Как возрасти из папы в отца?(продолжение ответа)

О. Анатолий, благословите. В нашей беседе вы вкратце затронули тему духовного становления, вырастания папы в отца для своих детей. Не могли бы Вы более подробней разъяснить этот нелегкий путь преображения отца. Хотелось бы прояснить основные этапы и задачи этого непростого возрастания. Этот этап становления происходит, видимо, во время переходного возраста ребенка:12–14 лет. И наверное это переходный возраст не только для детей. Благодарю за ответ. Храни вас Бог.

Отвечает священник РПЦ МП протоиерей Анатолий Гармаев


Жизненные призвания любви

В нравственной природе человека с рождения пробуждается сыновнее призвание. В обращениях с искренними родителями, в условиях ладной семьи призвание это развивается. Перебивать, портить это детское призвание могут только неладные отношения родителей между собою, атмосфера напряжения и разделения в семье и самолюбивые или самоугодные отношения родителей с детьми. Напротив, если в семье лад, если состояния папы и мамы, освящаются и преображаются материнством и отцовством, тогда сыновство в детях с его пятью свойствами будет и поддерживаться и развиваться.

Родительское призвание предваряемо супружеским. Но и то и другое закладывается в будущее детей с самого их младенчества. Отец и мать уже с зачатия детей имеют радение о них как о будущих супругах, а затем и о будущих родителях. Слышите, с самого зачатия, о чём ни папа, ни мама даже и помышлять не будут. Зачнут, побыв друг с другом себе в удовольствие. Такая в даль идущая забота свойственна отцовству и материнству. Им же свойственно и постоянное памятование о падшей природе в детях. Этим памятованием они будут всю свою жизнь учиться, чтобы «возводить души детей от лести вражия».

Супружеское призвание пробуждается в детях с возрастом. Но и в прежние времена и особенно в наше время его норовит опередить, а у современных подростков и даже детей действительно опережает плотяная чувственность и блудная страсть. Она перехватывает жизненность подростка, приносит ему самопроизвольные услаждения, которые он принимает за правду и постепенно начинает утопать в этом болоте собственных для себя вожделений и самоугодных и сладостных переживаний. Для него подростки другого пола становятся побудителем разжения и разгорячения плотской похоти, похотных разговоров, шуток, кокетства у девушек и привлекательного поведения у парней. Для себя, своего удовольствия и к себе завлекают каждый другого. Чтобы была семья? Конечно, нет. Для взаимного, но себе удовольствия делают они все это. А чтобы гарантировать и продлить удовольствие, заводят семью. Поживут в ней, а потом разводятся, настоящей семьи так и не узнав.

В современных подростках и молодёжи мы видим почти повальное поражение перед чувственностью и блудной страстью. Этим поражением перед падшим естеством дети наши вопят о поражении родительства в семьях. Беспечное, безответственное и бессовестное пребывание папами и мамами, ещё хуже — мамами без пап — есть единственная причина этого поражения.

В нравственно здоровой и целомудренной семье нет таких условий для опережающих чувственных и блудных движений. Напротив, чтобы у детей в будущем была своя семья, отцы и матери задолго и наперёд влагают в их сознание, в их душе и во внешних обычаях и правилах жизни разные заграждения для чувственных, похотных и блудных движений. Больше того, стараются о том, чтобы внутреннее их детей возрастало и развивалось в условиях здоровья, трезвенности и целомудрия. Здоровье — это результат ладных отношений в семье, особенно между родителями — супругами. Трезвенность — есть следствие трудовой заботы всех о семье и друг о друге. Целомудрие — это результат жизни всей семьи в церковном укладе. В этих условиях неслышно созревает супружеское призвание, наступит время и оно откликнется на вид того или той, кто станет в жизни второй половиной. Или есть и другое, когда примет благословение родителей, духовника, крёстного, которые объявят ему или ей свой выбор. Заметьте — блудная страсть сама пробуждается и вожделением ищет или рыщет своё удовольствие. Прикрываясь желанием семьи и оправдываясь, что будто бы поэтому её влечения законны. Но совсем иное — дар Божий человеку — супружеское призвание любви. Оно послушается, а не откликается, послушается божественному благословению, которое заложено в природе, естестве детей в виде супружеского призвания любви, а не «влечения», или благословению, которое даётся извне родителями, духовником, крёстным. Оно послушается не похотью, но любовью, не для себя, взять, обладать, но себя посвятить другой — другому, служить, для другого жить и вместе с ним созидать семью. Дар призвания дан Богом для устроения семьи единой, троичной, святой. Семьи, которая здесь, на земле, предваряет Рай, а войдя в Рай после смерти, радуется, что и другой здесь же, тем предвозвещая Царство Небесное. Только в Царство Небесное оно уже не входит, оставаясь за Его вратами. «Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают как Ангелы Божии на небесах» (Мф. 22, 30). Подробнее об этом же говорит евангелист Лука: «Иисус сказал: чада века сего женятся и выходят замуж, а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых (т. е. Царства Небесного), ни женятся, ни замуж не выходят. И умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения» (Лк. 20, 34–36). Таковы родители — отцы и матери — в благочестивых семьях. Таковыми развиваются и дети, благодаря третьему и пятому сыновним свойствам: преемственности и выхода на жизненный путь.

