих мам, потому что на дню не один раз кричали, чтобы вас покормили.

Юность же переживает в себе призыв склонения к духу. А вот склонишься ты к духу или не склонишься, зависит от тебя самого.

И здесь появляется одно важное свойство, которого нет у животных. У человека есть его разумная воля. От этой разумной воли зависит, склонится 14-17-летний человек в сторону духа или не склонится. Сегодня известно, что последние 70–80 лет все больше людей с юности склоняются в сторону тела. К телесному, душевному уюту, к душевным развлечениям, т. е. к чувственным развлечениям, которые идут за телом. «Юность время золотое: ест и пьет, и спит в покое»13. И все меньше и меньше сейчас становится людей, которые разумно склоняются в сторону духа, в сторону отваги, мужества, смелости, в сторону чувства Родины, патриотизма, готовности на пожертвование себя ради общего дела, в сторону самого дела, в сторону труда.

Если человек по исполнении 18 лет избрал склонение к телу, то на протяжении всего зрелого периода он будет обслуживать свое тело. И что же тогда будет ценностями его жизни? Ценностями его жизни будут материальные блага. Для него будет человеческое счастье — это когда хорошо поел, много вещей имеешь, машину, дом, много развлечений.

Но есть и другое счастье — когда человек обращен в сторону духа, тогда по духу он живет в Боге и к Богу, тогда он живет и тем, чтобы в ближнем участвовать, ближнему помочь и послужить. Две главные заповеди дал Господь: одна — возлюби Бога, а вторая — ближнего.

Возлюби ближнего — это означает, что если ближний твой хочет есть, кто ему приготовит эту еду? Я. Если ближний болеет, кто будет за ним ухаживать? Я пойду ухаживать. Если ближний нуждается в вещах, деньгах, еще в чем то, кто пойдет работать и приносить ему вещи, деньги? Я пойду. Можно ли осуществлять реальную любовь к ближнему, ничего для него не делая? Это не любовь. Это обман.

Настоящая любовь та, когда ты жертвуешь собою ради ближнего и отдаешь свои труды ближнему. Во-первых, сам трудишься для него, во-вторых, плоды трудов своих отдаешь, делишься с ним. Например, ты впервые после 8 или 9 класса устроился на работу во время каникул. И заработал какую-то сумму денег. Как ты распорядишься этой суммой денег? Напоминаю, тебе 14 или 17 лет. Оказывается, выбор, как распорядиться деньгами, имеет принципиальное значение для всего последующего периода твоей зрелости.

Я знаю много таких случаев. Вот случай семилетней давности. Парень два месяца летом проработал. Заработал 600 или 700 рублей. Это очень мало. И что вы думаете, он все эти деньги потратил полностью на себя. Он гулял по всяким паркам, кино, еще где-то. Потом, счастливый, пришел и говорит: «Мама, у меня больше ничего нет, но зато неделя была — во!» Вот уж истинно: «Юность с игрушками, а старь с подушками»14.

Другой пример. Девочка, заработав, пошла по магазинам, накупила вещей и сказала: «Мама, ты теперь можешь меня не обезпечивать, я себе на осень все необходимое приобрела».

И, наконец, парень, который всю зарплату принес и отдал матери: «Мама, это тебе, купи на них то, что тебе нужно».

На сегодняшний день таких ребят, как первый парень, становится все больше, таких девочек, которая себе все купила и освободила маму от забот по поводу нее, среднее число. А таких, которые отдают полностью всю зарплату маме и говорят: купи все, что тебе надо, — теперь по пальцам перечесть.

Это означает, что в первом случае, человек в юности уже определился в своем склонении. Он склонился в сторону своего тела. Семь лет прошло, этот парень сейчас предприниматель, ему 24 года. То бизнесом занимается, то пьет, то гуляет. Хорошо дело прошло, в течение пяти дней у него хороший оборот — следующие 15 дней его в деле нет. Он не просыхает, гуляет. Девушка, которая у него была, ушла. Со второй он пожил, выгнал ее сам. Сейчас с третьей живет. И дальше он предполагает разворачивать свое дело, а для чего он будет его разворачивать? Чтобы заработанные деньги потом использовать для тела, до отвала поесть, развлечься: хорошая машина, хорошая квартира, хорошие возможности.

