2012-10-28 - Тернии - самое опасное время

Поздравляю вас, братья и сестры, с воскресным днем, с памятью сегодня святителя, исповедника Российского, Афанасия, епископа (Ковровского?). И воспомянем вновь, еще раз сегодняшнее Евангелие, которое говорит о слове Божьем, Евангельском слове, как о семени, которое на разную почву упало. Одно семя упало при дороге, и склевали птицы, другое на каменистую почву, дало корень, но солнце взошло и высохло, третье попало вроде бы в хорошую почву, но тернии поднялись, и заглушили в конечном итоге это семя, эти побеги уже. И только четвертое упало в добрую почву, так, что ничто не смогло там противостать, ибо ничего и не было, и поднялось семя и дало плод обильный. Мы же с вами, глядя сейчас на свою жизнь и время, и период, в котором мы сейчас с вами находимся, а каждый из нас, большинство практически здесь присутствующих, уже пережили время призывающей благодати, где все воскрыленно в церкви воспринималось, и на всякое церковное действие, церковный обычай мы с радостью откликались, бежали, силы были на это. Сегодня же большинство из нас с вами находятся в периоде переходном, то есть когда мы от призывающей благодати переходим в тот период, когда будет благодать содействующая. Она и по наименованию своему видите, как, содействует. Кому? Нам с вами, то есть нашим с вами трудам навстречу Богу. Содействует благодать, значит Господь Своей любовью участвует в наших отношениях с Богом, обращением к Нему, а была перед этим призывающая благодать, то есть та, которая сама воскрыляла нас, восхищала нас навстречу Богу и придавала сил, и таких причем, каких мы даже и не подозревали, не ведали.

Помните, до того, как явилась призывающая благодать, мы чаще всего были неверующими, как большинство детей сегодня. Вот они хоть и ходят в храм, однако как вот уже время горения, что ли, Богу, куда-то начинает у них иссякать. Они и не горят. Но тем не менее ходят. Так же и мы с вами можем быть, уже давно не горим, но тем не менее ходим, домой придем, молитвы никак не получаются, сокращаем их, потому что как бы и сил нету. Хотя вроде бы нельзя сказать, что сил нету, ведь на стирку, на какую-нибудь работу сил же очень много. А уж у детей на игры, посмотрите, как бегают и носятся по улице дети. Сил много, оказывается. А уже если к столу позовут, уж если сесть за стол и кушать садится, так тут точно силы достаточно. И ведь на все эти активные такие дела уходят у нас ни минуты, а целыми часами мы порой занимаемся теми или иными увлекательными для нас делами. А на молитву требуется всего лишь, ну, от силы совсем, если краткую молитву, то 7 минут. А так утренняя молитва это всего лишь 10 — 15 минут. Вечерняя молитва 20, ну тот, кто со вниманием, и как-то неторопливо и искренне, 30 минут может быть уйдет. И нет сил.

Что это за время такое? Это же период такой, который непременно приходит в жизни каждого человека? Вот, в призывающем периоде, где с радостью воспринималось слово Божие, и мы его читали, сказано в притче сегодняшней, что иное упало при дороге. Потом период призывающей благодати завершился, благодать сокрылась в нашем сердце, и семя, притча говорит, и семя поклевали птицы. А потом Господь раскрывает Своим ученикам, говорит, что это враг рода человеческого украл это семя, потому что, и у нас с вами так бывает, что мы призывающий период читали много Евангелие, но наступил период переходный, вот уже и может быть 3-й, 5-й, 10 -й год, 15 год переходного периода, а мы практически, ничего не помним из того, что читали в период призывающей благодати. Враг унес.

Но Господь, утешая нас, говорит, что есть другая возможность, и другое время, другой период, в котором семя упало на каменистую почву и дало корень. Это «дало корень», это переходный период, а потом «другое упало в тернии», это тоже переходный период. Если «упало на каменистую почву», это первая часть переходного периода, а «упало в тернии» — это вторая часть переходного периода. И надобно так, чтобы-то, что в переходном периоде будет искушать нас, оно бы не состоялось с нами. Хотя вокруг, если посмотреть, мы видим, что со многими так именно и происходит. Что надобно делать в переходном периоде, чтобы потом была содействующая благодать? Нашим трудам навстречу Господу, в каком отношении к Нему? В Сыновнем Отношении к Богу. Мы же говорим, что мы все чада Божии, и духовник, обращаясь к нам, говорит, чадо, пойди ко мне. Значит, ты должен стать чадом Богу. Но дети ясно чувствуют себя чадом своим родителям, сын, дочь для своих пап и мам, это явственно слышит каждый ребенок. Более того, без них не может, и с ними пребывая едино, только тогда и рад и счастлив, а потеряв их, очень сильно скорбит и ищет. Это естественное отношение, которое свойственно людям всего мира, дети любой религии, любой национальности, в любой стране, они так себя ведут по отношению к родителям, и родители их любят, лелеют и хранят рядом с собою своею родительскою любовью. Это свойственно всем людям.

А чтобы к тебе пришла содействующая благодать Божия, то есть забота, любовь Господня, она придет, если ты сам ее желаешь и хочешь. Значит, тебе надо быть и сделаться еще и чадом Богу. Чадом родителям, мы все это знаем. А вот чадом Богу? Пока была призывающая благодать, ты действительно был чадом Богу. Ты родился, и радостно в новой жизни, церковной жизни, оставив все прежние мирские утехи, ну все, не все, но в какую-то меру оставив их, а иной раз даже оставив так решительно, что даже все окружающие стали ругаться на тебя, что кто так делает, вообще, ты что, с ума сошел, как это так можно так веровать в Бога, что всего себя посвятить церковной жизни? А ты так жил, ты так делал, и тебе это было радостно, потому что ты в это время чувствовал себя чадом Божиим, действительно чадо. Только это было все по призывающей благодати, это не ты сам, как теперь выясняется, переходный период наступает и обнаруживается, что не ты сам такое чадо. А это по благодати так было.