Заграждения

Выше я написал: «отец и мать влагают заграждения против чувственных, похотных и блудных движений, влагают в сознание, в душе и в обычаях и правилах жизни». Влагают — чем? Словами, примером и силой ладной семьи. Семьи в благочестии сильной. Первое и второе — слово и пример — думаю, всем ясно. Остановимся на третьем — силе ладной семьи. Помните слова апостола Павла своему ученику Тимофею, что в последние времена люди будут «имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся» (2Тим. 3, 5). Это «таковых удаляйся» относится к досупружескому периоду молодых людей. Периоду, когда они присматривают себе будущего спутника жизни. Для этого в наше время смотрят на внешний облик и поведение. Видят «вид благочестия». И, увы, не подозревают, что смотреть нужно на силу благочестия, которая будет видна, если смотреть на два-три поколения вглубь и видеть какого рода и племени тот или та, с кем есть желание соединить свои судьбы. При этом по внешнему виду семья, т. е. родители у молодых, будет как семья — и приличная и даже вполне церковная. Но Господь говорит: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16, 20). Плод семьи — дети. «Узнаете их» — это род, дети которого — это несколько поколений назад. «Узнаете» — надо смотреть предыдущие поколения рода. «Кто слушает слова Мои и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному. Кто слушает слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному. Не может дерево доброе приносить плоды худые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь» (Мф. 7, 18–19, 24, 26). Так сегодня мы видим трагическое состояние многих родов в нашем народе. Есть вымирающие роды, которые «срубают и бросают в огонь», есть роды ещё живые, но видно, как из поколения в поколение выхолащивается на наших глазах в них нравственная сила. И есть роды, которые являют собой одну видимость благочестия, религиозности, а «силы его отрекшиеся» (2Тим. 3, 5). «Таковых, — апостол говорит, — удаляйся». Это дети современных православных семей, нередко наполняющие сегодня воскресные школы, вместе с тем имея в себе одни — цинизм, другие — беспечность к жизни по Евангелию, третьи — бессильные на богослужениях, развлекающиеся друг с другом, льнущие к мамам, оседающие на лавочки или прямо на пол в вялом теле своём как снежный ком весной. «Не может дерево доброе приносить плоды худые». И — «Я Господь Бог твой, наказывающий до третьего и четвёртого рода ненавидящих меня» (Вт. 5, 9). Что значит «ненавидящих»? Это значит, во всём поведении, поступках и словах дети лепятся друг к другу во время службы, к мамам, бегают по многу раз из храма и обратно в храм, всем своим поведением проявляя дерзость к Богу, к служителям, к людям молящимся. Только дерзость может так себя вести, не уважая, не почитая ни людей, ни служителей алтаря. В конце приведённых выше слов евангелист заключает: «Народ дивился учению Его: ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7, 29). Слова эти имеют особое значение для нашего времени.

