Доклад «Что такое доверие и какова моя мера»

Матиек Анны

Обоснование.

Первым этапом подготовки к докладам было определение трудной ситуации. Я еще раньше задумывалась, о чем же мне писать? Какая тема для меня насущна? Но готовиться я хотела по такому принципу: то, о чем я пишу, знаю только я и преподаватель. Собралась писать о доверии.

Определение трудной ситуации у нас было в группе из трех человек, и обязательным условием было все проговаривать, преодолевая внутренние препятствия. Тут я и заметила, что привычка скрывать, под видом личного, очень мне мешала, но отказаться от нее не было ни сил, ни желания, ни уверенности.

Почему я решила раскрыть тему о доверии?

Еще полгода назад о. Анатолий на одной из трапез говорил о доверии. Он говорил, что это очень тонкое, но необходимое чувство. Однако и у доверия должны быть определенные границы. Бывает, доверять нельзя иногда даже и супругам друг другу. Эта беседа меня немного смутила, ведь для меня этот вопрос так же важен, как и вопрос о друге (о чем я писала в первом своем докладе). В случайных разговорах с некоторыми братьями и сестрами речь заходила и о той беседе. Из их слов я видела, что для них эта тема не менее важна. Мы оказались единомышленниками, у нас были одинаковые взгляды на ситуацию. Тогда я немного успокоилась в этом вопросе. Я согласилась, что можно и нужно доверять. Но, как гласит пословица: доверяй, но проверяй.

Многие братья и сестры говорят, что я открытая, простая, доверчивая. Я же утверждаю, что это совсем не так. Т. е. я доверяю, но не всем. Кому-то я могу одно сказать, а другому — другое. А иной раз что-то не позволяет мне раскрыться. Я стала прослеживать за своими поступками и движениями души. Кроме того, я считаю, что выходить из состояния скрытности мне нужно самой, а если и пожелает кто помочь-то это надо делать умеючи и очень аккуратно. Но вот нашлась одна добрая душа, которая решила мне помочь раскрыться. Этот «наезд» был 3 дня подряд: мол, я вытащу тебя из беды, вытяну в доверие. После такой «помощи» у меня вообще пропала охота с кем-либо общаться, даже на простые темы. Я впала в сильное расстройство. Печаль уныния все больше закрывала мое сердце. Но время труда над истоками продолжалось, а мне совсем не хотелось даже вспоминать об этом.

Я поняла, что мне нужно разобраться в своих мыслях и своих чувствах («разуметь себя»), победить отчаяние и ожить. Но я не знала, с чего начать.

Основная часть.

Почему я так воспринимала мнимую помощь? Вернее, человек искренне пытался мне помочь, но я не видела правды в его словах. Он говорил из своего опыта, для меня такое стремительное движение непосильно. Я по инерции торможу скорость, в итоге совсем закрываюсь внутренне от разговора. Я вижу, что человек находится в самости, если он сам знает, что для меня лучше. Я утверждаю, что это знает только один Господь Бог. Тогда я стала просто избегать любых разговоров. Возможно, он говорит правду, но я не верю в его слова. Потом уже одна сестра поделилась, что рассказала ее знакомая. Та женщина, будучи молодой, пошла в лес прогуляться с почти незнакомым мужчиной. Он взрослее ее, а ей было 20 лет, а выглядела на 15. Как потом оказалось, было из-за чего опасаться того мужчину, но она не знала этого. Она в простоте стала рассказывать о своей жизни, о своих проблемах. Он же сам потом рассказывал: удивляюсь сам себе, как я тебя не тронул, не обидел — ведь мог сделать что угодно.

Основа доверия — не думать плохо о человеке. Если не знаешь человека с плохой стороны, то и плохо о нем никогда не подумаешь, а потому нет преграды для доверия.

В моей ситуации было все прямо противоположно. Я видела недостаток в человеке — его самомнение, потому и думала, что из-за этого греха он не может мне ничего сказать к моему выправлению. Я, будучи обиженной, осуждала его. Два дня я находилась в унынии с душевной раной. Знала, что смогу восстановиться, если меня не будут задевать еще больше. Но в этом уверенности не было. Я решила забыть о тех разговорах с наставлениями, отвлечься. К батюшке на беседу идти не могла — только об этом подумаю, как вновь подкатывал комок к горлу. Я подумала: нужно или пойти на дачу собирать клубнику, или начать выпекать хлеб. И то и другое — благое дело для всей общины. Я выбрала второе. В процессе дела незаметно разговорилась с одной старшей сестрой и поведала ей свою печаль. Удивительно: я ей доверилась полностью. Я увидела, с каким искренним участием она ко мне отнеслась. Вот что она мне сказала:

«Ты не можешь довериться человеку, в котором видишь самоутверждение, который все знает и опровергает все твои суждения и мнения. И даже после, когда тот человек общается с другими людьми, у него все равно появляется это худое качество: ты зацепляешься за него и ходишь злая и раздраженная. А я тебе скажу по своему опыту — молчи. Что бы в тебе ни поднималось, как бы ни выходило раздражение, все равно молчи. Ведь лукавому только и надо, чтобы ты нагрешила и других ввела в грех. Я сама такая была и этим много дров наломала».