Я не к тому, чтобы вас непременно убеждать не склоняться к такой жизни. «Юн всяк бывал и в грехах живал»15. Все равно вам осуществлять выбор, никто за тебя этого выбора не сделает. Но будет ли это добровольным твоим движением? Будет ли это действием доброволия по отношению к Богу? А ведь после изгнания Адама из рая восстановиться снова в рай человек должен только доброволием, нет другого способа. Если тебя насильно постричь в монахи и заставить выполнять все монашеские правила с помощью палки, то после того, как ты умрешь, душа твоя в рай не придет. Потому что она все это делала не от доброволия. Богу угодно собрать в рай людей, которые добровольно туда соберутся. «В рай за волосы не тянут»16.

Поэтому на сегодняшний день всякий из нас с вами имеет выбор, пойдешь ли ты с Богом, но тогда ты будешь исполнять Его заповеди, и в том числе две главные: возлюби Бога и возлюби ближнего. А любить ближних ты будешь своими трудами, для них будешь все делать. Либо ты пойдешь в жизнь мира сего и будешь обслуживать свое тело и свою душевную чувственность, развлекаться зрелищами, музыкальными и прочими удовольствиями. Но тогда ты в рай не попадаешь. По исхождении из тела твоя душа, исполненная страстями, т. е. обслуживающая тело, принадлежит аду. Если же ты в этом самовластно будешь жить, совершенно добровольно отдавшись всем страстям, тогда душа твоя подлежит уже не аду, а геенне огненной. И после Страшного Суда она уже на веки вечные останется вместе с бесовским миром. Туда попадет очень много людей, которые добровольно отдадут себя полностью обеспечению своего тела.

Верующий человек отличается от неверующего тем, что он ясно это понимает. Маловерующий это тоже слышит, но еще не ясно. Чем более ясно человек это слышит, тем более конкретно он определяет свой выбор, свое склонение, с тем большей решимостью он это осуществляет. Если же он этого не осуществит в юности своей, то это означает, что весь период своей зрелости он будет жить, служа миру сему. Может быть, по чьим-то молитвам ему дастся возможность еще раз пережить этот выбор, он еще раз почувствует внутренне, что ему необходимо заново избрать, как ему жить.

Многие, наверное, пережили этот момент. В юности ударились во все тяжкие и прожили веселую жизнь в мире сем. А потом в каком-то возрасте после 30 лет вдруг услышали призыв Божий и заново встали перед выбором. И выбрав для себя жизнь в склонении к духу, а значит к Богу, на сегодняшний день пребывают в Церкви. «В чем смолоду охота, в том под старость неволя»17. А в то же время очень многие сейчас в церковь не ходят, хотя они крещеные, православные. В тех же самых условиях живущие, они не собираются сейчас ходить в церковь, тем более не собираются приезжать сюда, не собираются жить церковно. Потому что они сделали для себя выбор и на сегодняшний день не собираются его пересматривать.

Образ жизни — путь к счастью

Православный уклад жизни поселения устроит и душу

Теперь я хочу предложить, как нам возможно устроить эти две недели жизни здесь, на поселении.

Конечно же, все то, что было раньше, обычаи прошлогодней жизни, лучшее из того, что было надо обязательно сохранить и все это внести в жизнь нынешней смены. Но к этому можно и что-то добавить.

Человеку свойственно всегда развиваться через новые обстоятельства в жизни и новые события. И я хочу предложить попробовать в этой смене добавить несколько дополнительных обстоятельств, через которые, мне думается, полноты жизни станет больше.

Первое. Церкви свойственно жить общинно. Не просто приходским образом, когда люди живут по своим квартирам и в определенный день собираются в церковь, стоят друг за другом, молятся Богу, а потом расходятся по домам. Те, кто знаком между собой, они еще друг друга поприветствуют, а кто не знакомы, даже и не вспомнят, какого цвета затылок был у впереди стоящего.

Господь создал Церковь не ради приходской жизни, а ради жизни общинной. А это значит, что должна быть устроена богоугодная жизнь в любви к Богу и к ближним, с богатством служения друг другу. Вот это и есть исполнение заповеди — возлюби ближнего. Хотя при этом сразу у людей поселения начинается сопротивление: богатство служения ближнему? Что это такое? Это, похоже, что мне сейчас надо трудиться, служить же — это трудиться. Но я-то приехал отдыхать, а не трудиться. Я целый год трудился, хватит с меня, теперь можно отдохнуть.