Почему слово книжников и фарисеев не имело власти? Потому что сами они были вне Царствия Божия и силы Божией не имели. Характер этих людей — это характер душевно-деятельных и интелектуально-образованных, т. е. внешних. Пусть даже и церковных. За тем и другим характером стоит самолюбие, которое святитель Феофан Затворник называет узами дьявола или злым духом. Все мы, люди нынешнего времени, воспитанные в школе на самолюбии, воспитанные в постоянном соревновании за успешность и превосходство, начиная с первого класса и кончая институтами. Мы и есть те самые фарисеи и книжники. Вид благочестия можем создавать, тем более имея обширные знания о нём, а силы его не имеем, потому что отреклись от внутреннего нравственного человека ради сначала школьной, а затем социальной успешности. Но семья и лад в семье и святость её — это следствие внутреннего нравственного человека, т. е. совести, трудовой силы, добра и жизненных призваний любви. Таких жизненных призваний пять — супружество, родительство, сыновство, отечественное и религиозное призвания. В них, в этих составах нравственного человека и заключена сила. У человека, который отрёкся от своего внутреннего человека, этих сил нет. Отречение это произошло в предыдущих поколениях в советское время. Теперь в нынешнем поколении эти силы не востребованы и не задействованы. Более того, за ненадобностью в условиях жизни современного города, в условиях стремительного прогресса цивилизации они оставлены, и оставлены настолько, что ни родители в семье, ни тем более дети, особенно подростки, вырвавшиеся из семьи в свою подростковую среду, даже и не чувствуют их. Не чувствуют их и современные мамы, вырвавшиеся из семьи, из супружества, из призвания жены в современную эмансипированную женщину, для которой муж — в итоге ярмо, а работа и успех в обществе, даже просто общение среди подруг — всегда жизнь. Такая мама не знает в себе материнства и не подозревает о нем.

Что же мужья и папы? Они не подозревают, что их жёны и мамы их детей давным-давно, ещё со школьной скамьи увлёкшись, средой сверстников, предали своё семейное будущее, а вместе с ним предали их, будущих мужей, оставшись с биологической и душевной потребностью женщины и мамы, но не жены и матери. Поэтому, как женщины они заняты много собою — украшениями, модной одеждой, помадами, причёской и парфюмерией — всё для жизни за пределами семьи, для мужчин и для соперничества среди женщин, в семье же снимают всё это и остаются мамами, которым муж — не вполне мужчина, он и сам себя таким не чувствует, и нужен он не как отец, а как тот, от которого ждут только душевного и материального обеспечения. Но ещё хуже, сами мужья не подозревают, что сами они, с подросткового возраста тоже предали свою будущую семью, увлёкшись идеями самореализации сначала в подростковой и молодёжной среде сверстников, а затем в среде взрослых, вращающихся в разных современных круговращениях — производственных, торговых, общественных, театральных, музыкальных, финансовых, чиновничьих и прочих. Всё это — вне семьи, вырвавшись из неё кто в 12 лет, кто в 14. Это те, кто успешны. Мужчины же, потерпевшие неудачу в самореализации, кто ещё в школе, а кто уже в жизни скоро тоже нашли или оказались каждый в своей среде. Одни — в среде преступников, в тюрьме или на недолгой свободе и опять в тюрьме, другие нашли утешение в пьянстве и в среде пьяниц, третьи — в психиатрических лечебницах, а в недолгих перерывах между ними живут безвозвратно преданные самим себе, своим психическим настроением или есть ещё и такие, которые пребывают в бесконечных поисках себя в жизни, ищут и не находят, постоянно недовольные собою, людьми и своею жизнью. Ни в одной из этих четырёх сред жизни нет среды семьи. Семья настоящая не востребована. Вместо неё, когда о ней заходит речь, востребованы блудные и чувственные наслаждения и душевная тоска по семье, а Богом данных призваний супружества и отцовства-материнства — нет. Отреклись. И сами не знают — когда.

И поэтому теперь не только слова Христа и слова Евангелия не слушают и не исполняют, хотя может быть и имеют видимую церковную жизнь, но и слова родителей своих пропускают мимо ушей. В то же время родители в произносимых ими словах детям и подросткам силы не имеют и ничего благочестивого вложить в них не могут. Потому что сами уже давно отреклись от отцовства и материнства, оставшись в семье бессильными папами и мамами, а за пределами семьи мужчинами и женщинами.

Что же есть сила ладной семьи? В народе говорят: не надобен и клад, коли в семье лад. В то же время народ всегда знал: то ладно, что от Бога. А где сам человек, не знаешь, как и когда разладится. Остались в советское время люди без Бога, в итоге за четыре поколения безбожных людей отношения везде — и в семьях, и на производстве, в учреждениях и в правящих органах — стали ненадёжными. Того и глядишь — всё разладится.
Сотворил Бог мир, а каждый день Творения начинался так: «И сказал Бог», а в ходе творения говорил Бог: «да будет, да соберётся, да произведёт и сотворим; и завершался день словами: и увидел Бог, что это хорошо, и хорошо весьма» (Быт. 1, 1–31). В народе русском это «хорошо и хорошо весьма» переложили в слово «ладно, лад».