Но вот благодать сокрылась, и теперь никуда не ушла от тебя, она в тебе же и есть, она закрылась в твоем же сердце. Она в тебе, внутрь тебя, там устраивает царство Божие, потому что там, где благодать в тебе, там и царство Божие в тебе. Она сокрылась, чтобы ты, чтобы испытать тебя, будешь ты ее искать, начнешь ты ради нее продолжать жизнь, жить, как только что ты жил, как чадо Божие? И вот тут оказывается, что это вовсе не так просто. Когда благодать сокрывается, и мы остаемся со своими силами человеческими, мы обнаруживаем, что эти силы все падшие. Человек-то, оказывается, ты падший. И есть в тебе естество, которое Бог сотворил, ведь ты же от Адама и Евы. Коля, ты слышишь, Адам и Ева твои прародители, и когда-то Адам и Ева до греха в своем естестве жили только Богом. Если они творение Божие, то твари свойственно жить своим Творцом, твари свойственно жить с Тем едино, Кто сотворил ее. Это свойство любой ну, доброй, настоящей твари. Мы таковые и были в Адаме и Еве. И поэтому Адам и Ева жили с Богом едино, как дети едино с родителями. И если потеряют вдруг родителей или же обидят, или огорчат родителей, родители отвернуться, коль огорчили, то ребенок все готов оставить, через все переступить, лишь бы только снова примириться с родителями, и опять быть с ними едино. Вот так едино были Адам и Ева с Господом своим.

Но в нас этого нет. Потому что произошло падение наших прародителей, потом многократно, много поколений ведь прошло после Адама и Евы до нас с вами, и те, кто были в роду нашем, они тоже согрешали, это были тоже падения, и в итоге естество человеческое все более омрачалось, все более становилось болезненным и тленным. И вот это естество сегодняшнее наше, это мы с вами. Поэтому получается, что порой даже мы и не слышим, а есть ли Бог. Господь хочет, чтобы мы были чадами Божиими, мы вроде бы и были даже в призывающем периоде, а вот наступил период переходный, где Господь ждет, чтобы мы сами теперь за Ним пошли, благодать сокрылась, и Господь сокрылся в сердце нашем так, что даже не чувствуем Его. А пойдем мы за Ним в сердце своем, будем мы Его искать в сердце своем, от нас зависит. И Господь хочет и ждет, очень хочет, чтобы мы пошли за Ним, чтобы искали. Потому что, если мы пойдем и начнем искать, то Господь непременно в конечном итоге испытав, что мы устойчивы, и до конца готовы Его искать, пока не найдем, Он непременно придет к нам и будет нам содействовать, даже в этом нашем поиске. То есть придет, это третий период содействующей благодати, которая будет содействовать нашим трудам поиска Христа, поиска благодати Его, пребывания с Ним¸ а значит, с благодатью в сердце своем, и стоянию в этом, стоянию в благодати, стоянию в сердце. И когда все это начнет быть с нами, и мы этому будем посвящать свою жизнь, и более того, жизнь благодати будет для нас жизнью, Господь начнет содействовать нам в этом.

Но до того, как это произойдет, нам надобно действительно показать себя чадами Божиими. Ведь чадо Божие, оно живет наставлениями своего Творца, своего Бога, оно живет словами, заветами, заповедями своего Бога. Для него нет ничего дороже, чем слова Господа твоего, для него нет ничего более ценного, через что бы он свою жизнь устраивал, чем слова Господа его. Так ли мы сейчас воспринимаем слово Божие, таково ли оно для нас с вами? Каждый свой день, каждый свой поступок мы выверяем этим словом? Не просто внешним сознанием, умом, которое, конечно же, иногда и по гордости, по самолюбию, и по желанию всех превосходить в своем православии может это все делать, а по устроению своего сердца, естественно, по искреннему желанию своему исполнять то, что сказал нам наш Господь? Там, где есть это искреннее желание, там есть чадо. Искреннее желание исполнять, что сказал Господь, это есть признак чада. Подобным же образом искреннее желание исполнять, что сказала мама, или что сказал папа, это есть признак, что ты сын или дочь, чадо своих родителей. А тут надо быть чадом Богу по вере.

И вот эту веру Господь ждет, чтобы ты в себе возгревал. Но вера ведь от благодати, от Святаго Духа, не от тебя. Значит, чтобы ее возгревать, надо быть в сообщении со Святым Духом, надо все время лелеять в себе сердечное настроение, в котором слышна благодать Божья. Получается, что во вне ты читаешь Евангелие, а внутри ты лелеешь в себе благодать Божью. И когда-то и другое соединяются между собою, слово Евангельское доставляет тебе благодатную радость на сердце, и благодатную жизнь, или благодатное нечувствие против чувственности твоей. Тогда слово для тебя живое, потому что это слово твоего Господа. А ты действительно чадо для Него.

И если вот над этим ты будешь трудиться, к этому ты будешь обращать свою жизнь, не просто читать Евангелие, потому что правило прочитал, главу, потом апостола, потом деяния, закрыл книгу и забыл, а для того читать, чтобы при чтении себя найти как чадо. Во время сыновнего чтения все время восставать, чтобы ты стал чадом Божиим. Найти в себе это движение духа и души, в котором ты действительно чадо. Чтобы на тебе состаивались каждый раз эти удивительные слова про этого блудного сына, помните, в притче, «пришед в себя и обретеся», вот прийти в себя и найтись как чадо. Он же ведь пришел в себя, это он вдруг вспомнил, что у него есть Отец, что у него есть Отечество, что у него есть дом, пришел в себя. Если ты придешь в себя как верующий человек, то в тебе пробудится снова твоя вера, ты переживешь и ощутишь себя творением Господа, чадом Божьим. А сказано, «обретеся», тогда ты захочешь к Нему пойти, с Ним быть, в тебе появится ревность добраться до Него, быть с Ним.

