15503 Дактилоскопия (продолжение 9)

Батюшка, благословите! Меня интересует является ли процедура дактелоскопии грехом? Меня на работе заставили сдать отпечатки пальцев, это было обязательным для всех сотрудников нашей компании. И еще, для прохождения предрейсовый медицинских осмотров всех сотрудников, в медицинском кабинете установили аппараты на которых все проходят медосмотр(там считывается сетчатка глаза, пульс, давление и др параметры.

Отвечает протоиерей Анатолий Гармаев:


Религиозность.

Духовное устроение человека прямо связано и отражается в характере религиозности. Религиозность — это мера зрения себя, Бога, ближнего и мира природы. Есть два вида религиозности. Религиозность пробуждённая Богом, это вера свыше, являющаяся в человеке действием благодати Святого Духа. Ею Дух Святой открывает человеку Христа. И есть религиозность природная, как часть падшего естества человека. Она смешана с ним, падшим естеством, и поэтому слепа и Бога видеть не может, но, будучи религиозностью, влечёт человека к чему-то большему, чем он сам, и в это большее верит. Верит для того, чтобы самому человеку иметь утешение, чтобы было от кого искать помощи в безвыходных обстоятельствах и чтобы иметь принадлежность к обществу духов, высших, чем общество человеческое, и потому более могущественных.

Второе, религиозность, как часть падшего естества человека, всегда корыстна и потому даёт человеку зреть себя самого лишь отчасти. Самые глубины греха, корни страстей, поглощённость падшим естеством и состояние бессознательного она открыть человеку не может. Он знает о себе грешнике лишь отчасти, в меру, насколько может отложиться от самолюбия, самоугодия и влечения к миру. Религиозность эта корыстна, потому всегда рядом с нею человек носит в себе тонкое услаждение собою, довольство своими делами и жизнью, тонкое мнение о себе или противоположную уязвимость. И «праведник гибнет в праведности своей. (Потому что) нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» (Ек. 7,15,20).

Такая религиозность поражена всегда нечувствием сердца. Это-то нечувствие сердца, при котором «тщетно собирает ум помышления о смерти, о суде Божием, о множестве согрешений своих, о муках ада, о наслаждении рая; тщетно старается ум ударять в сердце этими помышлениями, оно пребывает без сочувствия к ним, как бы и ад, и рай, и суд Божий, и согрешения, и состояния падения и погибели не имели к сердцу никакого отношения. Оно спит глубоким сном, сном смертным, напоённое предшествовавшей нерадивою жизнью (и многими забытыми нераскаянными грехами, равно как грехами, которые человек не принимает за грех)». (Свт. Игнатий, там же, стр. 155). Даже об учениках Христовых, будущих апостолах, Евангелие говорит: «потому что сердце их было окаменено» (Мк. 6,52).

Третье, религиозность, как часть падшего естества, всегда самодеятельна. Поэтому в разных народах она создала множество разных и непохожих друг на друга культов и религиозных практик. В христианском народе сочинила католический культ, протестантский и множество христианских сект. Среди православных она учинила множество ересей и расколов. В современном православии она постоянно придумывает либо самодеятельное подвижничество, либо столь же самодеятельное послабление личной, приходской или монастырской жизни, наполняет религиозную жизнь разного вида деятельной активностью, инициативностью, а сегодня и того хуже — вводит в жизнь православного содержания зрелища, концерты, книги, картины, ярмарки, фестивали, конкурсы, смотры, активно умножающиеся интернетные формы. Это та религиозность, через которую в последние времена всё удобнее и обширнее будут действовать и уже действуют все три духа злобы — мира, времени и лести.

Четвёртое, религиозность, как часть падшего естества, является обширным полем для осуществления всех трёх свойств индивида. Здесь и религиозная самореализация, и религиозная тирания, и религиозное стремление к массовости. Самореализация — это разнообразие культов и религиозных культур, это жизнь дарованиями и талантами внешнего, среднего и нравственного человека без предваряющего очищения, по одной только начитанности и религиозной ревности. Тирания — это множество войн на религиозной основе, это всё, что происходит сейчас на Украине. Вместе с тем это раздоры в семьях из-за того, что кто-то не хочет воцерковляться, это соперничество в приходах, епархиях, монастырях, особенно в женских. Третье свойство индивида — стремление к массовости православия — через него реализуется постепенно возрастающее во всём мире насаждение религиозности во всех народах. Всемирная религиозность — это грандиозный замысел предшественников антихриста. Замысел этот движется и наполняется силою одного из трёх духов злобы — духом времени.

