Детские праздники и их устроение. Антонов Д.

Д. Антонов, 2 класс, 1998 г.

Из жизни детей сегодня почти уходит детство. Душа ребенка теряет свою способность радоваться живой природе, ценить и любить ближнего, слышать присутствие Божие в каждом событии жизни.

Все меньше становится детства, и все больше жизнь, побуждаемая техническими эффектами, отодвигает радости естественные. Возникает вопрос: возможно ли, вопреки телевизионно-компьютерной культуре, сегодня прийти на помощь к детям? Мы говорим из своего опыта — возможно. Устроить ребенку встречу со своим детством может детский праздник. Его цель — вернуть детям доброе и богатое душою детство.

Для чего праздник? В нем пробуждаются душевные силы ребенка. Действия праздника задаются так, чтобы было побуждено, как можно больше душевных сил.

Искусство устроения праздника зависит от последовательности и содержания задаваемых действий. Праздник — это жизнь. В нем по мере его развития одна за другой, последовательно побуждаются душевные силы: сначала созерцательная, за ней познавательная, потом нравственная, творческая, деятельная и разумная. В ходе праздника каждая сила души продолжает быть поддерживаема его событиями. Это-то высвобождение души навстречу событиям праздника и дает детям чувство радости, особой полноты жизни, встречи.

Какими действиями побуждаются силы души? Праздник начинается с приветствия ведущих и яркой песни устроителей, после чего дети собираются в группы по 5–9 человек и начинается знакомство друг с другом и с воспитателем. Сильным побудителем нравственной силы является нравственный рассказ, если он правильно подобран и всем ходом праздника приготовлен к восприятию, после него в группах дети делятся пережитым. Дальше дети рисуют услышанное, затем о нарисованном рассказывают другим группам и развешивают рисунки по стенам. Ведущие зовут всех в хоровод и в игры.

Мы проводим в общеобразовательных школах, центре для детей-инвалидов, в детской онкологической больнице, в детприемнике и для слабовидящих детей три праздника: осенью — вводный, зимой — Рождественский, весной — пасхальный.

Вводный праздник — это первое знакомство детей со Страной Детства. Здесь еще не говорится о духовном, нет молитв, нет рассказов о церковных праздниках, и если присутствует священник, то только как наблюдатель. Все в этом празднике знакомо детям. У входа в зал их встречают жители Страны в нарядных русских одеждах. Они поют простые детские песни: «Голубой вагон бежит, качается…», «Дружба крепкая…», «Крылатые качели…». Добрые эти песни? Да, добрые.

Начинает праздник песня «От улыбки хмурый день светлей…». Дети подхватывают слова. Не всегда дружно — оказывается, не все дети сегодня знают эту песню.

В праздник Рождества Христова старшие жители Страны Детства — студенты епархиального училища православной катехизации и церковной педагогики преп. Сергия Радонежского встречают детей песней:

Рождество Христово весь мир празднует,
Взрослые и дети поют радостно…

В светлые пасхальные дни звучит широкою радостью:

Повсюду благовест гудит,
Из всех церквей народ валит,
Заря глядит уже с небес.
Христос воскрес! Христос воскрес!

Нравственный рассказ и связанная с ним беседа с детьми — это центральное место. Им уделяется особое внимание. В рассказе важны нравственное напряжение, драматизм, кульминация и развязка — нравственное удовлетворение.

Вот сокращенный пример такого рассказа:

«В одной стране был древний обычай — отрубать руки всякому, кого уличат в краже. Раз замечен был в этом один знатный вельможа — царский любимец, но царь не стал отступать от жестокого обычая своих отцов и велел наказать преступника. За день до казни явилась во дворец маленькая девочка, дочь этого вельможи, и стала просить царя:

— Великий государь, отец мой присужден нынче остаться без рук, отрубите мои, но отца пощади.

— Быть по-твоему, — ответил владыка — но помни, хотя бы в самую последнюю минуту ты можешь отказаться от казни.

На следующий день палач привязал ручонки девочки жесткими ремнями. Девочка затаила дыхание… но меч опустился, не задев и края пальцев.

— Государь прощает твоего отца за любовь великую твою.

Отворены двери тюрьмы, выходит радостный отец, крепко обнимает свою дочь, целует ее ручонки.

А царь отменил с того времени жестокий, древний обычай.»