Но вот сегодня Господь говорит, что да, ты такой будешь, потому что про случай, когда иное упало на каменистую почву, Господь сказал, что иные с радостью восприняли слово Божье, но когда наступили гонения, искусились на эти гонения, и, потеряв слово Божье, стали спасаться от этих гонений сами, перестав быть верующими, без Бога уже в этих гонениях, переживая и страх перед гонениями и пытками, и смертью, животный страх переживая, порой даже, стали быть в этих, в гонениях совершенно безбожными людьми. Переполошившиеся, перепуганные, или же пришедшие в ярость и злобу на свою человеческую, потеряв вообще Бога и благодать Его. Вот, хотя до этого они были такие радостные христиане, такие вообще живые, казалось бы верующие, Так вот, мы с вами ведь, если действительно ты будешь трудиться над тем, чтобы стать чадом Божиим по отношению к слову Господнему, к Евангелию, не просто читать как правило, а, читая, перевоспитываться, искать ту благодатную помощь Божью, в которой бы Господь, прощая тебя за то, что ты хладно читаешь стоишь, или же читаешь по долгу, Он бы тебя преобразил бы и восстановил как живого, как читающего, как чадо. Как же проверить¸ стал ли я чадо или не стал я чадо? Действительно же мы, иной раз так читаем Евангелие, или иногда в храме слушаем так Его, что Оно прямо в самое сердце как бы приходит. Мы начинаем жить душою, словами Евангелия, мы начинаем слышать, о чем Оно, чего от нас Господь хочет. И мы действительно откликаемся, мы ведь так хотим.

Вопрос: в каком же тогда мы состоянии пребываем? То ли доброй почвы, которую уже никак, мы хотим и действительно, так и будет, нас уже никак не переломишь в этом нашем хотении жить по Евангельскому слову. И не только мы знаем это слово теперь, но еще и в нас сила есть благодатная это слово исполнять, в этом исполнении стоять, несмотря на то, что кто бы и как бы нас не колебал. Даже до смерти, да? А вот так это, или не так? И вот мы закончили чтение Евангелия, закрыли, помолились, перекрестились, отошли от утреннего правила и в сердце горят слова, и мы живем ими и хотим так поступать. И буквально через 2 шага встречается наш близкий, ребенок ли, муж ли, жена ли. Для ребенка мама или папа. Вот и сейчас Лиза вдруг раз, и прилезла к маме отвлекать ее. Все как бы во время, но по-вражьи. И близкий наш может в этот момент может быть не в духе, ну то есть не в духе благодатном, и не в своем собственном человеческом духе, который как у Адама и Евы, Божий. Он в каком-то другом, противном духе, раздраженный, раздосадованный, злой, вдруг нас обличающий, обвиняющий, обиженный, что чего-то там такое мы не так сделали, чего он не ожидал, а тут вдруг обнаружил, что мы не то сделали. И вот он ринулся на нас со всеми своими обвинениями, обличениями, со своей досадой, раздражением, со своей обидой, мало ли что у него там возникло.

Господь попустил все это ему переживать. Он, конечно же, ни о каком Евангелии не думает в этот момент, конечно же, никакие слова Евангельские он не собирается в этот момент исполнять, он вообще никакое не чадо. Он просто человек, который в каких-то отношениях с нами есть, ожидает от нас какого-то чего-то доброго, а потом получил какое-то вот не доброе и не угодили мы ему. И он раздухарился, разгневался, разъярился, разругался, начал укорять, обличать, обвинять, еще что-то, мало ли что он говорит. Начал всякое такое выражать. И что же с нами в этот момент происходит? А Господь говорит, что иное на каменистую почву, это те, которые возрадуются слову Божию, но наступят на них какие-нибудь гонения, они тут же его потеряют, это слово. Только что они вроде бы открылись навстречу Мне, Богу, как чада Мои, но наступило на них человеческое какое-либо, они тут же и потерялись, как чада. И давай в ответ ругаться, как уже человеки, как человеческие чада. В чадо Божие перестали быть, а как человеческие чада вступили в эту схватку со своими близкими, и ближними. На злобу тут же обиделись, на укорение и досаду разгневались, на несправедливость пришли в крайнее негодование. Только что была благодать на сердце, только что слово Божие было живо по этой благодати, куда все делось? В один миг мы все предали, бросили, и, вскочив своим человеческим «Я», ринулись одни, ну кому что свойственно, один кинулся обижаться, другой кинулся раздражаться, досадовать, третий вообще в ярость пришел, давай драться в ответ.

Вот вам каменистая почва. С радостью, казалось бы, вы начали воцерковляться, но, взошло солнце и высох этот корешок, и все, и нету больше ни чад Божиих, ни христиан, одни только рассорившиеся со своими близкими люди. Но это же умеют делать все народы. В любой религии, в любом народе это любой человек так делает, ну и мы с вами до нашего воцерковления с вами тоже так запросто делали. И полагали, что так и надо, а как еще? Если с нами несправедливо, то надо защищаться, ну, ладно бы, защищались благоразумно, благо разумно, а то же мы, обидевшись, защищаемся, или раздражившись, защищаемся. Поразительно, что эта наша жизнь, до церковная, она, оказывается, так и тянется за нами внутри церкви. И церковная жизнь, она тоже такая же. Пока нас не трогают, мы прямо чада Божии, все из себя, все в Евангелии, все благодатнейшие, а тронь, задень, оказывается, под этим внешним покоем воды, бывает там, на озере, или на речке, штиль, покой воды. Но стоит эту воду тронуть, камень кинь в эту воду, такие волны пойдут!