В России в наше время им инициированы три мощных движения в Церкви — массовое крещение людей, из которых 90% от числа крещёных даже на первое причастие в храм не пришли и со дня крещения в церковную жизнь входить не собираются, но к православным христианам теперь себя причисляют. В бессознательном ожидании антихриста они удерживают сами себя и удерживаются духом времени вдали от православной церковной жизни. До времени. Казалось бы понятно, что такая практика крещения должна быть прекращена. Но какой крик и возмущение поднимаются сразу, стоит только заговорить о серьёзной подготовке людей к крещению. И крик этот не приводит никаких доводов в пользу спасения людей. Он просто кричит и возмущается, как будто задели за что-то самое живое. Очевидно, что к духу времени, которому нужно как можно больше людей привести к пробудившейся религиозности, здесь крепко приставлен ещё и дух мира, который сильно подогревает меркантильные интересы и горделивое, честолюбивое или тщеславное в делах крещения.

Второе движение инициированное духом времени — это масштабное развитие христианской культуры, образования и потребления. В последнее входит невиданный доныне поток христианской литературы, обилие и разнообразие икон, предназначенных для широкого потребления, разной религиозной утвари и символики, наносимой без всякого разбора на любые предметы домашнего обихода. Это то современное «своё», в котором занято множество людей, в самообольщении и самообмане полагающих, что в чтении, образовании и культуре заключается православная жизнь, жизнь как будто посвящённая Богу.

Третье движение — это наполнение храмов религиозными людьми. В ограду Церкви входят новые массы людей. Можно бы радоваться, что к Церкви «прилагаются» (Деян.2,47), как во времена апостолов тысячи людей. Но входить в ограду Церкви и прилагаться к Церкви — действия крайне далёкие друг от друга. Входящие в ограду Церкви не поймут, что в их «по наружности цветущем благочестии уничтожена вся его сущность, вся сила. Они встретятся с напыщенной учёностью и христианским знанием. Но учёность эта и это знание будут заключаться единственно в изучении Закона Божия по убивающей букве, при жизни противоположной заповедям Божиим. Люди эти не будут видеть своего бедственного положения в нравственном и духовном отношениях. Но напротив, (подвигаемые требованиями о церковной отчётности), будут трубить о своём преуспеянии, (при этом) отвергнув христианское развитие для духа, для вечности, для Бога». (Свт. Игнатий, там же, стр. 273).

Во всех этих трёх движениях, утвердившихся в современной Церкви, человек «непонятным и неприметным образом для себя развивает падшее естество, свою невещественную душу соделывает как бы вещественною; становится весь — грех, весь — плоть; отвергается Богом, как совершенно уничтоживший в себе цель, с которою он воззван Творцом в бытие из небытия». (там же, стр. 272).

Отсюда святитель Игнатий с великой скорбью продолжает упреждать верных, которые готовы соблазниться:

«Кто не приял внутри себя Царства Божия, тот не узнает антихриста (как не узнает эти три движения в Церкви как противные Христу); тот непременно, непонятным для себя образом, соделается его последователем. Второе пришествие Христово застанет его неготовым» (стр. 271).

«Господь сказал ученикам своим, что признаком кончины мира и близости второго пришествия Господня будет необыкновенное вещественное развитие. (Вместе с тем) своего полного развития достигнет грех, и тем он будет страшнее, и тем владычество его будет твёрже, (чем более видимым и уверенным) сохранится в народе церковном личина благочестия. В это время люди забудут Бога, забудут Небо, забудут вечность, и, в обольщении своём, как бы вечные на земле, всё внимание устремят на землю, на доставление себе на ней возвышеннейшего и неизменного благосостояния. Что может быть безумнее этого направления». (Там же, стр. 271, 273).

Такова человеческая религиозность, смешанная с падшим естеством, которая получает участием духа времени обширное развитие по всему лицу земли. В итоге она овладеет всем человечеством.

Иная религиозность, та, что подвигаема верою свыше, рождается не просто таинством крещения или последующими таинствами, но есть удел избранных Богом. У какой-то малой части человечества в глубинах индивида жива личность. Она может быть вызвана навстречу Христу, вызвана Духом Святым. Вы «живёте по духу, если только Дух Божий живёт в вас» (Рим. 89). И поэтому «не вы Меня избрали, а Я вас избрал». (Ин. 15,16), «Немощное мира и ничего не значащее избрал Бог»(1 Кор. 1, 27–28), «избрал вас ко спасению» (2 Фес. 2,13), «Израиль, чего искал, того не получил; избранные же получили, а прочие ожесточились» (Рим. 11,7). «Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие» (Кол. 3,12). Ибо «те, которые с Господом, суть званые и избранные и верные» (Откр. 17,14) «Званых много, но мало избранных» (Лк. 14,24). «В те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения; но ради избранных, которых Он избрал, Господь сократил те дни» (Мк. 13,19–20). Это те, кто «куплены дорогой ценою» (1 Кор. 6,20).