Сотворив семью, Бог изначально её ладно сотворил — хорошо и хорошо весьма. Ничего неладного не было в семье и ничто разлаживающее войти в неё не могло. Хранился лад в семье любовью, добром, чином и порядком. Любовь Бог положил в призвания любви — супружеское, родительское, сыновнее, положил в основу всех трёх призвание религиозное, а к нему добавил призвание отечественное или любовь к Отечеству. Добро положил в характер человека: быть добрым — великодушным, радушным, щедрым, быть правдивым, искренним, честным, быть чутким, внимательным, нежным. А в основу добра положил целомудрие, страх Божий и благоразумие. Чин положил в свойства людей: в почитание, справедливость, верность. Порядок положил в дисциплину, умение организовывать, в чувство приоритета — прежде духовное, потом нравственное, но проникнутое первым, духовным, а уже из всего этого социальное, профессиональное и досуг.

При этом добро Бог дал всем; призвание всем троим в семье дал разное, а два призвания, религиозное и отечественное, которые положил в основу, дал каждому, в чин поставил согласно призванию, а порядок сообразовал с укладом семьи. Вместе с тем все четыре — добро, призвание, чин, порядок — наделил силою. Тою силою, которую апостол Павел назвал силою благочестия, а св. Иоанн Златоуст — силою нравственною. Эта сила и есть сила ладной семьи. Когда старец Кирилл (Павлов) на вопрос: «Возродится ли Россия?», ответил, помолчав: «Нет, нравственности нет», — он говорил об этой силе, силе ладной семьи.

Какое оно — от чего отреклись

Мир крестьянина подробно описан в книге «Мир русской деревни», автор М. М. Громыко (М. Молодая гвардия. 1991 г.). Прочтём немного из неё.
«Основу крестьянской жизни составляла семья — малое трудовое сообщество. Чёткий, отработанный ритм каждодневных работ сочетался с разумным их распределением. Ритмичность была присуща и сезонным работам и году в целом. Важнейшую роль играло трудовое воспитание — постепенное и естественное включение детей и подростков ко всем задачам семьи. Например, широко известная мастерица Ирина Федосова вспоминала: «с малолетства по крестьянству — куды какая: колотила, молотила, веяла и убирала. 6-ти год на ухож лошадь гоняла и с ухож домой пригоняла; 8-ми год знала, на каку полосу сколько сеять» (стр. 196).

С оценкой семьи как нравственной основы жизни смотрели и на поведение молодёжи. Безусловному осуждению подвергались добрачные связи. Позорными были и супружеские измены (стр. 443–444).

«Весь этот многомиллионный верующий народ во все времена своей исторической жизни, —» пишет И. Ивин в 1893 году, — «заботился о религии, о жизни „по-Божьи“, об устроении церквей и устроении души гораздо больше, чем о политико-экономическом или даже общинном благоустройстве. Дух этого православного народа — христианско-человеческий; вечный идеал его — полная святость. Любить ближнего и делать для него добро, по убеждению народа, можно только для Бога, для спасения души» (стр. 303).

«Православие было и самой сутью мировосприятия крестьянина, и образом его жизни. В нравственном идеале крестьян христианское добро, милосердие, благочестие, почтение к старшим тесно переплетались с трудолюбием, взаимопомощью, добросовестным выполнением взятых на себя обязательств. Нравственное поведение прививалось в семье детям с малых лет. За пределами семьи существенным было общественное мнение односельчан, оказывавшее устойчивое влияние на детей и взрослых» (стр. 444).

«В основе взаимоотношений лежало уважение к старшим — родителям, дедам и прадедам, к старикам в общине. «Прошу вас, вселюбезные мои детушки и невестушки, — писал в 1797 году крестьянин Худяков, — почитайте свою родительницу и во всём к ней повиновение и послушание и без благословения ея, ничего не начинайте, отчего будете от Бога прославлены и от людей похвалены.» Дети обязаны родителей во всем слушаться, покоить и кормить во время болезни и старости. Делами сыновей занимался преимущественно отец, а дочерей — мать. И так — до женитьбы и до выхода замуж.