Оказывается, у нас в глубине нашего сердца и души сидят такие звери, самого разного характера. И поэтому характеру этих зверей мы с вами и являемся характерными. Нас легко узнать даже, тон голоса. Идет по коридору человек, мы его еще не видим, но он там что-то говорит, по тону его голоса мы его узнаем, потому что в этом тоне его характер, а в его характере его звери, которых можно иногда взять и вызвать на встречу. Брось только камешек в это, в него, все, зверь поднимется. Но разве в этом суть нашего христианства? Нет. Ведь если христианство земное это постоянный путь до самой смерти, то в этом пути, значит, это период, да, это период неизбежный, нам никуда не деться от него. Мы в естестве, но падшем естестве. Поэтому в нашем добре есть зло, в нашем приличии есть неприличие, в нашей способности быть Богу, и, успокоено, по слову Божию жить, есть готовность все попрать, и выскочить, чтобы по человечески, по падшему естеству здесь, по земному защищаться и воевать.

И тогда весь переходный период, первая его часть, это как раз способность стоять в слове Божьем. Для этого тебе дается правило церковное. Это же опыт церкви, церковь говорит, вот если ты хочешь научиться стоять в этих трудных, искусительных моментах, где на тебя напали, то сначала приди в это состояние тишины. Для этого утром встань на молитву утреннюю, а перед тем, как молиться, приведи все чувства в покой, в мир, и из этой тишины начни от искреннего сердца говорить: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». И дальше начинай все остальные молитвы утреннего правила, а затем читай Евангелие, и, исполнившись Евангельского слова, в этой тишине, и уединенности искреннего своего присутствия с Богом своим, останься, выходя из правила в день. И во дне, сколько бы каких-либо встреч и неожиданный вихрей на тебя бы не на пало, со стороны людей, ты же останься верен этому утреннему состоянию, этой твоей преданности Евангельскому слову, этому твоему дивному чувству, что ты чадо Божие, а не чадо своего самолюбия, своего самоугодия.

А если вдруг произойдет, что ткнули в тебя, задели самолюбие, оно и поднялось. Или же ткнули в тебя, задели твое самоугодие, оно и поднялось. Тут же оставляй, откидывай это от себя. Куда? К Богу: «Господи, прости меня, я несу в себе это безобразие, эту гидру со многими головами, я несу в себе мою самость со всеми ее самолюбивыми, самоугодными, всякими жительствами ради себя. Прости меня, Господи, что я до сих пор, уже пройдя время призывающей благодати, уже вступив в переходный период, где я должна бы, и я должен бы воевать против этой гидры, я с нею сливаюсь и малейшее только лишь ко мне не по мне подступание близких моих, я тут же на них чем-нибудь да отвечаю не по слову Твоему, Господи, не как чадо Твое, Господи, а как падшее, самостное существо, мерзкое и противное, для Тебя и перед Тобою, и при этом почему-то всегда оправданное для самого себя, и со всею властью и силою уже вылезающее на близких своих. Помилуй мя, Господи, прости Меня за все это». И вот этим покаянием, как минимум, этой скорбью к Богу, отделяясь от всего этого гидрового в себе, снова вернуться в то, в чем ты был во время утреннего чтения Евангелия, снова стать чадом Божиим, для которого слово Творца твоего больше, чем жизнь, или как минимум, жизнь, или как минимум, закон. И ты в нем стоишь. И тебя ничто и никто сбить с этого не может, никакими обвинениями, никакими несправедливостями, никакими обзывательствами и укорениями.

Другое дело, что если ты действительно виноват, пойди, возьми и исправь. Разлил воду, ну схвати тут же тряпку, не обижаясь только, и вытри пол, не раздражаясь только, и наведи порядок. Пребывая только в самом действии, а в этом действии служа ближнему своему, который тебе указал, что ты тут наделал, и одновременно, в вере своей угождая Богу. «Господи, это я тут вот взял, пролил, опрокинул, разбил, еще что-то не доделал до конца. А мне это и указуют, Господи, прости». И пошел и сделал. Не втирая в эти свои простые действия служения близким и ближним, не втирая в них своих самоугодных, задетых состояний, самолюбивых, задетых чувствований и переживаний, отделяясь от них, отсекаясь от них, и вообще не пребывая в них.

И тогда то, о чем говорит Господь, что сначала возрадовались слову Божьему, но наступили гонения, они и бросили Его, этого чтобы с тобою не произошло. Сначала будет происходить, а потом все меньше и меньше, и в конечном итоге, к середине переходного периода, чтобы этого вообще не происходило. И вот если ты сможешь так идти, а это время для нас с вами, по опыту для большинства из нас, где-то лет 15, первая половина переходного периода, ну если ты трудишься так, если ты верно знаешь и правильно внутри себя так трудишься. А если не трудишься, то можешь и 30 лет быть в этой, первой части переходного периода, и потом помереть, так и обижающийся, так и раздражающийся, так и задевающийся, таким и помрешь. А если ты все-таки слышишь сегодняшнее напоминание Господне в глубокой скорби и заботе о тебе, то ты постараешься все-таки свою первую часть переходного периода, сколько бы лет она ни продолжалась, научиться пребывать и стоять в исполнении слова Божьего. А самому пребывать при этом чадом Божиим.

Но тогда, говорит Господь, этим не закончится борение против тебя, падшего твоего естества и врага рода человеческого из вне. Наступит вторая часть переходного периода, где ты будешь испытываться терниями. И вот это время самое опасное. Тернии, что это такое? Господь говорит, удобства мира сего. Удобства земной жизни. Этих удобств таких классических что ли, которые свойственны всем людям всего земного шара, из церковь знает опытно. Их три. Одно удобство, это когда ты богат, другое удобство, когда ты в славе, то есть все вокруг тебя говорят про тебя хорошо, а третье удобство, это когда ты во власти, тебя ниже лежащий никто задеть не может, ты властен сам их куда угодно переместить, поэтому они тебе, бедненькие, ничего сказать не могут. Ты властен, поэтому по отношению к ним все ниже лежащие, ты удобно устроился, мало того, ты еще стараешься так, чтобы выше лежащая власть, она как-то бы тебя сильно не задевала, и ты бы как-то мимо нее бы тоже жил. А приглядевщись, залез бы еще вместо нее, то есть, сковырнул бы его и потом бы сам бы повыше устроился, еще бы удобнее стало бы жить, жизнь свою устраивать. Вот эти три удобства.