Имя и Плоть Сына Человеческого в Сыне Божием.

Искупление Господь совершил всего человечества, но мало тех, кто готов откликнуться на крестные страдания Господа и на призыв Его к Царству Божию. О таких пишет свт Игнатий: «Кто приял внутрь себя Царство Божие, тот только и может иметь понятие о втором пришествии Богочеловека, тот может узнать и избежать антихриста или противостоять ему. Стяжавший внутри себя Царствие Божие имеет руководителем Святого Духа, который не допускает человека быть обманутым ложью, облекающейся для удобнейшего обмана в признаки истины» (там же, стр. 271). «Стяжавая и поддерживая в себе Царство Божие жительством по воле Божией, мы возможем избавиться от цепей и козней греха и миродержца, избавиться Божией благодатью и силою». (стр 276).

«Кто приял внутрь себя Царство Божие». Откуда приял? Господь говорит: «свыше» — «кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия: рождённое от Духа есть дух». (Ин. 3,3,6). Здесь «свыше» значит от Святого Духа. Поэтому и говорит свт. Игнатий: «Стяжавший внутри себя Царство Божие имеет руководителем Святого Духа». Но что есть само Царствие Божие? «Сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3,13). Как может быть Человеческий Сын сущим на небесах? Может, если Он вместе с тем и Сын Божий, Единородный от Отца Небесного. «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». (Ин. 3,16). Как нам веровать в Того, Кого не видели и не видим, не знали и на опыте не знаем? Если будем веровать во имя Его и в «хлеб, сшедший с небес» (Ин. 6,58). «Ядущий хлеб сей будет жить вовек, хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя» (Ин. 6,51). И вместе с тем: уверовавший «во имя Единородного Сына Божия (Ин. 3,18) „будет иметь жизнь вечную“». (ин. 3,16) Так в сыне человеческом мы имеем имя Его и Плоть Его под видом хлеба. А в Сыне Божием имеем жизнь вечную. Верующий в Плоть и имя «имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына (Человеческого и вместе Божиего) не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нём» (Ин, 3,36).

Вера же есть то, что свыше, что даётся Святым Духом. Он же, Дух Святой, и свидетельствует о Христе, что Он есть Сын Человеческий и вместе Божий. Не всем свидетельствует, но тем, «кому дано от Отца» (Ин. 6,65), «дано», т. е. опять же Духом Святым. «Ибо Отец ваш благоволил дать вам — малому стаду — дать Царство» (Лк. 12,32). Вы же «старайтесь делать твёрдым ваше звание и избрание (званные, избранные, верные — Откр. 17,14), ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего Иисуса Христа» (2 Петр. 1, 10–11). Именем Его, ибо «всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его» (Деян. 10,43). Потому что «Владыка Боже, Ты простираешь руку Твою на исцеление и на содеяние знамений и чудес, (Сам невидимый и не осязаемый нами, но) именем Святого Сына Твоего Иисуса» (Деян. 4,30) в сердце или от сердца нами произносимого.

Он «Бог превознёс Его (Сына Своего) и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2,9–10). И чтобы мы теперь «омылись, освятились, оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6,11). «Омылись, освятились, оправдались», живя в церковном укладе, вне которого ничего из перечисленного невозможно.

Само имя Христа без Духа Божия есть только звук произносимый, или слово, написанное на бумаге, но исполненное Духом Святым, Его благодатию, в умно-сердечной молитве делается тем, о чём святой Иоанн Кронштадтский пишет: «Имя Спасителя, с верою призываемое (т. е. верою свыше, от Духа Святого) делает чудеса, изгоняет бесов, погашает страсти, исцеляет болезни». В другом месте он пишет: «Когда ты про себя в сердце говоришь или произносишь имя Божие, Господа Иисуса Христа, то в этом имени ты имеешь всё существо Господне, в нём Его благость бесконечная, премудрость беспредельная, свет неприступный, всемогущество, неизменяемость». Для такой меры участия в человеке Святого Духа, Который и открывает Христа Господа в имени Его, нужно жизнью стяжать страх Божий, веру и любовь ко Христу, а последнее аскетикой жизни и исполнением заповедей Его. Ибо «таковых есть спасение». Имя ли есть Бог? Нет. Но через имя и в имени открывает Себя Бог. Благостию Своею. Как и в Теле и Крови Сына Человеческого открывает Себя Сын Божий.

