2012-09-27 - Чада света – как это

Поздравляю, братья и сестры, с Воздвижением Креста Господня и всех причастников с принятием святых Христовых тайн. Начался новый церковный год. Мы праздновали Рождество Пресвятой Богородицы, и вслед за ним, за этим праздником сразу Воздвижение Креста Господня. Хотя по продолжению церковного года страсти Христовы, значит Великий Пост еще далеко. И, казалось бы, в том месте, где мы придем после Рождества Матери Божией, потом Рождества Христова, сначала Рождества Матери Божией, потом Благовещения, потом, после Благовещения девять месяцев и Рождества Христова, потом Обрезание Христово, потом Крещению Господню, потом придем только лишь к Страстям Господним. То есть, к завершению уже жизни Христа на земле. А значит, где-то к середине самого годового круга богослужебного, к середине того пути, которым мы в течение года следуем за Господом, за Христом, за Его Матерью и за Святыми Его. Но не пришло еще это время, а уже крест. Как? Почему?

Да, в воспоминание события, которое совершилось, когда Константин и Елена нашли Крест Господень, то есть то древо крестное, на котором был распят Господь. Но не в это же только воспоминание поставляет церковь Божия, а значит, благословение Господне и благословение Отца Небесного крест нам в начале церковного года. Поставляет в знак и в знамение того пути, каким должно будет пройти весь следующий год, так же как и шли предыдущий и все предыдущие годы. Если ты благочестив, если ты в благочестии своем искренне веруешь во Христа, а веровать — это значит, относится к Нему сыновне, и тогда, получая от Него те или иные заповеди, воспринимать их как непреложные заветы. Через Господа, Христа нашего говорит Сам Отец Небесный. И вот, принимая Его Отцовские наставления, более того, его Отцовские, Отца Небесного заветы, ты как чадо будешь идти и совершать всю свою жизнь по этим заветам, во исполнение этих заветов.

А так как это заветы все-таки не кровных наших родителей, и не телесных наших старших, уважаемых и почитаемых людей, или лучших людей нашего окружения или нашего времени, это заветы самого Бога, значит, в них есть нечто, что является Божиим. Они обращены к нам, к людям, поэтому они исполняемы нами. Коль они обращены к людям, значит мы, люди должны будем их совершать и исполнять. И они исполняемы человеком. Но та часть в этих заветах, а значит и в заповедях Божиих, которые и есть все Евангелие, та часть, которую способен человек по своему естеству, по своей простоте, а значит, по жизненности естественных свойств, дарованных ему Богом, он способен что-то воспринять и соответственно этому способен что-то выполнять. Но если бы на этом только бы все и ограничивалось, эти заветы не были бы заветами Божиими. Или заветами Божиими, но только лишь для исполнения человека, по человечески. Заветы же Божии, а значит заповеди Его, а, значит все Евангелие содержат в себе нечто, что знает только Бог. Хотя в словах, которые говорятся, например: «Ищите прежде Царства Небесного». Понятно нам? Понятно, ум вполне это воспринимает. Ясно нам в практике, в жизни к осуществлению? Ибо ясно, не ясно это относится к реальной практике осуществления. Ясно нам, что искать? Вроде ясно. Но к этому «понятно», к этому «ясно», которое по-человечески мы совершаем, в этих же словах: «Ищите прежде Царство Небесное», есть еще и нечто, что дано от Бога по-Божьи, и оно человеком не может быть ни понято и ни уяснено. Это знает только Бог, что лежит за словом «Царство Небесное», что лежит за словами «Ищите», и что лежит за словами «Прежде всего».

Хотя человек скажет: ну что вы тут говорите нам, все понятно, все ясно, по-человечески, а по-Божьи? Для исполнения этой заповеди требуется не только человеческое понимание и ясность исполнения. Требуется еще и разумение Божественное. Но человек ведь не имеет его, человек не Бог и Бог не человек. И не может человек знать, кто есть Бог и что вложил Господь в эти слова. И поэтому Дух Святый прежде и Христа и Отца Небесного приходит к нам, и может благодатью Своею сообщаться с нами. И вот в благодати Духа Святаго, то есть уже Божественного явления к нам, может открывать нам то, что содержится в этих простых, казалось бы, словах, то, что и знает и несет в Себе только Бог. Значит, без восприятия благодати, познать Божескую часть в этих словах невозможно. Божеская часть открывается только там, где человек принимает в себя благодать Духа Святаго. И уже она, благодать, открывает ту часть в словах заповеди, какая принадлежит только Богу.