Никогда, ни в какое время историческое прежнее, мы возможности этих трех удобств не имели в таком объеме, как есть сейчас. А как это есть сейчас? Если раньше это, ну это как-то было возможно, тоже мы знаем, что были люди, которым было все это возможно. Но это были какие-то определенные люди, либо это определенное сословие, княжеское, царское, еще какое-то, либо это определенные события жизни, которые, или в мире происходившие события, или революционные события, которые вдруг выдвигали тебя. И тоже выдвижение это было единиц, а основная-то масса народа все равно оставалась при своих низах. Нынешнее время совсем другое. Все три удобства враг рода человеческого делает так, чтобы достигли до каждого. Чтобы на земле ни один не остался за пределами этих вражеских удобств, чтобы все, будучи чадами Божиими, по творению своему, превратились бы в чада дьявола, то есть чада, живущие только земной жизнью, и обслуживающие только свою плоть, свою чувственность в душе, и свою гордость и самость в духе своем. И через то сделались бы совершенно безбожными людьми. Внешне они могут быть кого угодно исповедующие, ну если хотите, чтобы исповедовали все православие, ну пусть исповедают православие, если очень надо, чтобы в конце времен все исповедовали Христа, ну давайте, все вместе дружно будем исповедовать Христа. Разные религии оставим, придем к одной религии, и будем исповедовать все одного Христа. Исповедуйте, кого хотите, говорит враг, но при этом живите удобствами, и эти удобства я доведу до каждого из вас.

Так устроен будет мир, что любой, хоть сколько-нибудь там деятельный человек, в земных своих целях может устроиться вполне удобно, ну в меру своих нужд, в меру того, сколько он хочет богатства, будет ему, сколько хочет власти, будет ему, сколько хочет известности. Даже всего лишь у него, ему хочется, чтобы о нем просто хорошо говорили соседи, да у него дома. Будет ему. И вот эти-то удобства, бытовые, в еде, удобства вообще устроенности в жизни, и в конечном итоге такой, какой-то земной мир, где все хорошо вокруг, мало того, еще и ничто не грозит изменить эти удобства. Так устроилось в итоге в мире все, вокруг меня, что ничто мне не грозит, я имею удобства, больше не надо. То, что надо, получил, заработал, заимел, построил, наконец, вселился, живу, езжу, машина есть, все есть, мне больше не надо. Так теперь мне надо только одно, чтобы это все не рушилось, чтобы была в этом смысле безопасность, да так и будет тебе. И безопасность будет, живи только в земных ценностях, а чтобы эти земные ценности были для тебя жизненны, живи плотяно, живи чувственно, душевно. Живи самостно, в духе своем. Что еще требуется, ничего больше не надо. Для врага рода человеческого ничего больше не надо, никогда, ни в какое время историческое прежнее, так не достигал враг своих целей, как это сейчас происходит.

Мало того, ведь сегодня наряду с тем, что возможность для деятельных людей все эти три удобства иметь, она открыта, а очень много же бездеятельных людей, посмотрите на наших подростков, на детей, они ничего не могут делать, они ни к чему не приспособлены, мало того, заканчивают 9-ый класс, 11- класс, они никаких целей в жизни и устроения своей жизни как будущей жизни не имеют, у них, им некуда идти, они не знают, как быть. Какое огромное количество таких детей, юношей, девушек, которые ничего кроме как одних развлечений, и удовольствий тоже определенного удобства, но удобства чувственного, они знать не знают, к трудам не приучены, какие-либо устроительные в жизни цели не имеют, устроить семью, что такое для них семья, это ведь непонятное явление, вот услаждаться друг другом, другим полом, пожалуйста, этому они научены. А чтобы служить, устраивать семью, да еще детей растить, или же, если и родили детей, то услаждаться детьми, это, пожалуйста, а чтобы ребенка родить-то вообще не для себя, а для отца минимум, много таких матерей? А тут, оказывается, и отцам надо родить-то не только для себя. Отцу и матери надо родить этого ребенка для Отчизны, для Родины, мало того, оказывается, если родители еще верующие, родить его для Христа, для Бога, а значит, здесь, пока в земной жизни, родить его и воспитывать его для общины церковной, для церкви. Не для себя, а для церкви, пребывая при этом в том дивном единении в семье и в ладе, который дается по естеству очищенному, по естеству, освященному благодатной твоей жизни.

Так как тоже этого ничего нет, то поэтому наши дети и даже наши родители, они все живут сейчас, даже уже имея семьи, имея детей, имея дети родителей, живут ради чувственных удовольствий, через них и с ними. Что такое чувственное существо, способное тогда созидать, когда оно вырастит, потом заведет свою семью, во-первых, заведет ли свою семью, и вообще семью ли заведет, или заведет чувственные удовольствия, так как мужчине невозможно их иметь без женщины, и женщины невозможно иметь без мужчины, то заимеют друг друга. Но не для того, чтобы вместе спасаться и созидать детей для Бога и для церкви, а для того, чтобы вместе получать все чувственные удобства земной жизни.