Да, при всем том, что мы приехали отдыхать, все равно у нас остается заповедь Божия — возлюби ближнего. Может ли так быть, что заповедь Божия присутствует только в определенный период года? До лета она действует, а с лета, особенно с момента, как мы сюда приехали, отменяется? Но человеку возможно ее отменить, у человека есть самовластие. Это самовластие дано человеку Богом, человек может это использовать. Но только надо помнить, что «своя воля — или рай, или дьявол в человеке»18.

На поселении всегда два рода людей. Один — который не собирается отменять заповедь Божию, если Бог ее дал. А другой может осуществить свое право на самовластие и сказать: «Господи, заповедь Твою признаю, но она работает до приезда сюда. А как только я сюда приехал, заповедь эта перестает работать. Как только я отсюда уеду, я снова ее себе возьму».

Мы узнаем, что такие люди среди нас есть, очень просто. Вот завтра мы встанем все завтракать, но ведь еду надо приготовить. Будут назначены те, кто должен это сделать, кому-то надо послужить всем. И с вечера человек назначен, а утром можно увидеть такую картину: дежурный по кухне спокойно спит.

— Вань!

— Чего?

— Уже полседьмого.

— Ну и что?

— Но ты же дежурный, тебе надо готовить пищу. Там народу столько понаехало, все голодные.

— Не умрут.

— Вань, ну сколько можно, там надо картошку чистить. Еще что-то надо делать.

— Сами сделаете. Я еще не выспался.

Определили мы человека очень просто. Оказывается, это тот самый, который отменил заповедь Божию на лето. А Господь на это отвечает: «Аз смирен и кроток есмь, стою при дверех и стучусь». И будет Господь со смирением и кротостью ждать, пока закончится смена. Смена закончится, Господь снова постучит в сердце нашего Ивана, и тот скажет: «Теперь можно».

Вот так с завтрашнего утра мы сможем точно определить, кто отменяет заповедь Божию, а кто не отменяет. Критерии очень простые. Именно в обыденной жизни это все будет хорошо видно.

Но мы приехали в православный лагерь, а значит, приехали верующими. Для верующего человека вера не может включаться и выключаться, как лампочка. И верующий — это не тот, который имеет самовластие по отношению к своей вере. Нет. Верующие — это определившиеся быть всегда открытыми по отношению к Богу. Это значит, заповедь Божия всегда над нами. А «без веры Господь не избавит, без правды Господь не исправит»19.

Чтобы эту заповедь осуществлять в общинной жизни в Волгограде, мы, собравшись большим числом, бывает по 150 человек, в семейное поселение, распределяемся на группы. Невозможно же всем такой компанией всегда ходить и что-то делать. Удобнее всего разделиться на группы. Как в школе разделяются на классы, в детском саду разделяются на группы. Армия разделяется на роты, взводы и отделения для удобства управления.

Группы, которые мы формируем здесь, будут называться роды. Так как поселение семейное, то лучше взять название из родовой жизни, из кровного родства. У нас есть несколько полных семей, где приехали мама, папа и дети, они составят ядро рода. В полной семье обычно собирается род. И дальше все остальные присоединятся к этому роду по территориальному признаку: кто живет близко друг к другу в городе, те и собираются в этот род. Если кто-то приехал из другого города и он единственный, они свой род не формируют, а входят в тот род, который ближе к его городу.

Если другая страна, тогда объединяйтесь по принципу — кто к кому приглашен. Или же города и сами роды будут вас к себе присоединять.

Что делать со случаями, когда друзья или подруги хотят быть вместе, и тут начинается:

— Катя, ты в какой род пошла?

— В первый.

— И я в третий не хочу, хочу в первый. Я без Кати не могу.

Что делать с этим? Может быть, у нас такое сейчас начнется… Человек будет с заплаканными глазами, подушка мокрая от слез — почему меня с Катей разделили? На самом деле ни о каком разделении речи нет. Поэтому, наоборот, то, что ты с Катей подружка, а живешь в третьем роде, так благодаря этому третий род будет дружить с первым, через тебя же будут два рода дружить. Это же так здорово. Мало того, дружить люди будут не только здесь эти две недели. Но мы же дальше будем продолжать жить, мы же живем с вами в Церкви. Не так же, что давайте мы сейчас две недели поиграем, а потом, уехав отсюда, будем жить так, как жили раньше.