Уразумев это Божеское, по благодати воспринятое тобою, ты дальше можешь уже удержать это в себе, и опять же по благодати. Ибо Божеское ничем человеческим удержать невозможно, кроме как тоже Божеским же. Поэтому если ты благодать в какой-то момент теряешь, то тебе нечем даже удержать, что же сказал Господь в той или иной заповеди Своей, того Божеского, что дала тебе благодать в начале. Так часто бывает, мы знаем из опыта своего, что в некоторые моменты то ли молитвы, то ли жизненных обстоятельств, то ли во время службы, вдруг открывается нам доселе неведомая глубина каких-то слов, то ли Евангелия, то ли в богослужениях. Открывается так, как мы никогда не предполагали и не думали, что это может быть так. И в этот момент, когда открылось, мы совершенно очевидно живем уже в ином пространстве, в том пространстве, где это открылось, и это пространство благодати. И в этом благодатном пространстве жизнь по благодати. И это поразительно. Она, правда, не кичится, эта жизнь, она, правда, не тщеславится перед другими, она просто внутри живет. Но буквально проходит некоторое время на той же самой службе, на той же молитве, или же сменяются обстоятельства нашей жизни, и мы теряем. Был свет, и как бы ушел. Наступила вновь тьма, снова сомкнулось наше сердце в своем человеческом естестве и Божеское угасло, или сокрылось в глубине сердца нашего.

Поэтому удержать и сохранить это тоже целое дело. Но опять же, как ты можешь удержать руками воздух? Никак. Воздух не удерживается руками, ты его даже ощутить не можешь. Руки слишком грубы для того, чтобы удерживать воздух, цеплять его лохмотьями воздуха, класть из одной ладошки в другую, лохмотья воздуха, разве сможешь так? Тем паче, человеческое естество не может ухватить естество Божеское. И поэтому благодать неприкосновенна для человека. Чем же тогда удержать само благодатное откровение, которое тебе далось? А только благодатью. Как? Только умением и способностью ее хранить. Чем же мы можем хранить благодать Божескую? Можем хранить добродетелями. Важнейшее из них, которое собственно направлено на хранение Божественной благодати, есть дар добродетелей смирения, и затем, следующая за нею добродетель кротости. А чтобы ничто человеческое, и тем более, внешние разные обстоятельства не перехлестнули ни смирение, ни кротость, в человеческом естестве уже человеку свойственное есть терпение и мужество. Вот если ты эти терпение и мужество в себе воспитал, то ими ты, оказывается, сможешь ограждать себя от своих внутренних искушений человеческих, и от разных искушений внешних, напастей всяких разных. И тогда смирение и кротость как добродетели в тебе сохранятся не побитые, не перемешанные с темным естеством мира. А коль они будут не перемешаны и не побиты, то ты ими сможешь удерживать благодать воспринятую, а соответственно и то содержание заповеди, которое далось по благодати.

Но удержать, это же не все. Дальше же надо, заповедь-то дается, чтобы ты так жил, значит надо жить уже дальше по ней, причем жить не столько по тому, что ты по человечески воспринял в этой заповеди, а жить именно по тому, что далось тебе по благодати в этой же заповеди. Вот почему жить. Но тогда надо все время хранить себя в благодатном присутствии со Святым Духом. Если мы вчера внимательно слушали Евангелие, то поразительно, Евангелие вчера говорит о Свете. Начинается оно, помните, со слов: «Отче, прослави Имя Твое». А в ответ глас с Небес Отца Небесного ко Христу: " И прославил и прославлю». Люди при этом одни услышали, как бы гром прозвучал, другие услышали, что ангелы сказали, только Сам Господь один, Он слышал, что это сказал Ему Отец Небесный.

А дальше Господь говорит уже, обращаясь к нам: «Ходите во Свете, пока Свет с вами». Правда, Он это говорил своим ученикам, потому что Он сам как Свет ходил между ними: «И тьма не обымет вас». А дальше уже идут слова, непосредственно к нам обращенные во все века и времена. Прочту вам: «Донде же, Свет имате, веруйте во Свет, да Сынове Света будете». Вот вам благословение Евангелие на утреней в день Воздвижения Креста Господня. Это благословение подается нам каждый год, это благословение подается нам на весь предстоящий впереди год. И это благословение дается нам с вами на всю нашу земную жизнь. Послушайте еще раз: «Донде же Свет имате, веруйте во Свет, да Сынове Света будете». Вот вам все три момента, о которых мы только что с вами говорили. Донде же Свет имате — это тот момент, когда мы вдруг какое-либо слово священное пережили благодатно, тогда мы Свет имеем. Веруйте во Свет — это тот период, когда мы сохраняем это благодатное откровение. А далее — да Сынове Света будете- это когда мы по этому откровению благодатному исполняем всю свою жизнь. И тогда по нашей жизни видно, что мы Сыны Света.