А сверх этого, пожалуйста, сейчас очень много детей, подростков, да и взрослых в общем-то людей уже достаточно, которые ничто не способны созидать. Почему? А потому, что у них есть большая радость в жизни, они, когда сядут перед телевизором, то они здесь могут сидеть часами, оторви их от телевизора, попроси что-нибудь по дому сделать, никаких сил нет, да и все дарования куда-то девались. Но ты же закончил какие-то институты, вузы, и это все не нужно, неохота, смысла нет, жизни в этом нет. И вообще рядом с телевизором это все слишком серое влачение жизни. А вот телевизор, это вот жизнь. А теперь помимо и телевизора еще и интернет, и с интернетом общение, в котором как бы жизнь вся. Более того, настолько жизнь, а там еще и игры компьютерные, это вообще жизнь, и вся жизнь переехала из реалий отношений с живыми людьми в иллюзорные буйства за экраном. И вся жизненность человеческая, теперь живет не здесь, и не к Богу, и не от Бога по благодати, а вся живет там, в экране, и оттуда все эти экранные события, которые, ну что такое? Это просто на экране что-то происходит, воображаемое, рисованное, а если там люди бегают живые, то это потому, что артисты тоже воображают, они не реально там живут, они устраивают там воображаемые сцены.

Почему же все это, которое к тебе никакого отношения не имеет, оно для тебя так живо? Да потому, что ты свою жизненность, с которой ты должен был здесь осуществлять со своими близкими, со своим Отечеством, со своей церковью и с Богом, ты ее всю отдал туда, в это виртуальное пространство, и через свою жизненность все то, что там происходит, оживил для себя как жизнь. И поэтому ты переместился своей жизненностью и жизнью туда, за экран, и теперь весь там. Когда экран погас, ну конечно же, через несколько часов, ты повернулся сюда, а тут тебе нечем жить. Потому что вся твоя жизненность все равно там осталась. И ты ждешь следующего утра и дня, скорее бы опять туда вернуться, подхватиться снова жизненностью за экраном, и там опять жить.

Вот про такие тернии Господь своим ученикам ничего не открыл. Он сказал, что разные тернии, это разные удобства житейской жизни, земной жизни. Если бы Он сказал ученикам Своим, что у вас будут тернии в виде интернета и в виде телевизора, они бы ничего не поняли, потому что это настолько было далеко для того времени, то, что сейчас происходит. Да и каких-то лет, наверное, 30 — 40 лет назад, вот те, кому сейчас за 60, ведь мы с вами даже предполагать не могли, какую власть интернет будет иметь над человеком, мы не могли это придумать. В фантастических рассказах читали, воображением своим это все как-то изображали, даже восхищались может быть, но не представляли реально, сердечно, что это будет, потому что слишком было далеко. Ясно по этому Господь, сказав про тернии, про интернет и про телевизор ничего не сказал. Но сказал в самую точку, что это будут удобства.

А еще не сказал еще про одно ужасное терние, которое является профессионализмом. Но про профессионализм Господь сказал, раньше еще, в Ветхом Завете, когда отделил своих сифовитян от каинитов, и сказал: «Не идите в племя каинское, ибо они будут жить профессионализмом», ну, нынешними словами если сказать. Для них профессиональное вообще исполнение жизни, исполнение всяких дел будет жизнью высшей мерки. Вы же сифитяне, для вас жизнь это искреннее отношение с Богом, и пребывание в Его заветах, и исполнение заветов Господних, а вовсе не профессиональных своих знаний и не профессиональной своей учености. А для каинитов это так. Но вы не ходите туда и не сочетайтесь с детьми каинитскими, и своих детей не отдавайте каинитским детям. Не послушались. Кончилось все потопом. Но вот от Ноя пошло новое человечество, а заветы, которые были сказаны до потопа, в памяти Ноевского поколения сохранились, передались, записались, в конечном итоге, и даже до сегодняшнего дня к нам пришли в виде заветов Господних Ветхозаветного Времени. Они актуальны более чем, потому что второе, чем будет искушать враг рода человеческого, это каинитским профессионализмом устроения опять же земных дел, то есть того самого земного удобства, но которое будет теперь профессионально совершаемо.

Когда впервые появились телеги на земле Российской, это же было дело профессиональное, дали телеги удобство в жизни? Дали. Могли предполагать тогдашние христиане, будучи крестьянами, получив в своей деревне телегу, и радуясь тому, что как удобно стало с телегой жить, мог ли он предполагать, что будут современные машины? Не предполагал. Мог ли он знать, что современная машина, заменив телегу, захватит его в такую степень и в такую меру, как сейчас захватывает наших мужчин, отцов, мужей. Ладно бы мужчин, отцов, мужей, а то же и женщин, и жен, и матерей сейчас захватывает так, что они ничего кроме как этой самой новой телеги, знать не знают, и жизнь в телеге для них самая главная жизнь. Но, можно предположить, что кто-то тогда, в то время, когда на Руси появилась первая телега, он, получив ее, сидел на ней, и весь жил в телеге, и телега для него была жизнь, так как сегодня машина супер какая-нибудь для современного человека есть жизнь? Ну, ясное дело, что если он так в телеге жил, то он уже не был христианином. Наверняка он, живя так на телеге, совсем запамятовал, что сегодня суббота, завтра воскресенье, что ему надо быть на службе. Он радовался телеге и этому с дребезжанием езде на ней по деревне, вперед и назад. Уж о том, чтобы помолиться в это время, уж благословиться перед тем, как сесть на телегу и выйти из телеги, он, конечно же, забыл.

Но это все то, что сейчас происходит с современными людьми, благодаря профессионально устроенному миру мы имеем такие телего-машины, которые захватывают человека от кончина волос до ногтей, всего. И для него нет большего счастья, чем сидеть в этой новой машино-телеге. И так все вокруг, посмотрите, как профессионально устроен быт. Холодильники, стиральные машины, приборы всякие на кухне, отопление, электричество. А всякие остальные электронные удобства, которых сейчас бесчисленное множество в магазинах, и они все перекочевывают в наши дома, и мы с радостью трудимся и трудимся, чтобы это все заработать. Ну ладно, мы так. А то же мы всех своих детей ввергаем сейчас в учебу и учебу, учебу и учебу, чтобы все это уметь делать, через это иметь успех в жизни, а с успехом иметь все эти удобства у себя не в магазине, а у себе в квартире. Образование профессиональное, профессионализм на работе, требуется во всем мире. Мир сей свихнулся на этом. И не надо ему никакой веры, разве что, ну, религиозность, да, нужна, но она, в религиозности всегда дается свое время, утром, вечером, все остальное время ты не религиозен, для религиозности есть свое время и свое место. Но в субботу и воскресение сходи, пожалуйста, в храм, ну в дни поста попостись, и все. А так-то ты живи весь удобствами земной жизни, профессионализмом в своей деятельности и в образовании своих детей.