Здесь мы выходим к ещё одному катаклизму, который случился в 1913 году на Афоне и повлёк за собой катастрофу 1917 года. И который имеет отношение к тому, что происходит сейчас в Церкви и будет происходить в ближайшее время.

Так Господь по вознесении Своём даровал нам для нашего спасения две величайшие святыни: Тело и Кровь в причастии и Своё имя. «Лучше для вас, чтобы Я пошёл к Отцу Моему. (Тогда) о чём ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. (Как просить?) Дух Святой наставит вас. Доныне вы ничего не просили во имя Мое, просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна». (Ин. 16,7,13,23–24).

Церковь учит о себе самой, что в ней есть организация и организм. Организация — это то, что свойственно каждому земному учреждению — её устав, распорядок, учения, её составы — иерархия, клир, монашество, миряне. С одною только великою разностью от земных учреждений. При том, что везде действуют обычные люди, однако люди эти в первых трёх — в уставе, распорядке и учениях — следуют, хранят и держатся не человеческих творений, а деяний Святого Духа в историческом времени созидавшем и созидающем всё функционирование Церкви. Равно как иерархия и клир всегда были и есть те, через кого Дух Святой сходит в Церковь и раздаёт Божии благословения каждому по его служению. А монашество и миряне есть те, кто этими благословениями устраивает свою жизнь. Ни одно земное учреждение не имеет своим созидателем Святого Духа.

Вместе с тем Церковь внутри организации, т. е. видимой формы её существования, живёт и действует как организм. По апостолу Павлу — это Тело Христово, глава которого есть Христос. «Здание Церкви, стройно слагаясь, устрояется в жилище Божие Духом Святым. Источник всех дарований и добродетелей христианских — Святой дух. Едино Тело, составленное из множества людей, независимо от возраста, национальности, общественного положения, и един Дух Божий. Тело это не внешним законом держится в целости и не делами организации, но как Церковь оно едино вливающейся в сердца от Духа Святого любовью. Любовь эту дал нам Бог. И любовь эта — плод Духа, если человек живёт не по плоти, а по духу.

Глава телу — Христос. Христос — глава Церкви, а Церковь — восполнение Христа. Всё наполняется Им, и Он во всём. И поэтому Церковь есть полнота в организме, есть нравственное совершенство.

Цель христиан в Церкви — чтобы вообразился в них Христос, чтобы человек был совершен о Христе Иисусе. Чтобы прийти к тому, когда „вся внутренняя моя имя святое Его“

Тогда, кто возлюбит Христа и соблюдёт заповеди Его, того возлюбит Отец и к нему придёт и обитель у него сотворит» (По книге архиеп. Иллариона Троицкого «Очерки из истории догмата о Церкви», М. 1997 г. стр. 24–41).

Первую святыню — Тело и Кровь Свою — Господь дал всем христианам. А вторую святыню — имя Его — нужно стяжать. Не всякий, кто себя причисляет по имени Христа к христианам, имя Его имеет ещё и внутренно. Сегодня, как никогда в прежние времена, мы имеем обилие литературы о внутреннем делании Иисусовой молитвы. Все, кто читал эти книги, тем более, кто имел практику молитвы Иисусовой, знают, как непросто делание это даётся. Неудивительно, что мало людей, которые взялись за этот труд. Помимо практики есть и начальные подходы к богословию имени.

Здесь мы сделаем несколько выдержек из фундаментального труда прот. Сергия Булгакова «Философия имени». Отец Сергий был членом особой подкомиссии Московского собора РПЦ в 1917 году по вопросам об имяславии. Председателем её был епископ Феофан Полтавский, отец Сергий был её секретарём и докладчиком. Собор прекратил свою работу в 1918 году, а отец Сергий продолжил её самостоятельно. Вот выдержки из его большого труда.

«Господь, дающий Себя Самого, Своё Тело и Кровь в таинстве Евхаристии, неужели лишит нас благодатной силы Своего имени? Да не будет. Имя Господа Иисуса есть Имя Божие, но и человеческое. Оно неразрывно связано с человеческим естеством Христа и человеческим именем, и будучи имманентно человеческому естеству, оно вводит в него силу Божию, есть боговоплощение в Имени. Если в именах Божиих присутствует сила Божия, поэтому страшно и чудно Имя Божие в Ветхом Завете, то в Имени Иисусовом она по особому ощутительно близка человеку. Через это Имя Иисусово имеет для нас совершенно единственную, исключительную близость и доступность. В Ветхозаветное время Имя Божие было свято и страшно. Лишь первосвященник, предохраняемый всеми сакральными средствами — торжественностью литургического момента, облачением, каждением, святостью места — входил во Святая Святых произносить Имя Божие.