Не человеческого понимания заповеди, тем более, человеческой ясности исполнения этой заповеди, потому что человек на самом деле тьма есть. А ходя и во тьме, говорит Господь фразой раньше, не знает, куда идет. Ходящий во тьме, то есть в естестве человеческом, не знает куда идет. Как бы мы ни мудрствовали, как бы мы с вами ни предполагали, что нам все теперь ясно, все теперь понятно, но если ты это говоришь от своего человеческого ума, от своего человеческого разумения, или от каких-то человеческих откровений, тебе кажется, но не от благодати, ибо ты смирение и кротость потерял. Не имея терпения и мужества, подверг себя разным искушениям, и веры не имея, вместо нее только одно религиозное чувство, совсем и не смог удерживать благодатных откровений в себе. Но тогда ты тьма, какой бы ты умный не был, и какие бы блестящие мысли богословского характера тебя бы не касались, они все равно есть произведения человеческие. А как это — по благодати? Только переживший этот опыт, он только и знает. Одно только известно, такое для внешних, простое правило: чем ближе к благодати, тем проще сама мысль, тем проще само слово и тем проще вообще сама жизнь.

Перед нами сегодня Крест. То древо крестное, на котором распят был Христос. Сегодня в Евангелии мы слышали это событие. Первое древо креста, святые отцы первым древом креста называют Древо райское — познания добра и зла. Вторым древом креста называют то древо, на котором был распят Христос. Третьим крестом называют то знамение, которое явится в последние времена. От края небес до другого края небес, с которого сойдет и во Свете, в окружении Матери Божией, святых и ангелов Божиих придет Господь на Страшный Суд и потрясется вся вселенная. И наконец, четвертое древо креста, это то древо жизни, которое в Раю было и при Адаме и Еве, и которое встретит нас в Раю, когда мы с вами, Бог даст, придем туда, водимые ангелами. Ну вот, в некоторых откровениях святых угодников говорится о том, что ангельская душа, вступающая в Рай, за вратами Рая обнаруживает там в сиянии древо креста не в виде древа жизни, а в виде Креста Господня. И потом оно для него, по мере его жизни в раю, распускается, расцветает уже как древо жизни. Есть еще и такое откровение.

Если же мы с вами обратимся к первому древу познания добра и зла, с которого было вкушено яблоко, и в итоге произошла страшная перемена в естестве человеческом, некоторые думают, что эта перемена произошла от того, что яблоко в себе что-то несло. Какое-то мистическое явление, которое как яд, если ты его вкусишь, то оно вольется в тебя, и тебя, Адама и Еву переменили в людей гордых. Нет, это не правильно так думать. Ибо яблоко, которое было — обычное, как и все остальные яблоки всего остального, других дерев и всего сада рая, но по поводу этого дерева Богом было положено просто заповедь — не вкушай. И вот исполнение этой заповеди и есть добро, а преступление этой заповеди и есть зло. Чтобы познать добро, ничего особенного не надо. Надо просто исполнять. Сказано — не вкушай, и не вкушай. Ты познаешь добро.

А как это? А потому что исполняющему заповедь родительскую, например, отцовскую или материнскую, ребенок исполняет, а при исполнении, оказывается, любовь матери и отца с ним. А когда он наоборот, не исполняет, то вместо любви у матери и у отца досада, раздражение, гнев, наказание, еще что-то. Значит, когда мы исполняем заповедь, мы непременно постигаем не просто добро исполнения, а более важное для нас добро, единение с теми, кто нам эту заповедь дал. И поэтому для Адама и Евы познание добра всегда происходило, пока они слушались Отца Небесного. Они не вкушали с дерева, но вместе с этим они сохраняли дивное, благодатное единение с самим Господом. И вот это чувство себя чада, а Его Творца своего, а за Творцом Отца Небесного, это единение благодати. И это принадлежность этому единению, чувство принадлежности этому единению, это удивительное явление хранилось в Адаме и Еве.

До какого момента? До момента, когда они преступили заповедь, то есть совершили зло. Они впервые узнали зло. В поступке произошло познание зла. Видимо это произошло как вкушение яблока, по поводу которого было сказано: не надо вкушать. Но в действии это произошло, как преступление заповеди. Поэтому зло не в том, что яблоко попробовали, поели, а в том, что заповедь преступили. Это же зло. Как только преступили заповедь, так сразу же и потеряли отношения любви с Ним, исчезло благодатное единение с Господом. И вместо этого появилось то, чем это преступление было произведено. Не только внешне, оказывается, заповедь преступили, то есть внешнее познание зла, но и внутренне вдруг опозналось зло. Оказывается, чтобы это преступить, надо самонадеянно от себя что-то сделать, самочинно сделать что-то. И это гордость.