Ну и еще и наконец, третье, чтобы сформировалась вертикаль власти. Еще живи отчетностью, потому что все должно быть в отчетность введено, все учтено и во всем чтобы был отчет. Не перед совестью, не перед Богом, а перед вертикалью власти. Чтобы в земном устроении твоей жизни, все было бы подчинено вертикали власти. Способ этого со стороны властей очень простой: отчетность. И она проникнет и проникает во все стороны твоей жизни. Заключается она сначала в учете всего того, чем ты вне пользуешься, потом в учете всех тех дел и действий, которые ты выполняешь, потом в учете всех тех средств, какими ты это все делаешь, и, наконец, вершина всего этого, в отчетности, все ли, что требуется, сделал, а если не сделал, то почему отчет, затем в наказанности, что ты отчет вовремя не сдал, или отчет сдал не тот, который надо, и в итоге ты должен быть наказан, в наказанности. И человек весь в этом крутится, как белка в колесе, подчиняясь земной жизни. При этом успевая, надобно еще успеть, и он старается успеть и успевает, быть удобно устроенном в жизни, и плюс еще профессионально деятельным в своей деятельности. Удобство, профессионализм и отчетность, и есть сегодня средство, какими человек сегодня схвачен.

И главное, он с радостью идет, и сам, не подозревая, и не вспоминая о том, что Господь 2000 лет назад сказал, что бойся, в своем переходном периоде будет вторая часть времени, когда тернии начнут подыматься, бегай от них, ибо они не есть благодатное семя, они не есть благодатная твоя жизнь, они не есть благодатные побеги, они есть жизнь земная, ограниченная пределами смерти, и пока до смерти ты жив, ты действительно живешь. Жизнь твоя в пределах смерти. И иной жизни, пока ты будешь ходить, предавая себя терниям, у тебя нет. И поэтому всякая угроза твоим терниям, ты переживать будешь как угрозу своей жизни, потому что вся твоя жизнь в этих терниях. И малейшая потеря того или иного терния, для тебя это потеря жизни, уязвление жизни, секуляризация, то есть отсечение жизни, и ты будешь переживать от этого, очень сильно, болезненно, даже до смерти. Не желая умереть, ты будешь умирать, потому что ты держишься за эти тернии. Почему же ты держишься? Да потому что у тебя другой жизни нет.

Как нет, говорит Господь? Я же тебе ее дал! Я дал тебе Себя, в таинствах отдал Себя полностью, дал тебе Себя как жизнь твою. И ты начал ею жизнь. Посмотри, что было, когда ты был в призывающем периоде? Ты же жил Моею благодатью, посмотри, что было с тобою, когда ты прошел первый период своего переходного периода, где ты сумел все-таки устоять, удержаться в слове Моем, благодаря таинствам, а в таинствах имел жизнь. Как ты говоришь, что у тебя нет жизни иной, чем жизнь до смерти? Разве та жизнь, которую ты знаешь в таинствах, не является для тебя жизнью? Разве эта жизнь знает границы смерти земной, земности? Нет ведь. Ведь эта жизнь, которую Я тебе даю, она имеет вечный характер, она простирается насквозь смерти, для нее смерть не есть ни преграда, ни прекращение, вообще не имеет никакого значения. Более того, смерть есть высвобождение этой жизни еще в большую радость, в большую полноту. Высвобождение этой жизни. Вот ведь что такое жизнь, которую Я тебе дал. По отношению к смерти, это жизнь все равно, что стекло перед лучом света. Разве свет задерживается на стекле, разве свет, проходя сквозь стекло, замечает это стекло? Так же и жизнь, которую Я тебе даю, она не знает смерти, и проходя сквозь нее, она ее не замечает.

Разве что только лишь одним тем, что вдруг получает неожиданную свободу, и полноту после смерти. Но это произойдет, когда она пройдет через это, а до смерти она вообще даже не думает о смерти. Более того, приближаясь к смерти, эта жизнь хочет этой свободы и этой полноты, и поэтому уже томиться здешним уже пребыванием, как тюрьмой, как тленом, как капищем каким-то умерщвляющим, и хочет уже туда, и оттуда говорит, хочу, скоро уже, подойдите ко мне, попрощаюсь с вами, оттуда уже говорит. Не плачьте обо мне, говорит, ибо я там живее, чем вы здесь, и чем сам здесь живу. Вот ведь как она будет, как есть в каждом таинстве, когда ты, причастившись, несешь в себе эту жизнь. Ведь она об этом и она такая.

Почему ты ей так не живешь? Почему ты склоняешься к этим терниям, почему ты отдаешь себя в подавление этими терниями, почему в конечном итоге, кроме терний у тебя больше ничего, как жизнь нет? У тебя вся жизнь сплошные тернии. Почему? Господь назвал этот период третьим. В Евангелии нет никаких слов о том, что он самый опасный. Это святые отцы опытом своей земной жизни говорят нам, что это третий период нашей жизни, в переходном периоде является самым опасным, потому что тысячи, десятки, сотни тысяч были призваны Богом, и вошли в призывающий период, немало из них не прошли первый период переходного времени, первую часть переходного периода. Потеряли слово Божие, потому что все время ну вот, соблазнялись разными нападениями на них. А Господь попускал эти нападения, потому что как еще натренировать нас стоять в слове Божием, и стоять в мире, как если не попустить чье-нибудь оскорбление, чью-нибудь напраслину, чей-нибудь наезд, а то и самых близких, самых дорогих, от кого ты меньше всего ждешь. Все это попускает Господь. Ради чего? Чтобы вы научились первую половину своего переходного периода стоять в слове Божьем и стоять в настроении мира, которое дает новая для тебя жизнь. Быть в этой новой жизни, для которой все эти разные скорби внешние вообще ничто, как для луча света стекло.