Когда звучит глубокий сильный рассказ, в зале наступает тишина, на некоторое время все замирает в детях и взрослых. Эти минуты глубокой тишины и нравственного переживания непередаваемы. В них — явь единодушия и согласного взаимодействия. Взаимодействие это очень хрупкое, недаром после рассказа ведущие даже ничего не говорят, воспитатели тихо разворачивают детей к себе и начинают беседу.

Как бы я повел себя с детьми? (из лекции о. Анатолия Гармаева).

Ясно, что слушал рассказ не я один, а дети тоже его слушали. Ясно, что рассказ побудил в них какие-то переживания и движения души. Ясно, что они сейчас, пребывая в группе и повернувшись ко мне, продолжают переживать рассказ, и в тоже время ожидают каких-то действий с моей стороны.

Видимо, не должно быть так, чтобы переживания детей сейчас были стерты, а я бы задал новое какое-то действие невпопад их переживаниям, и мы начали бы о чем-то говорить.

Первое: это продолжение заданной темы, т. е. это фактически возможность углубить в детях то, что началось через основной рассказ. Я продолжаю то, что было передо мной. Был рассказчик, и дети его слушали, и я теперь по содержанию данного рассказа, близко к этому, или же в продолжение этого, в той же тональности и в том же смысле начинаю сам говорить. Получается — за рассказчиком следует второй рассказчик. Только один говорил для всех, а я говорю только для своей группы детей. Продолжаю побуждение рассказом же, только уже о каких-то своих случаях, своих воспоминаниях.

Второе действие, которое может быть. Я начинаю сразу диалог с детьми — беседу с ними. Задаю вопросы, которые побуждают ребенка отвечать мне. Здесь задача, чтобы вопросы мои были посильны и ясны детям. Чтобы из глубины побужденного дети продолжали отвечать мне или беседовать со мною, скорее всего возможно какое-либо воспоминание детей:

— Дети, а кто из вас помнит нечто подобное, или у кого в жизни был подобный случай?

— А кто-нибудь читал что-нибудь подобное?

Дети находят тот или иной литературный отрывок. И о нем рассказывают.

— Дети, а кто-нибудь из вас был свидетелем подобного же случая, когда при вас что-то подобное произошло? Расскажите об этом.

Вот примерно три области, откуда дети могут своим живым чувством, побужденным в душе, черпать продолжение данного рассказа в группе. Аналогичным образом может быть и мое собственное участие, когда я сам вторым ли, третьим ли вспоминаю нечто подобное. То есть сам тоже выполняю это задание. Через это я прихожу в единодушие с ними.

Таким образом, когда я иду в группу, то последовательно выполняю следующие задачи:

  1. Поддерживаю отклик на рассказ. Какая-то сила души ожила, откликнулась на данный рассказ, и моя задача сейчас поддержать ее. Поддерживая, я умножаю, углубляю.

  2. Более того, моя задача не только поддержать, но приблизить пережитое в рассказе к реалиям жизни детей, которые собрались в группе, каждого в отдельности. То, что в рассказе прозвучало про кого то, мне нужно привести к конкретной жизни каждого ребенка, к его реальной ситуации. То есть в ту жизнь, в которой ребенок пребывает у себя дома, в своей семье.

  3. И третье действие — в этой жизни сместить ценности. Если он живет ценностями греховными, неправильными и неправедными, заместить их правильными и праведными. Это вытеснение неправильных смыслов правильными и есть моя задача. Если я этого достигаю, то это и есть плод моей групповой работы или беседы с детьми.

Никогда воспитатель не должен говорить: «Ребята, давайте нарисуем то-то и то то, нам надо нарисовать елку». Образы конкретные, исходящие от воспитателя, невозможны. Говоря «надо», старший организует детей на себя: «Делайте так, как я хочу». Дети будут направлены на него, руководимы по содержанию жизни. И дети по своей преданности взрослым пойдут за ним, но, не имея свободы жизни, творческие и нравственные силы будут подавляться. «Нарисуй, что пережил, когда слушал рассказ или когда мы беседовали." Задача воспитателя — любя организовать образ, рождающийся в душе ребенка, любить то, что он начинает делать, любить душу, которая рисует. Научиться любить эту душу. Остыть, отстояться — «Моя душа любит детей. Господи, не мною, но Тобою да буду с ними, с детьми».