О Имени же Иисусовом все мы призваны, входя в Святая Святых своего сердца, произносить и призывать Его, и Он (силою своею) присутствует во Имени своём. Для иудея Имя Божие было как вершина Синая, в мраке и молниях и призывание Имени Божия кроме богослужений было греховным употреблением его всуе. Имя же Иисусово даёт себя призывать „на всякое время и на всякий час“, и непрестанно обращать в сердце своём. Оно остаётся страшно, требует к себе благоговейного трепета, как величайшая святыня. Но оно стало близко, доступно. Дано каждому, „верующему во Имя Его быть чадами Божиими“ (Ин. 1,12).

Здесь остановим пока цитирование о. Сергия и задержимся на словах апостола: „верующему во имя Его“ и „быть чадами“. „Быть чадами“, т. е. теми, к кому относятся слова апостола Иоанна: „Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир“ (Ин. 1,9). Чада — это те, кого „просвещает Свет истинный“, т. е. Христос. Но не все чада, хотя и могут называть себя христианами и иметь внешнюю христианскую жизнь. Апостол говорит: „В мире был, и мир Его не познал. Пришёл к своим и свои Его не приняли“ (Ин. 1,10–11). „Приняли Его те, кто не от хотения плоти, но от Бога родились» (Ин. 1,13).

Рождение от Бога свидетельствуется верою, тою, что свыше. Верою, а не человеческою природною религиозностью. Потому и апостол Павел, говоря об Аврааме, говорит: «Если Авраам оправдался делами, он имеет похвалу, но не перед Богом, (перед людьми). Аврааму вера вменилась в праведность — по обрезании или до? Не по обрезании, а до обрезания. Как печать праведности через веру он получил знак обрезания, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтобы и им вменилась праведность, и отцом обрезанных и ходящих по следам веры Авраама. Не законом даровано Аврааму обетование, но праведностью веры. Веры в Того, Кто оправдывает нечестивого. „Блажен человек, которому Господь не вменит греха“. (Пс. 31,2) (Это) праведность независимо от дел. Не делающему, но верующему вера его вменяется в праведность» (Рим. 4,5–9,13).

Так царь Константин, не будучи обрезанным, т. е. крещёным, всею жизнью своею творил дела веры, а крестился незадолго до смерти. Благоразумный разбойник всю жизнь провёл в делах нечестивых, распятый на кресте уверовал и вместе с Господом вошёл первым из людей в рай, оправданный одною только верою, а со стороны Бога — одною только милостию Божиею. «Не делающему, но верующему вера его вменяется в праведность». (Рим. 4,5). И притча о работниках о том же. Что работавшие целый день, или работавшие всего час получили одно и то же — по одной монете. Одно и то же — получили оправдание.

Очевидно, что не дела, которыми в наше время увлечена Церковь, введут в рай. Но вера, которая у делающих эти дела, сопровождает дела или лежит в основе этих дел, равно у не делающих эти дела, но занятых аскетикой и молитвой, приводит в движение то и другое. Но чтобы так было, надо быть не внешним, не средним человеком, и даже не столько нравственным. Надо быть внутренним нравственно-духовным.

И вновь вернёмся к прот. Сергию Булгакову. Он пишет: «Имя имеет фонему и синему. Фонема различается в разных языках: Иисус, Исус, Jesus. Но фонема не есть ещё имя. Так слово спаситель или даже Иисус не есть ещё имя Господа. Только будучи отнесено к своему носителю, исполняясь Его силой, принимая энергию подлежащего, фонема делается именем. Потому так несущественны разные вариации или модусы данного слова в разных языках, но не вербальный модус делает Имя именем, но полнота и насыщенность, живущая в нём». («Философия имени». Репринт, стр. 209–211).

Вот и «Откровение» о том же: «Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых» Кто не убоится Тебя, Господи и не прославит Имени Твоего? Ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою». (Откр. 15,3–4). Дела великие, пути истинные, имя славное. И во всём — «Ты един свят».

На это свойство имени иметь «полноту и насыщенность» указует и Евангелие. Господь говорит ученикам: «Однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах». (Лк. 10,20). Сказав о явленой на духах силе, Господь говорит о причине её. «Имена ваши записаны на небесах».