Если ты живешь в Боге, то заповедь Божия всегда с тобой. И поэтому содружество внутри рода и дружба между родами, что здесь образуется, должны дальше продолжаться. Это и есть жизнь Церкви, когда Церковь живет любовью к ближнему, соблюдая прежде всего любовь к Богу.

Мы вчера на педсовете размышляли, как устроить роды. Педсовет принял решение, что их будет четыре. Соответственно, если кто приезжает сюда, например, на выходные, то род может взять к себе приехавших гостей на это время. Поэтому гости приезжают не просто в лагерь, они приезжают в какой-то определенный род. Два дня пожили и уезжают.

Роды будут выполнять те необходимые дела, без которых невозможно устроить здесь жизнь. Невозможно, например, без еды. Надо готовить, убирать, мыть посуду. Поэтому каждый род два дня будет дежурить по кухне. Есть на кухне повар и помощник, но много нужно помощи помимо этого. Надо подготовить овощи и нарезать хлеб, навести порядок, помыть везде, расставить столы, потом убрать, помыть посуду. И так весь день. Конечно, в этой работе придется крутиться. Я по волгоградским лагерям знаю, что род, заступивший на кухню, заступил на полную работу. Там работа будет 8–10 часов в сутки.

Правда, мы сразу обнаружили, что у нас, оказывается, есть те, которые вовсе не собираются так жить. Лене сказали: порежь хлеб. Через полчаса:

— Вань, расставь хлеб по столам.

Ваня подходит, говорит:

— Хлеб-то не нарезан.

— Как не нарезан? Там же Лена.

— А Лены нет уже.

— Три кусочка отрезала. А все остальное бросила.

— Где же Лена?

Бросились искать Лену. Лена гуляет по лесу. Ей там хорошо, собирает землянику.

— Лена, тебе же хлеб надо порезать!

— Сами порежьте.

Оказывается, она сегодня здесь живет совсем не по заповеди, она живет для себя.

Такие моменты у нас, к сожалению, бывали, и нередко. Помню в позапрошлом году приехала к нам одна девушка, условно назовем ее Аня из Москвы. Она с первых же дней заявила, что будет жить здесь так, как хочет.

— И никто, вы слышите, никто меня не переделает.

— Но ты же приехала не одна, ты же с мамой приехала.

— Нет, мама меня затащила сюда помимо моей воли, что бы я тут делала то, что вы хотите. Вы тут сходите с ума, а я не такая полоумная, я буду жить так, как мне хочется.

И она, действительно, первые три дня жила так, как хотела. Ложилась когда хотела, делала, что хотела и вообще никого ни во что не ставила.

На четвертый день их род заступил на кухню. А на кухне такое правило — не работаешь, не ешь. Это правило провозгласил апостол Павел: «Кто не работает, тот да не ест». Оно стало правилом Церкви. Это правило принято в поселении. Как только человек заступает на кухню, там это правило работает. Аня, естественно, на кухню не заступила. Наступило время обеда — все за обед, и Аня за обед, а ей говорят:

— Аня, а ты сегодня не ешь.

— Как это? Кто сказал, что я не ем?

— Апостол Павел сказал, что ты не ешь.

Она опешила. Но род выдержал это правило. Аня не была допущена до обеда. Что тут началось! Какой стоял крик на все поселение, как рвались и метались ее вещи, и что там делали они с мамой, — это был кошмар.

На ужин Аня пришла опять поесть. От рода ей снова говорят:

— Аня, а ты и не ужинаешь сегодня.

— Как это так? Еще и ужина нет? Да я вам сейчас такое устрою!

Мы вынуждены были присмотреть за Аней, потому что от нее можно было ждать всего, что угодно. Она почувствовала, что за ней смотрят, и чрезвычайных вредительств не сделала никаких, но характер свой выдерживала до следующего обеда. И когда на следующий день на обед ее снова не допустили, что-то с ней произошло. Благо нашелся один человек, который сумел с ней поговорить. И она его услышала. Где-то за два часа до ужина она подошла к старшему рода и спросила: «А что мне нужно сделать, чтобы поужинать?» — «Род-то еще дежурит, включайся в дежурство и будешь со всеми есть, потому что трудящийся вкушает». И она включилась и начала со всеми работать.