При этом сын или дочь не имеют права противоречить отцу. Если родители обращались к своей общине с жалобой на непокорность сына или дочери, дело, как правило, решалось однозначно в пользу старших. Волостной суд без разбирательства, только по жалобе родителей, наказывал непокорных детей.

Степень подчинения детей родителям резко менялась с выделением сына в самостоятельное хозяйство или выходом замуж дочери. Отец и мать практически теряли власть над ними. Тут и выступала уже в чистом виде нравственная основа их отношений, (то есть не опосредованные дисциплинарными и хозяйственными отношениями, а только личными) — уважение, любовь, забота, стремление поддержать старых и больных родителей.

Родительскому благословлению придавали громадное значение. Один крестьянин, вернувшись с заработков, не застал своего старика отца в живых — не успел получить от него благословения. С тех пор прошло пять лет, но он продолжал горевать, и всякую неудачу, которая его постигала, объяснял тем, что не получил родительского благословения.

Придавали большое значение и молитве отца или матери. Говорили: «сила родительской молитвы неотразима» и «молитва родителей и со дна моря поднимает»“ — из письма Ф. Е. Кутехова. И в то же время на проклятого родителями все смотрели как на отверженного.
В семейном застолье лицам пожилым, а тем более престарелым, предоставлялось почётное место. Их с почтением приветствовали при встречах на улице.

Регулярно в деревне собирались сходки общины. На сходку шёл старший член каждого семейства. Решались и крупные и мелкие дела. Влиятельными на сходках были старики, пользующиеся особым уважением. Если сходка приговаривала виновного просить прощения, он просил его у стариков и у обиженного. Старались рассудить споры своими силами, внутри общины. Срок начала жатвы устанавливался стариками. Они же были советчиками и по другим хозяйственным вопросам.

Даже беглое соприкосновение с разными сторонами нравственности крестьян открывает сложнейший мир представлений, обычаев, отношений. К сожалению, мы совсем забыли о нём, об этом мире — о нравственных основах народной жизни. Определив, что в революционной политической мысли (а это категорически претило крестьянскому благочестивому сознанию) они не достигли искомых высот, мы высокомерно отвернулись заодно и от глубоких, тонких и вечных истин правды, от тех повседневных проявлений её, которыми так богат был крестьянский опыт» (стр. 145–147).

«Пора отказаться от высокомерно — элитарного подхода к крестьянству, к народу. Это подход самоуверенного „интеллигента“, для которого человек „не нашего круга“ не может быть сложной и интересной личностью.

Важно помнить, что многие беды случились из-за безоглядного разрушения традиционной культуры, неприятия нашего давнего прошлого. На него и нужно нам взглянуть — объективно, преодолевая и рассеивая свою предвзятость. Иначе мы будем снова лишь разрушителями, отшатнувшимися от одних разрушений, но творящими новые» (стр. 445).

Отцовство и материнство

Теперь, после всего сказанного, можно подвести и черту.

Отцовство или патриархальность — есть результат искренней церковной жизни. Есть следствие послушания Богу. Послушания, в котором не ум, изучивший закон Божий, действует в человеке. Не ум, знающий всё о Боге, обращает послушание к Богу. Но послушание, в котором человек ищет Того, Кого слушаться, и ищет верою. Поэтому отцовство или патриархальность — есть следствие послушания человека, живущего верою.

Начало этого послушания — почитание Бога. Область жизни или пространство обитания — принадлежность Богу и Царству Его. Труды его — в заботе о тех, кого Бог дал во умножение рода и народа Божьего к возвращению из рабства греховного земного в Рай. Жизнь его — в преемственности заветов отцов и слава его — в сыновьях сыновей. Благодарность его — жизненный путь, а в нём путь Господень и радость его — Христос, а в Нём усыновление Отцу Небесному. Дыхание его на жизненном пути и свет, озаряющий путь, и сила, ведущая в пути Господнем — Дух Святой. Уклад его жизни — патриархальность или жизнь в Боге по установлениям Его, в благословении Божием, в покаянной принадлежности Ему, в приношении Ему детей своих в согласном с супругою и с матерью его детей проживании или жительстве в многопоколенной семье, где слава его на глазах его — сыновья сыновей и семьи их.

То же мы можем сказать и о материнстве.