В Апокалипсисе говорится, что все народы земли поклонились зверю. Ученикам христовым духи повинуются. А зверь из тех же духов, имеет «власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем». Какая причина? «И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни Агнца». (Откр. 13,4,7).Нет у них силы над духами.

Есть и ещё одно свидетельство о людях земли. В то время, как жена-блудница «упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» (Откр. 17,6) остальное человечество были наблюдателями этих казней, которые чинились женою и зверем. Вместе с этим они же и наблюдали за судьбою зверя, который, судя по всему, не трогал их. Они вольно жили при нём, И сказано о них: «и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится». (Откр. 17,8). О сотрудниках своих апостол Павел говорит, что их «имена — в книге жизни». (Флп. 4,3).

Не о механическом написании имён идёт речь. А о силе веры, силе чудес, когда Пётр именем Христа исцелил хромого от рождения (Деян. 4,10) .«Именем Иисуса Христа, которого вы распяли, поставлен он (хромой) здрав». Пётр, имеющий силу своего имени, записанного в книге жизни, совершает чудо вместе и силою имени Христа.

Протоиерей Сергий Булгаков пишет дальше о «религиозной лжи», как он её называет. Когда силу и действенность Имени Божия связывают не с действиями Божией силы, а исключительно с настроением человеческим. Это одна из позиций, пишет он, на которой стоят так называемые имяборцы в своих спорах против имени Божия. «Помолится человек горячо и искренно, и ему будет ощутима сила Имени Божия, в обратном случае — нет. Но как нельзя спастись силою человеческою, так и нельзя помолиться Богу силою человеческою. Не в человеческом настроении подлинность молитвы. Через присутствие Божие в самой молитве молитва становится молитвой Богу. Отсюда следует каким безумием, кощунством, грехом является наша холодная рассеянная молитва, призывание Имени Божия всуе.

Строго говоря, и всякая молитва есть таинство, поскольку она есть действительно молитва, т. е. обращение к Богу и призывание Его чрез Имя Божие. Здесь непременны отношения с Духом Божиим, не связанном пространством, временем и фонемой имени: всегда и везде, где мы Его призывая называем и имеем Его присутствие в Имени, и уже от нас зависит, от прозрачности нашей души, как ощутим мы это присутствие.

В богослужении же вообще не дано места психологизму. Здесь ничего нет только как настроения, но всё в действительности происходит, освящается присутствием Божиим в Имени Божии, которое и стоит в центре богослужения. Можно сказать, что всё оно совершается „во имя Божие“ — святой Троицы, Отца, Иисуса Христа, Святого Духа. Совершается богослужение как священный обряд, и также совершаются таинства — отнюдь не силой настроения или психологического напряжения священнослужителя и певчих, но силою Имени Божия, в котором присутствует Сила Божия. Без этого условия религиозного реализма богослужение превратилось бы в театральное представление на религиозные темы, мистерии, хорошо или плохо разыгранные в зависимости от этих самых „настроений“. Но имя Божие, имя Троицы и называется не терминами настроения, а словами божественной реальности — „святое и великолепое Имя Отца и Сына и Святого Духа“. Если это не так, то рассыпается всё богослужение, всё тайнодействие» (там же, стр. 213–214).

Трагедия на Афоне.

По книге Е. Выходцева «История Афонской смуты» и «Антология имяславия». За 50 лет до 1913 года в Пантелеимоновском монастыре на Афоне поселились два монаха о. Агафадор и о. Иларион. Вместе начали они монашеское служение, пока через 25 лет пути их разошлись. о. Иларион стал искать глубокого уединения и ради этого уехал на Кавказ. Двадцать с лишним лет его уединения привели его к высоким духовным состояниям — молитвенному созерцанию. Плодом этого духовного опыта явилась книга «На горах Кавказа» о делании Иисусовой молитвы.

О. Иларион предложил издать её Пантелеимоновскому монастырю. К этому времени о. Агафадор, оставшийся на Афоне, вырос до духовника монастыря. Монастырь был согласен издать книгу о. Илариона, но с условием: изменить заглавие книги, «На горах Кавказа» заменить «На Святой горе Афон». О. Иларион не согласился. Когда же книга была издана в России и имела большой успех, тогда монастырь Пантелеимоновский стал опасаться, как бы эта книга не отвлекла подвижников с Афона на Кавказ и не привлекла туда жертвы благодетелей.