Когда закончилась смена, род второй раз попал на дежурство, они были последними в череде дежурных. И самой живой из дежурных была эта Аня. И я помню, как она подошла, прощаясь, и сказала буквально такие слова: «Спасибо вам за все, я здесь научилась работать». Ей было 15 лет. Вот такая перемена произошла в ее душе.

Я думаю, перемена произошла не только по причине того, что в роду выдерживали это правило, но по причине того, что поселение было православное и Господь был с нами. Господь в конечном итоге устроил душу Анны, и она переменилась. Она потом приехала второй раз на поселение. Где с утра до вечера только работают, молятся и праздники устраивают. Чтобы она, 16-летняя, приехала снова на такое поселение?! Никто не ожидал. Но она приехала и прожила всю июльскую смену, уже одна без мамы. И была самой активной и живой участницей поселения. В этом году она поступала в институт и не приехала.

Два раза проходит род дежурство на кухне. И еще есть род, который два дня дежурит по быту. Должна быть везде чистота и порядок. И в умывальниках, и в туалетах, и в коридорах — все должно содержаться в чистоте. У вас будет четыре рода. Два рода дежурят — один на кухне, другой на быте. А другие два рода приготавливают очередные события, предстоящие в лагере. Какие-то большие события будем устраивать все вместе. Например, завтра будет праздник открытия лагеря. Этот праздник мы будем все вместе устраивать, а последующие праздники будут преимущественно устраивать два свободных рода. Поэтому будет получаться, что у всех будет свое дело, по заповеди Божией «возлюби ближнего», т. е. послужи и обслужи ближнего.

Островки благочестия

За трапезы роды будут садиться каждый за один и тот же стол. Такое правило в Церкви называется чинопорядок. Во всем должен быть церковный чин. А церковный чин опирается на правила благочестия. В Ветхом Завете нарожденному ребенку сразу дана первая заповедь: чти отца и матерь своих и долголетен будешь на земле. Так вот почитание старших — это первейшая заповедь. И на этом почитании основывается чинопорядок.

Как же он будет происходить? Садятся за трапезу. Допустим, наш род садится за стол, во главе стола садится старший рода, это отец. Справа и слева от него садятся мужчины рода старше 16 лет, если таковые есть. Дальше садятся женщины рода, а потом по возрасту все остальные юноши и подростки рода. И самые младшие садятся в конце стола. Младенцы до пяти лет вместе с мамами садятся в конце стола. Потому что часто бывает, что младенец, после того как его покормят, не всегда может дальше сидеть. Он же самовластно обслуживает свое тело, и если телу неудобно, он будет кричать, и ничего с этим не сделать. Лучше всего его вывести, чтобы он сразу успокоился.

В Церкви есть такой удивительный обычай — за трапезой душою устремляться за духом. А духом устремляться за святыми угодниками. Если кто бывал в монастырях, то видел, что за трапезой всегда читаются жития святых. В хороших приходах, где поставлена церковная жизнь, это правило тоже работает. Мы тоже будем здесь в поселении слушать жития святых. Ты своею душою отчасти склонен к телу и поэтому вкушаешь, а отчасти склонен к духу, поэтому слушаешь. Временами тебя так захватит то, что читают, что ты забудешь о теле, и, открыв рот, будешь смотреть на того, кто читает. А временами тело одолеет тебя, и в этот момент совсем не будешь слышать, что там читают.

И это, кстати, очень важный момент. Обрати внимание, что твоя душа все время находится в упражнении, она тренируется в своем склонении: можешь ли ты иметь склонение всегда к духу, или же у тебя склонение всегда к чашке? И я знаю по волгоградскому училищу, что студенты, уже после 18–19 лет у нас учащиеся, очень долго и трудно научаются склоняться к духу. Если очень яркое житие, то оно еще захватывает. А если места жития не очень яркие, то захватывает тебя еда.

Дежурные в это время обслуживают трапезу. Они полностью накрыли стол. Обычно первое и второе уже стоит на столах, а чай или компот они разливают и разносят. Если кончается хлеб, дежурный приносит. Сидящие за столом просто поднимают руку и просят дежурного принести хлеб.

В день будет три трапезы. Но они между собой различаются. Чтение только за обедом. За завтраком вкушают молча по пословице: «Когда я ем, я глух и нем». А за ужином возможна свободная беседа. Завтрак — это благодарность Богу за всю пищу, которая предстоит на день, и поэтому люди молча вкушают, а мысленно благодарят Бога за то, что Господь даст в течение дня. В обед все устремляются за святыми угодниками и берут с них пример. В ужин уже беседой между собою поддерживают друг друга в этом благочестивом жительстве.