— Ребята, нарисуйте то, что вы сами бы хотели увидеть в Стране Детства. Какая она, Страна? А что в ней есть? — И вот на бумаге появляются солнце, горы, облака, птицы, деревья.

— А это веселая Страна? Радостно в ней жить?

— Да! — и дети рисуют радугу, воздушные шары, цветы. На некоторых рисунках бывает по две-три радуги. Преобладают светлые краски.

Есть рисунки, где каждый рисовал свое, а есть рисунки, в которых видна общая картина. Общий рисунок объединяет, когда на одном большом листе ватмана рисует сразу шесть-семь человек. Сначала дети прячут друг от друга краски, а потом делятся, помогают друг другу.

Радость, жизнь, единодушие — признак высвобождения душевных сил. Все три полно обретаются к концу праздника, их нет вначале, а в середине только начало обретения.

Но ведущие уже зовут дальше, к хороводам. Ведь это неправда, что хороводы водят только в детском саду. Есть разные хороводы: «Солнышко», «Змейка», «Ручеек», «Плетень» и много других интересных и веселых. В Стране Детства больше всего любят водить хороводы, а в хороводе — слушать и петь песни. Когда мы слушаем песню, мы живем ею. Как же нужно водить хороводы? Мы сейчас покажем вам, а потом вместе с вами поведем хоровод, и будем слушать и петь песню. Помните, что в хороводе каждый человек — это человек Божий, а значит человек добрый, красивый и радостный. Он бережет эту красоту в себе и в других. В хороводе он идет красиво, радуясь всем, кто здесь есть. Все идут в один большой хоровод, который потом делится на четыре малых, а уже в них начинаются к концу праздника игры.

Вы не обращали внимания, во что сейчас играют дети? Денди? Компьютерная приставка? Выгляните из окна во двор, много ли там детей играют в прятки, в казаки-разбойники? Семи- двенадцатилетние ребята еще очень хотят играть. Сколько азарта и радости в простых жмурках и горелках! Воспитателю важно не только самому уметь играть, но и доступно объяснять детям правила игры. А для этого соберитесь вместе и поиграйте сами, по очереди рассказывая друг другу правила игры.

В Стране Детства, говорит ведущий, любят проверять себя на ловкость и смекалку. Сейчас по всему залу мы будем играть в игры. Десять игр одновременно, выбирай, какую хочешь. И каждый может поиграть в две, а то и в три игры. А когда зазвонит колокольчик, вы соберетесь со своими классами на те места, куда вы пришли в начале праздника. Снова встретитесь со своими гонцами. Запомнили? После того, как зазвенит колокольчик. А сейчас мы начинаем играть в игры, по всему залу будет десять игр одновременно, выбирайте.

Детям и учителям праздники нравятся. Когда мы поем заключительную рождественскую песню, дети не выходят из зала, а стоят и слушают. Если приходят родители и забирают ребенка с рисунка или из хоровода, то это плач и слезы, дети не хотят уходить. Хорошо бы, чтобы эта жизнь продолжалась долго. После праздника мы приглашаем детей на каникулы. Полуторачасовой праздник ведет их к четырехдневному сбору, а сбор готовит уже к летнему лагерю на целых двадцать дней.

Наше училище второй год готовит и проводит по три праздника для начальных классов. В среднем в празднике участвуют от 50 до 150 детей. Можно устроить праздник узкий, семейный, приходской на дюжину детей. Возможно собрать городской епархиальный на 300 детей — как вам силы позволят и какой будет подготовка воспитателей-устроителей.

Праздник — это важная миссионерская работа. Мы приходим к детям в школу в гости и общаемся на доступном для них языке.

Сбор — следующая ступенька, проводится на «нейтральной территории», то есть не в школе. На лето мы зовем детей к себе в летний лагерь — детский либо семейный.

Праздник в жизни детей — это возможность чистого, нравственного дыхания. Первичный праздник легок для детей. Чтобы идти с ними дальше, нужен праздник второй ступени, где уже требуется от детей нравственный труд души. Увы, не все дети к этому сегодня способны. Но ради умножения этой способности и трудится наше училище с приходящими к нам детьми. В трудах этих возрастаем и мы, студенты. И зовем участвовать в этом служении всякого, кто нас сейчас слышит и читает.