Закончился наш разговор, и я заметила, что ко мне вернулась жизненность. Я просто поняла, что сама себе делаю плохо, ведь меня никто за язык не тянет, никто не заставляет обижаться, зацепляться. Я решила попробовать действовать по совету. Да, возникали трудности. Казалось, что уже выработался рефлекс — ради самозащиты набрасываться на соперника. Признать, что он может быть более прав, чем я, даже мысли не было. А ведь не дает признать другого моя же самоуверенность.

Мне очень помог разобраться в себе, увидеть, в чем я нахожусь, доклад Марии Аблекаевой «О вере и доверии» (2006 г.). В нем она рассматривает:

— веру в Бога,

— доверие Богу,

— веру в человека,

— доверие человеку.

В докладе Мария использовала много и для меня полезной литературы. Так, из книги Н. Д. Гурьева «Страсти и их воплощение в соматических и нервно-психических болезнях» была взята такая выдержка:

«Самоуверенность — это желание не сомневаться в правильности своих мыслей и считать их достаточными. Последует чьему-либо мнению в том случае, если признает его правильным. Не принимает советов и не ищет советов, даже когда сам очевидно не в состоянии разрешить вопрос» (стр. 117–118).

Во время работы в группе по определению трудной ситуации каждому из нас была предложена книга по теме. Мною была прочитана глава о доверии из книги прот. Анатолия Гармаева «Культура семейных отношений». Я поразилась тому, что вопреки моим ожиданиям, основная мысль была больше о недоверии, чем о доверии. Так, батюшка пишет:

«Основой недоверия является неприятие другого лучшим меня, более богатым, более мудрым, более любящим, чувствительным, тонким…» (стр. 281–282).

«Недоверчивость — это один из способов убегания от собственных недостатков… Как их ни скрывай, а характер все равно проявится в поступках…» (стр. 278–279).

Значит, доверие опирается на что-то в другом человеке (его нравственные качества, опытность и т. д.) Здесь мне стало неловко и стыдно. Как это я — борец за справедливость — требую всего этого от человека, а сама же еще хуже поступаю? Вот тут и пригодился самый первый совет, данный мне старшей сестрой — молчать. Затем я попыталась укорить себя с Божьей помощью. Упование на Бога не может быть без доверия Ему. Также где-то прочитала, что любой человек — друг, супруг или супруга (или родные) являются для нас обнаружителями наших худых действий. А потому у меня определился вопрос: на ваш взгляд, что может мне помочь довериться? С ним я и пошла к ближним.

Странно, что ответ был практически у всех одинаковым: не знаю, надо просто довериться. По их жизни знаю, что одним это легче дается, другим сложнее. Возможно, им тяжело полно ответить на вопрос, если у них самих идет труд над поиском решения. Либо они ко мне не имеют полного доверия, чтобы широко раскрывать свою жизнь. И они имеют на это право.

Однако, проделывая всю эту внутреннюю работу над осознанием себя, я не находила удовлетворения. Все слышанное и прочитанное верно, но все же чего-то не хватает. Чего же?

Когда определяли трудную ситуацию для доклада, у меня возник и второй вопрос: как помочь выйти из состояния замкнутости к ближнему? Как устроить свое расположение сердечное, чтобы ему (или ей) было легче раскрыться?

Долго искать ответа мне не пришлось. Митрополит Антоний Сурожский пишет: «В другого человека нельзя верить, если мы не верим в самих себя». Что такое вера в себя?

Настоящая вера в себя — это уверенность в том, что во мне есть что то, чего я не знаю. Что то, мне самому непостижимое, что может раскрываться и дойти до какой-то меры полноты и совершенства… Это значит, что человек должен научиться прислушиваться к самому себе, к голосу своей совести… Дальше человек должен прислушиваться к голосу жизни, к тому, чему учит жизнь… И, несомненно, верующий человек должен прислушиваться к голосу Самого Бога, выраженному в Священном Писании («Человек перед Богом» стр. 17 — 19)

Тут же я вспомнила, насколько в меня верят двое очень близких моему сердцу людей. Это сестра из мирского моего круга общения и брат из наполовину мирского круга, я знакома с ним как человеком из православного общества, впадающего в мирские передряги. Обоих я знаю хорошо, и они меня не хуже. Мнения таких друзей для меня немаловажны.