Но буря против книги началась ещё по одной причине. В России за несколько лет до этого объявилась некая прозорливая Наталья. Говорили, что по её молитвам можно достигать значительных успехов духовных и материальных.

Когда Наталья по пути из Иерусалима в Россию остановилась у берегов Афона, её на корабле посетили иноки монастыря вместе с тогда ещё иеромонахом Агафадором. Они кланялись в ноги «прозорливой» Наталье каждый со своим тайным желанием. Агафадор, будучи честолюбив, мечтал о власти.

о. Иларион получил письмо об этом поступке Агафадора и написал резкое осуждение, которое приложил в числе своих писем к другим людям в конце своей книги. Он писал: «иноки афонские прельстились какой-то Натальей, кланялись ей и просили предстательства и заступничества».

Это справедливое обличение легкомыслия и других, кто был с ним, вызвало среди них бурю негодования и желание со стороны Агафадора отомстить обличителю. Отцу Илариону и его книге была объявлена война. о. Агафадор поручил схимонаху Хрисанфу раскритиковать книгу. Хрисанф написал «Рецензию», где логическими доводами приходил к отрицанию Божественной силы в имени Иисус и приравнивал Его Имя простому слову человеческому и человеческой кличке.

о. Агафадор эту рецензию отправил в Россию архиепископу Волынскому Антонию Храповницкому. А тот напечатал её в своём журнале «Русский Инок». В последующих номерах и свои собственные статьи. Много лет спустя митрополит Вениамин Федченков отозвался об этих статьях как о крайне нечестивых.

Вот что пишет архиепископ Антоний: «Книга впавшего в прелесть схимонаха Илариона весьма сродни с хлыстовщиной. Сущность её заключается в том, что какого-нибудь мужика, хитрого и чувственного, назовут воплотившимся Христом и какую-нибудь скверную бабу Богородицей, и им поклоняются вместо Бога, а затем предаются свальному греху». И ещё много подобного.

Великая княгиня Елизавета, которая финансировала второе издание книги о. Илариона, однажды спросила Владыку Антония, откуда он взял такие сравнения. В ответ услышала, что так говорят и пишут, а саму книгу Владыка Антоний не читал. Это сильно смутило Великую княгиню.

Особенно глумился над иноками-простецами, делателями молитвы Иисусовой, иеромонах Алексей Киреевский, который до приезда на Афон учился в духовной Академии в бытность в ней ректором архиепископа Антония и был близок к нему. Ему вторил тоже из учёных монах Денасий.

В итоге русское монашество на Афоне разделилось на две партии. Одни стояли за имяславие, другие против них стали имяборцами. Первые в Андреевском скиту переизбрали игумена. Вместо Мисаила был выбран, 302 голоса против 70, престарелый и маститый подвижник арх. Давид. Изгнанный игумен Мисаил обратился к русскому послу в Греции Гирсу. Гирс, нарушая все правила афонской неприкосновенности, начал серию репрессий против имяславцев. Одна из них была почтовая блокада. Он запретил почтовому отделению на Дафне принимать и выдавать денежные переводы и всю корреспонденцию, а пароходной конторе выдавать грузы, которые приходят для Андреевского скита. Пять месяцев продолжалась эта осада, породив оскудение всех запасов, средств.

Синод Русской Церкви направил на умиротворение смуты архиепископа Никона. Он написал три подробных отчета о своей поездке на Афон. В них он отмечает большую сплоченность монахов имяславцев. Среди них пять, он называет их главарями, были неотступно охраняемы своими фанатическими последователями, готовыми на все. «За время его пребывания число услышавших его увещевания и отложившихся» от имяславцев достигло 700 человек. Но все его действия привели к крайнему напряжению и противостоянию среди братии. Кончилось тем, что он вызвал солдат для охраны. Посол Гирс добился от Синода решения вывезти монахов с Афона. Прибыл пароход «Херсон». Солдаты с помощью пожарных труб (брандспойтов) мощными струями ледяной воды загнали монахов на пристань и добились их посадки на пароход. Во время этой операции солдатам было приказано «бить штыками и прикладами». Хватали за волосы и бросали оземь. Били на полу и ногами. Итог — четверо убитых 46 раненых (в отчете архиепископа Никона -25 раненых). 600 человек было погружено на теплоход.

В Одессе по указу Синода всех лишили монашества, переодели в мирскую одежду, запретили причащаться и развезли по местам, откуда кто был родом, под строгий надзор местных церковных властей.

В последующем с Афона добровольно уехали еще 212 человек, а затем малыми группами, в целом 700 человек.