Видите, как развивается день? Собирая островки благочестия. Утренняя трапеза — отношения с Богом, благодарность. Обеденная трапеза — отношения со святыми, которые дали образец благочестия. А ужин — это отношения друг с другом, согласными жить благочестиво.

Такую жизнь мы с вами и будем устраивать в течение этих двух недель.

Душу надо перепахать

Как Господь пестовал своих делателей? Ведь три года Его хождения по земле — это было время обучения Его учеников. Он никакой деятельности им не позволял. Лишь время от времени он их благословлял — идите проповедуйте. И направлял в ту или иную область.

А потом они возвращались и говорили: «Бесы даже повинуются нам». А Он их тут же осаживал, чтобы не тому радовались, что бесы повинуются, потому что не в этом их служение, и потом опять отправлял. И они опять приходили и говорили, что чудеса происходят, опять Он их осаживал — не тому радуетесь. Апостол Павел был проведен через сокрушение, у него не было постепенного освоения благодати, а был момент сокрушения, трехдневного ученичества.

Ученичество обязательно нужно. В нашем опыте это было тоже, когда мы в первые годы шли в основном по пути больше деятельного, мы все учились в жестких условиях: то в тюрьму нас посылали, то в дом престарелых, то в течение года мы в школах проводили огласительные курсы по вечерам.

Была бурная деятельная жизнь, и в итоге оказалось, что наши первые выпускники сформировались, как деятели, но до определенной границы. А когда до той границы дошли, где требуется уже перепаханная почва собственной души, то встретились с душой неперепаханной и имели шатания души. В том, что сейчас происходит с отцами нового поколения, как раз сказывается непаханная почва. В деятельном мы пошли от непаханной почвы и начали творить непонятную жизнь. И сейчас масса всяких проблем в жизни у тех, кого мы окормляли. На наших глазах сейчас отец Сергий через очень многое проходит, его так мотает, так крутит. Но он находится все-таки в ситуации движения, он знает эту серединную дорожку, по которой идешь трудясь, перепахивая свою душу.

А большинство наших выпускников этот труд перепахивания души совсем не знают. Они пошли от души, какая есть, и наделали массу ошибок, и туда залетели, и сюда залетели. Поэтому у них сейчас тяжелое нравственное положение — много излечимых и трудноизлечимых духовных ситуаций. А как выбираться из них, они не знают. Ведь внутреннего навыка прибегать к помощи тоже не имеют, потому что это им не давалось. В основном в осуществлении деятельных событий, а в осуществлении внутренних событий окормление было синхронно с призывающей благодатью. А чтобы жить в окормлении содействующей благодати, этого не было.

Посмотрите, как Матерь Божья готовила своих делателей, например, Серафима Саровского. Ведь по Промыслу Божьему много времени выдержал он в послушниках. Шесть или восемь лет он был простым послушником. Казалось бы, преподобный Серафим был уже избранником Божьим с самого рождения. Господь провидел это в нем. И чтобы его выдержать, Он продержал его в самых черновых послушнических делах шесть-восемь лет, пропахал душу его, а потом дальше удерживал во всех остальных степенях. А затем еще была молитвенная пустынь, только потом было благословление Матери Божьей, открыт затвор — иди и служи.

Чем глубже будет перепахана душа, тем глубже и дальше ты пойдешь сам и других можешь вести, и дело исполнять. А если душа орошена да перепахана, когда влага держится от этого полива, тогда плоды произрастут. Хоть почва и имеет минеральный слой, а воды-то нет. А надо ее пропахать, дать воздух, чтобы подошли подпочвенные воды, чтобы открылся источник внутренних сил. Это как растить, например, морковку, это же двухгодичное растение. Первый год она наливается в корнеплоде и зелени у нее мало, а во второй год она поднимается и даже может достигать метра при хорошей почве и распускается в обширный цвет, и дает огромное количество семян. А для того, чтобы она развернулась, она в первый год должна налиться. Опытные огородники выбирают наиболее мощные моркови и их сажают. А если посадишь маленькую морковь, испорченную, то вырастет мелкий стволик, вырастут семена, но из этих семян будет потом мелкая морковь. А если ты хочешь получить хорошую морковь, то ты должен выбрать хороший корнеплод, и из него вырастет хороший куст, который даст хорошие семена.