Материнство или патриархальность — есть послушание жены Богу и патриархальному укладу семьи. Жена рождает детей отцу в их совместное приношение Богу, как детей Его народа, народа Божьего. Она матерью делается в семени отца и в благословении его, благословении отца. В почитании отца — её преемственность. В послушании патриархальному укладу — её принадлежность семье и роду. В исполнении благословений мужа-отца и заветов Бога — её труды, её заботы о детях. Путь жизни её — есть путь детей до супружества их. Пример матерей — её опора. Церковь — её сила. Христос — её жизнь. Матерь Божия — её споручница, помощница, избавительница, её совоспитательница.

Итог

Когда враг рода человеческого через бесчинных людей ринулся на Россию, он рушил сосуды силы, рушил Церковь, Отечество, род и семью. А мы теперь стоим перед руинами всех четырёх и не знаем, что теперь нам делать.

Вы скажете, сколько же можно ругать нас? Тихо отвечу: пока не появятся не просто знания и понимание о чём идет речь, и даже не только согласие с тем, что мы таковы, но появится сокрушение своего перевёрнутого на современный лад мировоззрения. Напомним себе, что христианину свойственно мировосприятие, восходящее к созерцанию. А противобожнику свойственно мировоззрение. Задумайтесь над разницею. Это приведёт вас к сокровенному сердца человеку. Как же много предстоит приложить ревности духовной и нравственной, чтобы появилось сокрушение своих жизненных цивилизованных стремлений и энергий на осуществление своих беспутных радостей и счастья, замкнутых в границах земной жизни, наконец, своих переменчивых переживаний и оправданий, какими заполнено время дня, месяца, года и лет жизни. Сокрушение, которое как предвестник покаяния, только оно и поворачивает нас к нему. Сокрушение, в котором нравственное человека начинает предчувствовать свою свободу. Сокрушение совести Богу, без которого сколь угодно обширные и глубокие знания о семье, об отцовстве и материнстве ничего жизненного не дадут и никакого опыта не откроют. Сокрушение, в котором начинается скорбь к Богу и молитва Иисусова со скорбью, — оно есть путь к покаянию, оно есть начало свободы, оно есть предтеча жизни и жизненности нравственного отцовства и материнства.
Сокрушение нам нужно, чтобы не получилось в итоге, как предупреждает нас Евангелие: «Некто сказал Ему: Господи, неужели мало спасающихся? Он сказал им: Сказываю вам, многие поищут войти (сквозь узкие врата), и не возмогут. Станете стучать в двери и говорить: «Господи, Господи, отвори нам». Но Он скажет вам: «Не знаю вас, откуда вы. Отойдите от меня все делатели неправды» (Лк. 13, 23–27).

А ведь сказано это будет и теперь уже говорится церковным людям, православным христианам говорится. Остальные давно уже внутренне отреклись от Христа, хотя внешне и славят Христа на весь мир. А в наше время, имеют ещё и многую и разнообразную поддержку в откровениях как бы «свыше», или из потусторонних восхищенных состояний, или из послесмертного опыта, или из неожиданных перемен из сатаниста в евангелиста, у которого новый мажор жизни, восторг от обретённого Христа или, например, попрыгучая радость, у того, кто без рук, без ног славит Христа. «Многие придут под именем Моим, берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение.» (Лк. 21, 8). Так будет собираться и собирается уже новое христианство, которое равнодушно к тому, какое оно — внутреннее или внешнее, которому христианство нужно как оправдание повреждённой совести для жизни удобной на земле, которое, радуясь как бы побеждающему Христу, поклонится Антихристу, не распознав его. А когда распознают, уже будет поздно. «В один день придут на неё казни, смерть и плач, и голод» (Откр. 18, 8). Но в то же время, «как ты сохранил слово терпения Моего, то и я сохраню тебя от годины искушения, которая придёт на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле» (Откр. 3, 10). Значит недостаточно одно внешнее христианство и тем более недостаточна чувственно-плотская как бы семейная жизнь.

Пока на этом, пожалуй, и остановимся. В перерыве до следующей встречи прочтите предыдущие ответы на вопросы, в которых об отцовстве, материнстве и сыновстве уже написано. Это ответы на вопросы № 13953 — «Пьянство мужа», 13972 — «Как молиться о том…», 13987 — «Нужно ли крестить детей» — ответ на слова «Внимательно прочитал ответы», 13666 — «Сын страдает страстью…», 13768 — «Тиранит свекровь», 14356 — «Мы крестили ребёнка».

Мир вам. Протоиерей Анатолий Гармаев