Решением Синода под председательством архиепископа Сергия Страгородского, будущего патриарха, движение это было определено ересью имябожников. И до сих пор это определение не снято.

Сами имяславцы несколько раз обращались в Синод с прошением разобраться. Синод передал их дело Московской Духовной Консистории. Суд возглавлял митрополит Московский Макарий. Он не нашел отклонений от православия в исповедании веры у имяславцев, оправдал их и 28 человек, которые подавали прошение, восстановил в монашеском звании, в сане и испросил у Синода разрешения к их причащению и служению. Само же учение об Имени Божием отложил до Соборного обсуждения.

Так сложилось, что на остальных имяславцев это решение Москвы не распространилось.

Затем грянула в 1917 году революция. НКВД учредило особое дело против «злостного контрреволюционного движения под именованием „имяславцев“»». Все они были специально разысканы и расстреляны.

Оставшиеся на Афоне монахи торжествовали победу. Но недолго. Из-за сложной ситуации в России паломничество и поступления на Афон пожертвований стали сокращаться, а после 17-го года прекратились совсем. Монашество стало быстро редеть. Из 3-х тысяч вскоре осталось чуть больше 420, затем около 200 человек. Когда на Афон после войны приехал недавно почивший арх. Иеремия, 40 лет бывший игуменом Пантелеимонова монастыря, он застал там всего 15 престарелых больных монахов. Вот и все, что осталось от торжества имяборцев.

Молитвенное делание на Афоне было для России духовным щитом, который сохранял Россию до последних пределов её апостасии. Вывоз и отъезд всех делателей молитвы Иисусовой разрушил этот щит. С 1913 года Россия неудержимо покатилась к революции. И, оставаясь без щита превратилась в страну с тоталитарным безбожием.

Удивителен Промысел Божий об афонских делателях. Не будь этой смуты вокруг Имени Божия, все монахи остались бы на Афоне. В то время, как в России совершалась великая жатва Господня — сотни тысяч и миллионы мучеников за веру и исповедников.

Но Богу был угодно, чтобы делатели молитвы Иисусовой не остались в стороне, но закончили свою жизнь мучениками. Их мученичество началось еще на Афоне, продолжалось с 1913 года в России на протяжении 4-х лет под запретом и клеймом еретиков и закончилось вскоре после 1917 года пытками и расстрелами.

Кем же была вызвана смута? Учеными монахами, прибывшими на Афон после Академий и семинарий, раздута и доведена до крайности ученым архиепископом Антонием Храповицким. (Архимандрит Киприан Керн пишет, что он не был богословом, и знал богословие слабо в пределах семинарского курса). Жесткие решения Синода писал ученый богослов архиепископ Сергий Страгородский.

Ученое богословие — это преимущественно внешние и средние люди. Но по всей видимости к сокровенному и духовно-созерцательному вопросу об Имени Божием могут подходить прежде всего люди нравственно-духовные. Ими и были большинство имяславцев, но из числа монахов-простецов. Они не писали богословских трудов в защиту Имени Божия. Они молились. Писали те из числа их, кто тоже преимущественно принадлежали к ученым монахам или хорошо образованным. Таковым и был архимонах Антоний (Булатович), автор основных трудов апологетики Имени. Труды его таковы, что архиепископу Никону можно было найти не одно место в них с теми или иными ошибками и неточностями. И судьба его отличается от остальных афонитов. Он был убит у себя на даче какими-то грабителями.

Во всей этой смуте Господь сохранил и уберег от ревизионных нападок основную книгу, от которой начался пожар, книгу схимонаха Илариона. Это дивная книга созерцательного делания остается и до сих пор духовной звездой среди многих книг об Иисусовой молитве. Книга «На горах Кавказа».

Игумен Митрофан (Баданин) в одной из книг о подвижниках Кольского севера вскользь замечает, что в древние времена еще до прп. Сергия Радонежского в Поволжье развивалось духовное делание молитвы Иисусовой. Затем был донос, по нему некий ученый епископ проводил расследование и на основании его доклада церковные власти разогнали старцев. Так делание, едва утвердившись, было разорено. И крепко закрепились после этого татаро-монголы на Русской земле. Пока не явился преподобный Сергий. После него в Поволжье в 15 веке вновь развивалось старчество, живущее по уставу Нила Сорского. Так Россия во все времена жила в прямой зависимости от внутреннего духовного делания.

Продолжение следует...

Пока писался этот ответ звучали проповеди на эту же тему с мая по сентябрь. Их можно прослушать на нашем сайте otrada-volga.ru