И вот, произошло, так как Адам и Ева были очень простыми, то они это совершили просто, значит очень глубоко, прямо в самом духе своем. Из-за этого сразу произошло пленение духа духом гордости, то, чего как раз и искал и хотел враг рода человеческого, змей. Он хотел схватить в плен дух человеческий, принадлежащий Богу, схватить и объять, чтобы человек уже за этим объятием уз гордых не слышал бы своего собственного духа, и через него не имел бы сообщения с Богом. Это объятие стало настолько серьезным, эти узы духа наложились в гордости и самолюбии настолько серьезно, что изменить это было невозможно ни в раю, ни после рая, изгнания из рая. Это изменить можно было только страданиями. И вот древо познания добра и зла в раю, теперь востает перед нами как древо страданий Господа. И мы сейчас перед ним.

Древо сделали палачи и трех дерев, которые Промыслом Божиим были специально сохранены для того, чтобы это было сделано. А вот вознесен на это древо, распят на нем был сам Господь. Распят для страданий, и в конечном итоге, для смерти и для позора, для поношения. И Господь добровольно берет на Себя это благословение Отца Небесного. А на то, оказывается, послал Отец Небесный Сына Своего с Небес на землю, чтобы Он совершил это дело искупления человека от того первого греха, который был у Адама и Евы, и освободил бы человека от этих уз гордости. Дух человеческий был бы освобожден от уз гордости. Сам Господь ведь не грешил, поэтому страдать за грехи Свои Ему не надо было, но Он страдал за нас всех с вами, за наши грехи, не имея грехов, страдания имел за всю меру грехов, какие человек наделал, каждый из нас с вами. И так как страданиями искупается грех, Господь по Божески это сделал.

И теперь всякому, кто готов пойти за Ним, готов передать эту чистоту от греха. Лишь бы только ты каялся, просил бы: «Господи, прости меня. Я каждый раз, когда согрешаю, я умножаю страдания Твои на кресте. А Ты каждый раз, когда я согрешаю, страданием воспринимаешь мои грехи и очищаешь их, исцеляешь, и готов исцелить меня. Лишь бы только я в покаянии припал бы к Тебе». И если я припадаю действительно в покаянии, что это я виновник страданий Господних, и умножитель этих страданий своими грехами, и прошу прощения у Него. Господь, по милости Своей прощает, освобождает нас от греха. Потому что, если ты не покаешься, грех будет владеть тобою, и будет умножать грех на грех. А если ты покаешься, Господь простит, и греха не будет на тебе. И ты пойдешь чистый, способный дальше идти снова быть в добре, то есть совершать заповеди Божии.

Поэтому получается, что вот вторым древом креста, который сейчас перед нами и на котором пострадал Господь, Господь открывает нам возможность опять войти в отношения с древом первым, которое в раю древо познания добра. Для того, чтобы не познавать зла. Древо познания добра, это восстановление себя в способность опять ходить по заповедям Божиим, ведь Адам и Ева, познавая добро благодаря этому древу, ходили, не преступая заповедь Божию, и оставаясь при этом едиными с Богом в Его, Божией, Отчей любви. Поэтому Господь вчера на Утрене в Евангелии молится: «Отче, прослави имя Твое». В Нем, во Христе, а потом через Него уже в нас с вами. Что значит прослави? А значит, обрети Свою семью духовную, Свою церковь духовную, всех чад, которые способны жить в добре, то есть в Заповедях Божиих и не преступать их, и поэтому оставаться в отношениях с древом до той поры, пока Адам и Ева не преступили. И тогда для нас с вами сегодня райское древо познания добра и зла, это есть Евангелие, оно перед нами. В Нем сосредоточены все заповеди Отца Небесного и сказанные нам самим Господом Иисусом Христом, и открываемые в Божеской своей части благодатью Святаго Духа, то есть Святым Духом.