Сколько помню, они всегда в меня верили, говорили, что у меня низкая самооценка, что я просто не хочу обнаружить в себе сокрытый клад умений и возможностей. К моему великому стыду, они оказывались правы. А я просто боюсь взять большую ношу, не хочу и не люблю рисковать, боюсь потревожить, всколыхнуть привыкший быть в расслабленности дух.

Выше сказано, что нужно прислушиваться к голосу жизни и к голосу Самого Бога. Т. е. увидеть Промысел Божий ко мне: что же хочет Он мне показать, в чем испытать, чему научить? Это значит, что я боюсь довериться Богу? Но ведь доверие Богу есть признание того, что в Боге все правда.

В своем докладе «О вере и доверии» Мария поделилась размышлениями. Бывает тяжело от того, что в меня не верят, особенно любимые люди, близкие моему сердцу. Даже если я в себе вижу какие-то возможности, но для их осуществления мне нужна поддержка человека, который бы сказал: «Да! Не бойся! Ты сможешь это сделать!».

Тут она продолжает: «Иногда приходят и такие мысли: а что, если у меня не получится? Что тогда будет? Вдруг я потеряю доверие, уважение тех, кто на меня понадеялся?» (стр. 21 (6), доклад).

Часто всего я сама впадаю в аналогичные думы. Только моя беда в том, что я требую от окружающих, чтобы они в меня верили — бывает, в мыслях, бывает, вслух. А если я не оправдываю чужие надежды — начинаю роптать на них, что много на меня навесили. Причиняю, таким образом, боль и огорчение. А кто мне давал на это право? Ведь Господь велит поступать по заповеди: «Возлюби ближнего, как самого себя», а не «Осуди ближнего ради себя».

Я хочу, чтобы ко мне относились, как описывает митрополит А. Сурожский: «Мы должны так верить в человека, … так вдохновлять, чтобы он нашел себе силы, храбрость, мужество, … творческую радость себя осуществить».

«Вера в человека именно тем характеризуется, что мы уверены: за пределом того, что мы уже знаем о человеке, … что нам видно, … есть в человеке такие глубины, которые нам непостижимы…» (митрополит Антоний Сурожский. «Человек перед Богом», стр. 14 — 16.).

Но если соблюсти упомянутую заповедь, значит поверить бескорыстно в ближнего, в его возможности, в его несомненный успех.

А все же мой главный вопрос остался неразрешенным. С последней надеждой я обратилась за помощью к родной сестре. Ее ответ разрешил все мои недоумения, и я обрела душевное спокойствие. Почти все, к кому я обращалась, утверждали, что со стороны помощника все правильно, а я сопротивляюсь непонятно зачем. Я пробовала подвигнуть себя. Однако с каждой попыткой чувствовала, что как будто душу выворачиваю наизнанку. Неужели должно быть так тяжело? Вот что она мне сказала, единственная из всех: «Насильно заставить себя доверять невозможно. Должна быть свобода в отношениях, чтобы не было зажимов. Это естественно: если у тебя есть сомнения в человеке, то довериться ему не сможешь. Тем более, что другой должен еще заслужить, чтоб ему можно было довериться. Любой сначала проверяет, испытывает человека на надежность, прежде чем довериться. И ничего катастрофического не случилось, что доверия нет. Всему свое время».

Но совсем иное пишет священник А. Гармаев в книге «Культура семейных отношений»:

«Погасив своим недоверием движение другого, я закрываю в нем путь обретения любви, прежде всего ко мне. Со временем этот недостаток будет осознан, мне будет остро не хватать поддержки, глубокой веры в меня и мои возможности».

«Потребность опоры обычно испытывается нами в трудные минуты. Для другого это минуты серьезнейшего испытания, потому что вера от него требуется двойная, преданность — тройная, а любовь безграничная…» (стр. 283).

«Где проявляется простота и доверительность — они рождают вокруг себя доверительность ответную» (стр. 285).

«Если мы перед собой поставили задачу все скрытое проявить, худому некуда будет спрятаться. Тогда оно начнет покидать нас» (стр. 287).

«Путь открытия в себе интуиции, тем более духовной интуиции, один — доверие интуиции другого в расположении веры. Не даст ли Бог правду Божью услышать от ближних.

Лишь научившись доверять, чутко улавливать и видеть нравственную и духовную правду другого, можно научиться слышать и различать в себе это тончайшее движение сокровенных глубин нашей души и духа» (стр. 288).