И вот святые отцы говорят, что даже тот, который научился это делать в первой половине переходного периода, умеет и стоит так, самый опасный начинается во второй части переходного периода. Для нас с вами это где-то 20, 30, 40-ой год нашей церковной жизни, мы уже 40 лет верующие, мы уже 30 лет верующие, мы уже 25 лет верующие. И вот тут-то может наступить постепенное склонение в эти самые тернии. А их, оказывается, враг изо дня в день придумывает все более четкие, все более точные по уловляющей силе. И тогда в итоге через эту вторую часть переходного периода, через тернии, церковь своим опытом говорит, что немногие пройдут. Это говорится, ну вот мы читаем Евангелие, и вдруг Евангелие от Иоанна, натыкаемся на слова уже Господни, в которых Он говорит о крестном пути христианина, и вдруг добавляет: и немногие пойдут этим путем. Добавляет: и не многие пойдут этим путем. А уже опыт церкви говорит, почему. Потому что тернии увлекут их.

Ибо идти путем Господним, это значит, идти крестным путем, это значит, мимо удобств, это значит мимо профессионализма, потому что пока ты растрачиваешь время на супер-профессионализм, а через профессионализм, устроение супер-удобств себе, и чтобы при этом ты бы еще устроено жил на земле, занимался бы отчетностью весь из себя глаза выпучив, и до 12 ночи сидя над тем, чтобы все это написать, и в интернете в таблицах заполнить и отправить, пока ты так живешь, тебе не до молитвы, пока ты так живешь, тебе не до пути Господнего. Пока ты так живешь, тебе не до благодати. Более того, тебе не до царства Божьего внутрь тебя, потому что Царство Божие это есть благодатное присутствие в тебе Духа Святаго. Но тебе не до Него, потому что пока ты сидишь в отчетности, или же в профессиональных своих сдачах экзаменов, или аттестациях повышения квалификации, или же после профессионализма, за счет профессионализма, получая все удобства жизни, и радуясь этим удобствам, тебе не до благодати и тебе не до Царства Божия внутрь тебя. А если ты не имеешь Царства Божия внутрь себя, кто тебе скажет о Царстве Небесном, которое вне тебя? Ведь о Царстве Небесном тебе открыть может только Царствие Божие внутрь тебя, только благодать внутри тебя в твоем сердце, она тебе откроет, что есть вне тебя еще Царство Небесное.

Ты своим образованным умом, конечно, все знаешь про рай, про современное пребывание там святых, Матери Божией, про Христа, ты все это знаешь. Но ты это знаешь умом, сознанием своим внешним, которое перед интернетом не имеет никакой силы. Если тебя влечет в интернет, твое сознание и знание о Царстве Небесном, которое на Небе, никаких сил тебе устоять и не включить компьютер, не даст. А для большинства и телевизор такую же имеет силу, что перед ним все твои знания о Небесном Царстве, они никакой силы против этой силы и тяги к телевизору не имеют, и ты в конечном итоге включаешь телевизор.

Значит, чтобы ты, действительно в силе имел Царство Небесное, ты должен в силе иметь Царство Божие внутрь себя, а это значит, жить по благодати, чтобы слово Евангельское, благодатно живым было в тебе. В этом случае оно действительно семя, и тогда оно будет тем самым четвертым случаем, когда семя упало в благодатную почву. Этой благодатной почвой являешься ты, живущий Царство Божиим внутрь себя, то есть благодатью от Духа Святаго и благостью Христа от всех таинств церковных. И чтобы ты при этом ясно в сердце слышал, зрел бы Царство Небесное, которое вне тебя. Не умом, не сознанием, ни начитанностью своей, а сердечным зрением реальности Царства Небесного от того, что в тебе живет реальность Царства Божия.

И о том, что это реальность, ты знаешь в силе, благодаря которой у тебя даже мысль не может прийти включить телевизор. А если и пришла, и даже если ты включил, ты тут же выключишь, у тебя хватит сил выключить телевизор. А если выключил, а потом опять хочется и тянет тебя, у тебя хватит сил взять этот телевизор, выкинуть вот из дома, грохнуть его с 5-го этажа, или выставить на свалку, ударив его хорошенько молотком, чтобы никто другой не воспользовался. Хватит сил, понимаешь? Тоже самое, хватит сил, если ты действительно в реальности Царства Божия внутрь себя живешь, у тебя хватит сил не просто выключить компьютер, интернет, у тебя хватит сил вообще выставить его вон из дома.

А как же тогда отчетность? Поручи ее кому-нибудь, кто имеет к этому мало сил, или который вообще этим всем живет. И чисто по внешнему готов служить церкви, а внутреннее никак не хочет и не собирается, или не пора сейчас у него. Ему поручи, пускай делает, сам-то чего лезешь туда? А и не полезешь, если есть Царство Божие внутрь тебя, то признаком этого, что Оно реально есть, будет как раз, что тебе и вообще никаких движений жизни в сторону интернета нет, просто нет движения жизни. Все движения жизни у тебя, все обращены к Богу, да к ближним, то есть в благодатно устроенное пространство живой церкви.

Притча про семя в году звучит много раз. За эти многие годы, как мы с вами сейчас ходим в храм и стоим здесь на службе, мы много раз мы эту притчу слушали, Господи, помоги нам теперь эту притчу реально осуществлять в своей жизни. Аминь.

Расшифровка: Байрамова Н.Л.