Вот в какую жизнь, жизнь церкви, то есть жизнь пребывающего в семье, в духовной семье Бога, вот в какую жизнь сегодня зовет нас Крест Господень. Перед нами крест, на котором страданиями мы искуплены, а в Его лице древо жизни, древо познания добра и зла, для того, чтобы совершая добро, оставаться ходящими рядом с этим древом, то есть пребывающими в отношениях с Евангелием. И тогда будет явление третьего древа, знамение с небес от края до края, не устрашительно для нас с вами. Ибо потрясется вся вселенная в той части ее, где изобилует грех. Потрясутся от этого знания на небе все сердца людей, исполненные греха и не очищенные от греха, страшный крик ужаса будет на земле, потому что огромное количества народа, увидев это знамение, переживут такой никогда не переживаемый страх, какого они никогда и не слышали даже. И от этого ужаса онемеют, а потом закричат. И не онемеют и не закричат, а возрадуются только те, которые сохранили хождение в отношениях с древом познания добра. И никогда не познавали зла. А если познавали, то тут же каялись, восстанавливались снова в отношениях к добру. То есть сохранятся те, кто в отношениях с Евангелием совершали заповеди Евангельские не по человечески, а по-Божески. Ибо этим самым были славою Отца Небесного, то есть были Сынами Света.

И вот эти-то Сыны Света, они не страшатся явления этого знамения, ибо в нас если что-то и боится последних времен, и особенно явления Страшного Суда, то только греховное боится. Но если ты боишься, значит, у тебя есть в чем каяться. Быть не боящимся все есть. Вот Господь на Кресте страданиями Своими искупивший до самого дна все твои грехи. И если какие-то еще грехи в тебе дают этот страх перед Страшными временами, последними, страх перед этим явлением знамения на небе, перед сошествием Христа, явлением Христа вторым, это значит, что ты не до конца покаянный. Так кайся, все ведь для твоего очищения, для твоего восстановления в добре и в чистоте и в любви к Богу все исполнено уже Господом.

И когда ты действительно придешь в это бестрепетное состояние при воспоминании о Страшном Суде, то ты будешь ждать пришествия Господа. Ты будешь, как все христиане, не боялись Второго пришествия Христа, а ждали его, не трепетали перед страшными временами, а покаянием продолжали исповедовать себя в глубинах сердца своего чадами Света, ибо пока в тебе есть эта жажда быть чадом Света, в тебе будет покаяние, пока в тебе есть покаяние, ты будешь себя чувствовать чадом Света. Будет ли момент, когда ты полностью очистился, и тебе покаяния уже не надо? Не будет. На земле до самой твоей смерти, так говорит вся жизнь всех святых угодников Божиих, не будет этого момента. А значит, состояние покаяния, открывающее тебе твою принадлежность Богу как чада Света, оно непреложно остается в человеке, и нигде не может быть заменено неким торжеством и восторгом: «все, я чист, Господи, бери, я весь Твой, я с Тобой». Этого не будет, это только по гордости бывает, или по какой-то прелести, когда человек вдруг возомнил о себе.

Свет и покаяние, каким этот свет обретается, это два явления, которые никогда в разрыве друг от друга не бывают. Ну вот есть в математике такой значок — восьмерка лежащая, обозначает бесконечность. Вот представьте себе, что одна часть восьмерки это Свет, а другая часть восьмерки это покаяние, и вот покаяние переливается в Свет, а Свет тут же дает покаяние. Чем больше Света, тем больше обнаруживается покаяния. Чем больше покаяния, тем больше приходит к тебе Свет. Это все равно, что как если в чулан какой-нибудь свой старый, грязный зайдешь сначала со спичкой. Ой, как ты много там увидишь хлама. А дальше ты взял и зажег от этой спички свечку, а хлама-то оказывается еще больше. Ты все вычистил, убрал благодаря свечке, а потом тебе кто-то провел электричество и зажег лампу. Ой, оказывается, что даже при убранном чулане ты обнаружил, что еще масса мест, где надо убираться. Наконец, при лампе весь чулан очищен, ты счастливый, как бы довольный, в этот момент начало восходить солнце, и сквозь щели, ставни, или же щели дверей проник луч света солнечного и освятил чулан. Сколько же пыли ты вдруг обнаружишь от солнечного яркого света в этом самом чулане!

Так вот, сколько света ни добавляй, все обнаружится грязь. Сколько ни кайся, ни вытирайся, а все равно потребность в Свете у тебя будет дальше и дальше, больше и больше. Так что вот этот вот знак вечности — Света и покаяния, они неразрывны один от другого. И к этому состоянию, к таковому настроению призывает нас сегодня Крест Господень. Ну и тогда, если ты так проживешь нынешний весь предстоящий год, потом может быть всю свою жизнь до смерти, то тогда в раю тебя встретит крестное знамение Господне, которое при жительстве твоем в раю превратится и итоге, расцветет и даст плоды в древо жизни, и ты будешь уже вечным участником вечной жизни Царства Небесного. Аминь.

Расшифровка: Байрамова Н.Л.