Я признаю правдивость наставления о. Анатолия. Оно оказывает помощь мне в тех случаях, когда я просто не решаюсь открыться, выявить свое, возможно и худое качество, постараться от него отстать. Этому помогут Таинства Церкви: покаяние и Причастие. Но и от совета моей сестры я тоже не откажусь. Ведь на самом деле вовсе нет необходимости «вытаскивать щипцами» из себя доверие, когда интуитивное чувство сомневается. Выбрать золотую середину мне помогла выдержка из той же книги:

«Главная задача собеседников — прийти к единству целей в каждом общении, разговоре… Для этого нужно пойти навстречу цели другого, прислушаться, а не от него ждать движения к себе».

«Неважно, идет он ко мне или нет. Мое движение всегда одно — к нему».

«Если приходим в согласие с целью другого, в нем рождается ответное стремление понять и нашу цель. Поступать так велят законы человеческого сердца. А это и есть законы любви и веры» (стр. 294 — 296).

Заключение.

Я благодарю Бога, что Он помог мне все пройденное увидеть и разобраться. Еще в самом начале собирания истоков у меня начался труд над разумением себя: я попала в ситуацию, где меня усиленно подталкивали раскрыться. Но я не понимала — в чем именно раскрыться, что я скрываю? Да, обо мне знают не все, некоторые больше, некоторые меньше. Я пробовала что-то рассказать тому человеку, что еще совсем никому не говорила. Но не смогла. Я не чувствовала, так сказать, «благоприятную для посева почву» и не была уверена что из этого «вырастет».

Я долго понуждала себя, а от этого имела только все более угнетенное состояние. И виноватым считала того человека. И напрасно. Ведь он только ждет, а понуждаю и мучаю этим себя — я сама. При написания доклада я прослеживала за внутренним своим состоянием, что от чего со мной происходит, как я реагирую на слова, действия (из области моей темы). Я поняла, что есть у меня в жизни два направления доверия:

Первый случай: когда что-то произошло и я обиделась на кого-то. Но что-то не позволяет мне сказать, внутри будто заслонка стоит. Но я знаю, что нужно сказать — так будет лучше. Тогда надо набраться храбрости, решимости, мужества и сказать. Такое же состояние часто бывает и перед исповедью.

Второй случай: мы с человеком можем хорошо общаться, но он чувствует, что я не все говорю, пытается меня разговорить. Я долго переживала, что я такая нерешительная. Но беседа с людьми и труд над своим истоком помогли найти решение.

Во-первых, нужно быть самой собой, не выворачивать душу, если это не ведет ко спасению и угождению Богу. Если дух мой начинает унывать, это противоестественно; уныние — это не просто грех, это страсть, от которой без покаяния не избавиться.

Заставить довериться невозможно. Нужно заслужить доверие. Лично сама я трепетно отношусь к тому, кто мне доверил свои сердечные переживания.

Доверять нужно рассудительно. Для этого хорошо отличать свое расположение сердца и того, кому хочу открыться.

Итог.

Над чем буду трудиться:

— В основу доверия возьму — не думать плохо о человеке. Нужно видеть только доброе и хорошее, опираться на его лучшие качества.

— Буду верить, что другой человек несомненно лучше меня, мудрее, более чувствительный, более любящий.

— Буду трудиться над обретением доверчивости, но чтобы при этом не было оскудения душевных сил. Начну с того, что попробую рассказать о себе что-то новое; найду человека, кому доверюсь.

— Пойду навстречу цели другого, прислушаюсь к нему, не буду требовать движения к себе.

— Буду бороться с самоуверенностью.

— Веру в Бога поддерживать молитвой. Уповать на Бога, доверять Его Божественной Личности.

— Знать, помнить и верить в то, что Господь промышляет обо мне для моего спасения. Не противиться Божьей воле.

— Слышать собеседника — что Господь мне подаст через него.

— Блюсти заповедь (насколько смогу) «Возлюби ближнего, как самого себя».

— Не заглушать рост и развитие душевных сил другого своим недоверием.

— Если обнаружу, что мне кто-то доверился от души, постараюсь оправдать его доверие.

— Перед тем, как поверить в других, нужно поверить в себя, в свои возможности, не занижать их.

Вывод.

Нужно мне быть рассудительной, уповать на Бога, обращаться к Богу в молитве за помощью. А если мои комплексы перекрывают путь от сердца моего к сердцу кого-либо — быть решительной, храброй, мужественной.

Господи, помоги мне в этом труде.

Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Использованная литература:

  • Святое Евангелие. Санкт-Петербург, 1875 г. Репринтное изд.
  • Библия. Москва, 1991 г.
  • Гурьев Н. Д. «Страсти и их воплощение в соматических и нервно-психических болезнях». Макариев-Ремешская обитель, 1998 г.
  • Анатолий Гармаев, священник. «Культура семейных отношений». Волгоград, 2003 г.
  • Владислав Свешников, протоиерей. «Очерки Христианской этики». «Паломник», 2001 г.
  • Паисий Святогорец. «Духовное пробуждение», т. 2. М.: «Святая Гора».