19. Правило родительское. Нельзя наказанием бороться с самим ребенком, пусть наказание приводит в порядок его душу

Если наказывать ребенка за неприятное нам свойство или проявление характера, они в нем не изживутся. При этом у ребенка может появиться страх. Чтобы исправить свойства или черты характера, нужно либо правильно задать им направление (обращение на других, не на себя и не для себя), либо потерпеть их (при этом ребенок со временем сам станет изживать их). Ориентиром на правильное действие будет для него порядок, уклад дома, в котором он живет. Он должен видеть, что нарушение этого порядка всегда строго наказуемо. При этом одинаково наказуемы и дети, и взрослые, независимо от чина и возраста. При этом порядок в доме хранят и дети, и взрослые, а не только дети.

В отношениях между родителями и детьми наказание часто присутствует как внутренняя борьба родителя с неугодным, непослушным ребенком. Родитель сопротивляется непослушанию и подавляет ребенка. Его наказание — это подавление, унижение ребенка и превращение его в раба, в слепого исполнителя родительской воли. Такое действие всегда рождается внутренним раздражением родителя, чувством досады. Кстати, оно рождается из чувства неприязни к ребенку, отвращения к нему за те неправильные действия, которые он совершает. В итоге наказание превращается в истязание с жестокостью и унижением своего чада. Если наказание словесное, то это будет обязательно унизительное, уничижительное слово, если наказание физическое, то это обычно истязающее, достаточно жесткое действие.

К сожалению, немало родителей прибегают к наказанию, как к крайнему выражению своего неудовольствия, Своего раздражения, доведенного до гнева, аффекта, ярости, когда, сорвавшись, отец или мать хватает ремень или прут и начинает бить до тех пор, пока есть силы или пока не получат удовлетворения в своей ярости, раздражении и гневе. В этом случае наказание становится не поддержанием порядка, а борьбой с ребенком. А в борьбе все средства вольно или невольно начинают быть хороши, человек перестает себя контролировать, для него становится центральной задачей подавить противника. Такие аффективные наказания не приносят никакой пользы, их обычное следствие — унижение и слом ребенка.

Дети боятся таких действий со стороны родителей. В затравленной детской душе зарождается обман, дитя начинает заискивать перед своими родителями, любезничает, лицемерить или просто врать. Но со временем, обретая физическую силу, начинает давать отпор.

Наказание ребенка должно быть наказанием за поступок, чтобы при этом из ребенка выскочило желание подобных поступков.

Чтобы впредь не хотелось так делать, так поступать. Для этого достаточно одного-трех сильных до обжигания ударов ремня, розги. Желание и выскочит. Неправы родители, когда наказывают жалея, слегка или, того хуже, играючи. Ребенок сам не в силах отказаться от худого желания и наказание родителя тоже не помогло. Желание осталось и ребенок будет либо выжидать удобного момента или настаивать на своем. Поначалу робко, а потом всё настойчивее. Когда же опять не разрешат, настаивание на своем желании разразится в плачь, каприз. В итоге при мягких наказаниях ребенок научится или приноровится сразу впадать в крик, истерику как самый короткий и надежный способ добиваться своего.

Наказанный так, что желание худого из него выскочило, во-первых, не скоро вновь придет к нему; во-вторых, если оно появляется вновь, ребенок, памятуя о наказании, сам откажется от него, либо пойдет за худым желанием, но с опаской, заранее согласный быть наказанным. И уже после второго наказания большинство детей худого больше не повторяют. Так что применять наказание обжигающее приходится всего несколько раз в год, а то и за всю жизнь ребенка. Наоборот, когда наказание слабое, слегка, оно не дает желаемого внутреннего результата и к нему родителям придется прибегать многократно. При этом временами будут происходить ужасные срывы, когда кончится терпение, когда будет казаться, что ребенок издевается, или специально плохо поступает, когда будет развиваться чувство, что ребенок по характеру неисправим, а характер хуже некуда.

Есть еще одна тонкость, которую надо иметь ввиду. Нередко родители наказание применяют не за неисполнительность, а за худое исполнение. Чтобы было всё справедливо, нужно неумение не наказывать, а научить; незнание пополнить, рассказать недостающее; непонимание довести до понимания.

Подведем теперь итог разъяснению правила. Итак, наказывается, изгоняется неправильное действие. А правильное, наоборот, удерживается, подкрепляется одобрением. Одновременно с этим наказание является восстановлением внутреннего порядка. Это значит верный внутренний выбор истинного или ложного, правды или неправды. В этом случае ребенку важно помочь превозмочь неправильные движения своего характера, которые рождаются от страстей, от прихотей, самочиния, своеволия. Все это и подвергается наказанию.

Через наказания движение совести в ребенке обретает верх, становится жизнью. Пережив наказание как боль — три жгучих, сильных удара ремнем так, что всякое греховное желание выскочит враз и ребенок высвободится в движении совести, которая до этого была подавлена самохотением, или пережив их негативную реакцию на свое неправильное движение, ребенок, нравственно высвобождаясь, переживает чувство вины, угрызения совести. В то же время, исполнив сказанное родителями правильно, он получает поддержку, сохраняется общение, и жизнь для него приходит во внутренний порядок.

Упражнения для самонаблюдения

УПРАЖНЕНИЕ 18

Другой делает что то, что мне не нравится. Вижу в нем невежду, или глупого человека, или бестолочь, или лентяя, или слабовольного, или неряху, или… Не просто вижу, а всем собою переживаю ощущение, которое разворачивается во мне: раздражением, досадой, смешанной с иронией, или презирающим отношением, или неприязнью, или отвращением, или омерзением — в одних случаях тонким, едва заметным, в других — явственным и сильным, рождающем глубокое отторжение другого от себя. Одновременно с этим — чувство досады и озлобление на себя или на свою судьбу: «С этим человеком мне еще жить?! И каждый день видеть это?! Чувствовать к нему то, что чувствую, и оставаться рядом с ним?!" И немедленная жалость к себе, пронизывающая, до боли сжимающая душу.

ВОПРОС 1. Есть очень сильная внутренняя акцентированность на негативном, отрицательном в другом, настороженная готовность немедленно зацепить, уловить всякое отрицательное проявление. Сознаю ли я эту свою настроенность на худое другого?

ВОПРОС 2. Почему такое движение становится центральным движением моего отношения к другому?

ВОПРОС 3. Почему в глубине души — под раздражением, под досадой, под неприязнью — возникает чувство особой сладостности каждый раз, когда я улавливаю другого в его несовершенстве? Это торжествование, смешанное с неприязнью, а иногда и с болью за него и жалостью к нему — что это?

ВОПРОС 4. Почему же нет устремленности ко всему светлому в другом?

ВОПРОС 5. Любя другого, прощаю ли я ему его худое? Разве не в этом прощении заключается одно из свойств любви?

ВОПРОС 6. Почему же не ищу я этого свойства в себе? Почему отдаюсь противоположному?

ВОПРОС 7. Указать другому его плохое — разве в этом заключается помощь? Разве помощь не в том, чтобы принять другого таким, каков он есть и помочь ему своей любовью? Возможно ли эту работу сделать без любви?

ВОПРОС 8. Разве возможно помочь, не простив?

ВОПРОС 9. Если не прощаю, почему у меня нет об этом скорби к Богу? Почему не печалюсь Богу за себя такого (ую)? Почему нет покаяния?