Вы сейчас сидите в земле, как эта морковка, и этот период неизбежен.

Жизнь там, где деятельность

Предмет делания, например, в иконе — это доска и краски, а предмет делания аскетики есть душа. Душа и дух, но вы до него не добрались. Просто придется выбирать, какую морковку можно выдирать, какую нельзя. Часто видно, из какой морковки можно получить большой плод, а другие, чахлые морковки, так и будут, и когда на второй год мы будем их пересаживать, то увидим, что из них вырастет слабый стебель. Так и вы — все разные «морковки».

Существует туга душевная, обязательный период, который надо пройти, и мало, что в этой туге видать. Но эта туга просто необходима, такой небольшой период — это время работы над собой. Мы будем думать об этом изо дня в день, чтобы делать жизнь плодотворной. И не всегда можно быть живым, то есть морковка не всегда живая, когда наземная часть распускается. Иногда там под землей что-то происходит, а ты не знаешь, что там, так и в твоей душе.

Поэтому над этим надо больше работать и думать, чтобы жизнь была плодотворнее. И второй момент: человек живой там, где происходит его деятельность. Если он себе отвоевал какую-то область деятельности, то и чувствует, что живет. И если ему разрешили какую-то область деятельности, то он живет. Или он принял то, что ему предложили делать, и пошел делать, и тоже живет.

То есть жизнь там, где деятельность, при этом неважно какая. Ты можешь рушить храмы и чувствовать жизнь. Какая же это «жизнь», когда рушат храмы? Но сколько в них сил и энергии, когда они все это крушили. Какая на лицах дикая «радость», когда они несут иконы и кидают прямо в костер. Хоть они безбожием живут, но это же деятельность. Содержание этой деятельности — это разрушение храма. Или вот мальчишки в туалете курят и выделываются, кто хлеще может курить, они так активно живут, такие счастливые, потому что это деятельность.

Дело, чувство жизни всегда связано с деятельностью. Только деятельность бывает разная. Бывает деятельность предметная — вышивание, иконопись. И тот же огород может быть предметной деятельностью. Когда мы на огороде работаем, то есть сажаем, копаем, что-то выращиваем. Мне в радость просто покопать, то есть огород является предметом деятельности.

Деятельность предметная бывает не только по способности, она может быть разной и по содержательности. Огород — одно содержание, вышивка — второе содержание, а икона — третье содержание, более глубокое.

Есть деятельность нравственная, которую ты посвящаешь кому то, то есть обращенная к человеку. Вот ты откликнулся на чью-то нужду, все ведь забудешь: и про икону, и про огород. Если ты вошел в нравственную деятельность, то все забудешь и будешь день и ночь сидеть у постели больного человека, пока он не выздоровеет и не встанет. В нравственной деятельности ты тоже можешь быть живым. А «благотворительная душа будет насыщена; и кто напояет других, тот и сам напоен будет» (Прит. 11, 25).

А есть деятельность внутренняя, то есть аскетическая, когда ты трудишься над душой, когда предметом твоей деятельности становиться душа.

Но сейчас ясно, что постоянные занятия какой-либо одной деятельностью выхолащивают душевное делание, и человек через полгода придет и скажет: «Все, больше не могу, освободите меня от этой деятельности». То есть одной деятельностью заниматься невозможно, необходимо сочетание всех трех ее видов. И наш коллектив размышляет, педсовет ищет, как это сочетание осуществить.

Ясное дело, что мы все с вами разные. Конечно, хочется найти гармоничное сочетание всех трех видов деятельности, чтобы при этом каждый день был полон жизнью. Но мы же все разные по происхождению, по нравственным и духовным дарованиям, и получается, что единой программы этой деятельности просто быть не может.

Разве что в период призывающей благодати, когда любой деятель, что ни дай, подхватывает и легко берет. Такие живые ученики первого класса — на все готовы идти: что им предлагаешь, на то и соглашаются. То есть, что ни вешаешь, что ни накладываешь, прикажешь, загоняешь, и на это тоже откликаются. Столько жизненности, столько подпитывающей благодати!

Когда мы подходим к третьему и четвертому классу, то возникает потребность уже в чем-то самостоятельном. И тут проявляется вся индивидуальность — благодать-то уже не поддерживает, и идешь своим дыханием, а оно у одного напитано греховным, у второго — нравственным, у третьего — действительно духовным. И у одних его мало, а у других много, и тут появляется индивидуальный путь. То есть общий для всех порядок, которым мы идем в третьем классе и четвертом, в пятом классе отступает на второй план. Но все больше укрепляется возможность и порядок индивидуальной жизни.

Но так вот взять и отпустить в индивидуальный порядок жизни нельзя, потому что это период учебный. До третьего класса мы все идем в более жестком регламенте. После третьего класса предполагается уже больше свободы.

Три вида деятельности это одно, а есть еще три рода людей. Я думаю, что здесь есть некоторая напряженность. Если человек в данный период ищет определенную деятельность, допустим предметную, а его в две другие загонять, то они для него приемлются туго.

У нас получается четыре направления, четыре жизненные базы: это, во-первых, богослужебная, вторая — нравственно-трудовая, третья — наше служение ближним, приезжающим, и четвертая — познавательная. Вернее, она отчасти познавательная, а по привычке образовательная, она образовывает нашу душу. И желательно, чтобы она была и просвещающая. То знание, которое мы с вами осваиваем, имеет разную меру этих трех. У кого-то большая часть какого-то предмета познавательная, совсем чуть-чуть образовательная и совсем не просвещающая. Для кого то, наоборот, она образовательная больше, а познавательно он особо не живет и частично приемлет что-то просвещающее. А может, для кого-то больше просвещающим является знание. Такова мера смирения в личной жизни, что знание становиться просвещающим, то есть облагодатствованным. Не зря сказано: «Аще обрящеши кротость, одолеешь мудрость»20.

Мы с вами входим в седмицу познавательно-образовательно-просвещающую. Что у кого будет и в какой мере, — это вопрос не созерцательный и не мировоззренческий. Только слово созерцание в церковной традиции — это слово, относящееся к внутреннему, опытному созерцанию того, что ты знаешь. Поэтому это более правильное слово, чем просто мировоззрение.

Воззревать можно с высоты гордости, а созерцать можно со стороны смирения. Светский человек выбирает мировоззрение, то есть сверху вниз воззревает на мир. В светских традициях человек действительно идет от гордости.

Вспоминаем, как мы проводили собеседование, и вы должны будете на все вопросы прилагаемой методички дать письменные ответы в тетрадочку по конкретному вашему предмету. Поэтому есть три раздела: первый — это сделать трудное существенным и необходимым, второй — работа над миросозерцанием, и третий — усвоение предметов жизни. Значит, на все эти вопросы, которые внутри этого раздела есть, необходимо дать письменные ответы.

При этом имейте в виду, если мы брали сначала одну какую-либо тему, например, в учебнике по литургике брали даже не тему, а целый раздел, а по педагогике кто-то брал сердце, а кто-то волю, то теперь мы от этой практики отходим, и всякое собеседование будет посвящено полностью всему содержанию. Поэтому теперь, отвечая на эти вопросы, надо будет отвечать по содержанию всего курса. Только теперь мы будем брать одну тему из курса и по ней выполнять четыре задания, точнее, действия.

По четыре задания по теме письменно выполнять не надо, хотя самим эти четыре занятия надо выполнить. Что это за четыре задания? Сейчас я прочту полностью все, что должно быть в течение курса. Определить предмет, сначала либо темы, либо курса. Определить существо предмета, содержания, дать определение, признаки, действия, условия. Вот в этом разделе существо предмета относится ко всем темам курса. Письменный ответ надо дать по всем темам курса.

А вот определение, признаки, действия, условия надо сделать по какой-то одной теме, которую задаст преподаватель. Все остальные вопросы относятся к остальным темам. В этом разница между зимней сессией и весенней.



1 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 332.

2 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 333.

3 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 143.

4 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 242.

5 В. И. Даль. Пословицы русского народа. М., 1984 г., т. 1, стр. 35.

6 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 18.

7 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 16.

8 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 79.

9 В. И. Даль. Пословицы русского народа. М., 1984 г., т. 1, стр. 24.

10 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 107.

11 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 473.

12 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 56.

13 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 59.

14 И. Снегирев. Русские народные пословицы. М., 1848 г., стр. 364.

15 В. И. Даль. Пословицы русского народа. М., 1984 г., т. 1, стр. 29.

16 В. И. Даль. Пословицы русского народа. М., 1984 г., т. 1, стр. 191.